Ректор на выданье - Лидия Миленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я подумала, что звучит это как сказка. Но именно эта сказка расставляла все по местам. Даже не оставляла белых пятен: магическое излучение, водоросли, внушающие ужас…
– А Гайнир и Камень вод? – спросил Родвер напряженно.
– Спустя примерно тысячу лет после того, как огненный дух был повержен, драконы заскучали. Бороться им было больше не с кем, на континентах воцарилось благоденствие. И тогда Гайнир увел свой народ в другой мир – я как-то рассказывал, что в некоторых случаях у драконов открывается такая возможность. Неважно в каких… По легенде, они стали Хранителями в том, другом мире, которому оказались нужнее. Куда Гайнир поместил Камень вод – неизвестно. Ясно лишь, что он не унес его из нашего мира и завещал использовать его вновь, когда огненный дух проснется – рано или поздно это должно произойти. А еще есть предание, что когда огненный демон воспрянет, то Гайнир сам вернется в наш мир, чтобы вновь защитить его… – Бар оборвал фразу и пристально посмотрел на Родвера.
– Профессор, скажите прямо, – ответил Родвер, отвечая таким же острым, пристальным взглядом. – Вы всерьез полагаете, что я – это Гайнир? Это даже забавно.
– Я не полагаю, я в этом уверен, – с горькой усмешкой ответил Бар. – Все сходится. По времени – я всю дорогу высчитывал его – демон должен вот-вот проснуться. И вот появляетесь вы – тот, у кого проявляются драконьи способности, когда вас касается ваша истинная пара. То есть истинная пара дракона Гайнира.
– И где же тогда мои крылья и способность изрыгать пламя? – с иронией спросил Родвер.
Да, действительно, где?!
– Не стоит воспринимать все так буквально, – ответил Бар. – Люди считают, что душа после смерти отправляется в высшие миры и лишь иногда избранные вновь нисходят на землю. Драконы же знают, что душа рождается много раз в разных телах, пока не пройдет предназначенный ей путь к Всевышнему. Вы, Гайнорис, – реинкарнация, другое рождение Гайнира. А то, что вы, вероятно, когда-то взяли это имя, означает, что прежде вы это знали и оставили подсказку себе и другим, прежде чем лишиться памяти.
Бар и тут все расставил по местам. Только поверить в это – невозможное и фантастичное – было сложно.
Глава 32
Я видела, что Родвер напрягся. Ощущала его чувства: ошарашенность, даже растерянность, и здоровую долю скептицизма. Он неисправим. Кажется, Родвер может иронизировать над всем на свете. Правда, знала я и то, что в важных вопросах он становится совершенно серьезен.
Он подался вперед, цепко глядя в лицо Бару.
– Объясните тогда, что происходит сейчас, профессор, – сказал он. – Про драконий дух во мне и истинную пару.
Бар задумчиво взглянул на него.
– Все же вы человек, – усмехнулся он. – Дракону сразу все было бы понятно. Вы – дракон по сути, но ваш дух словно спит, просыпаясь лишь в моменты близости с Магрит. У дракона Гайнира не было истинной пары, как и у большинства драконов. Но мы живем так долго, что она вполне могла родиться потом, в течение многих тысяч лет его жизни. Если бы дракон остался в этом мире, то, возможно, он встретил бы свою пару, то есть Магрит, оставаясь драконом.
– Но у него ведь не было человеческой ипостаси! – воскликнула я. – Мы не смогли бы…
– Верно, Маг, – вновь усмехнулся Бар. – Не смогли бы. Ты могла бы только летать на своем драконе, погружаться в его разум, испытывать при этом невероятное единение и наслаждение. Но многие аспекты личного общения были бы для вас недоступны. Такая вот насмешка судьбы… могла бы быть. Но Гайнир[2] ушел в другой мир и, очевидно, погиб там. Как и где он умер, мы не знаем, но если бы он был жив, то не было бы Родвера Гайнориса. Он перевоплотился в вас, Гайнорис. Родился человеческим магом. Возможно, тот, прежний вы даже вспомнил о своей драконьей природе. А потом, когда вы уже десять лет жили без памяти, вы встретили Магрит – свою истинную пару. Ее близость… – в глазах Бара вспыхнула горячая, пронзительная боль. Но тут же погасла. Он сглотнул. – Будит в вас дракона. Драконья сила просыпается, вы становитесь магом, равным нам. Она влияет на слабое человеческое тело, берет над ним верх, и оно начинает пропускать магию драконов наружу. Думаю, если вы будете вместе продолжительное время, уже не потребуются прикосновения Магрит, – невеселая усмешка. – Ваша сила стабилизируется, вы обретете дракона в себе целиком.
Родвер напряженно молчал. Опустил взгляд, задумчиво поразглядывал чашку из-под кохве у себя в руках. Потом спросил:
– А обращаться я буду?
– Вряд ли, – ответил Бар. – Во-первых, Гайнир был драконом с одной ипостасью. В его магии не заложено обращение. А во-вторых, чтобы обращаться – нужно родиться с особым типом тела, способным распадаться на частички и собираться вновь в другом облике. Вы уже родились человеком. Подобная перестройка невозможна.
Бар замолчал, повисла тишина. Я сама сидела ошарашенная. Все это слишком похоже на правду – фантастическую, невероятную, но правду. Просто нужно время, чтобы это, очевидное для дракона Бара, улеглось в наших с Родвером человеческих головах. Впрочем, теперь лишь мою голову можно было назвать полностью человеческой…
Родвер покачал головой, потом вдруг рассмеялся, словно решившись:
– Что ж, профессор. Я склонен поверить в вашу версию. Думаю, еще один «дракон» нам не помешает, не так ли, господа? Так на нашей стороне будет уже два дракона. Но… – Он посерьезнел и поглядел на меня: – Магрит, я не буду настаивать, чтобы ты сделала из меня дракона. Только если сама захочешь.
Я опустила взгляд. Теперь получалось, что быть с Родвером нужно просто-напросто для пользы дела. Быть с ним, общаться, спать с ним… Даже непонятно, как к этому относиться. Мне не оставлено выбора. Это не очень приятно. Но я – ректор. Если для защиты академии моей обязанностью станет «быть» со своим секретарем – я пойду на это.
– Я сделаю все, что необходимо, чтобы мы могли победить, – ответила я ровно. – Если для этого нужно сделать из тебя дракона, я сделаю.
