Zero. Обнуление - Энтони МакКартен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 часа
Центр «Слияние», Вашингтон, округ Колумбия
Эрика застает Сая за столом, над ноутбуком, в слишком уж, учитывая момент, благодушном настроении.
— Это был ты, — заявляет она.
— Привет, любовь моя!
— Ты был хакером. Ты хакнул эти базы данных!
— И что же, дорогая, навело тебя на такую мысль?
— Берт только что звонил мне насчет брифинга, который ты устроил. Разумеется, он предполагал, что я уже знаю об этом. Ты их подставляешь.
Сай отворачивается от Эрики к цифровому экрану.
— Эти двое — плохие люди. Очень плохие. И теперь сделали очень плохое дело. Чудовищно плохое.
Она заслоняет ему экран собой.
— Зачем ты так с ними? Почему? Ты должен мне сказать. Ты мне задолжал.
— Они преступники. Вот и все.
— Я этому не верю. И тебе тоже. Чушь собачья. Пушки, взрывчатка? Липа сплошная. Из-за тебя эти невинные люди могут пострадать, Сай. Может, даже погибнуть. Ты это понимаешь?! Ты их уничтожил своей гребаной подставой!
— И правда, сейчас им может угрожать некоторая опасность.
Ее сердце готово вот-вот разорваться.
— Скажи мне. Это твой последний шанс. Я даю тебе этот последний шанс. Сказать мне все. Ради меня. Ради Майкла. А на самом деле ради себя… Потому что я искренне верю, что здесь на кону твоя душа.
Она вглядывается ему в лицо, пытаясь отыскать красноречивые признаки, вопреки всему уповая, что он произнесет те слова, которые ей так отчаянно нужно услышать. «Сай, о Сай, скажи это, скажи мне правду и спаси ту часть себя, которую еще можно спасти…» И на секунду ей кажется, что до него удалось достучаться, настроиться с ним на одну длину волны, той самой старой волны, с этим диковатым при первом знакомстве мальчишкой, с юношей, в которого она влюбилась, с бизнес-партнером, в которого она до сих пор верила безоглядно.
Но затем это мальчишеское лицо у нее на глазах каменеет, и с губ, которые она так часто целовала со страстью, с восторгом, с любовью, срываются лишь слова:
— Детка, сделай перерыв. Сходи домой. Ты малость не в себе. Я тебя люблю. Но ступай домой.
И с этими словами он ретируется из комнаты. А вместе с ним что-то необратимо ускользает в прошлое.
«Я потеряла его, моего зеленоглазого мальчика, потеряла», — думает Эрика, упершись взглядом в стену, где одинокий белый медведь дрейфует на ледяном плоту, и оба они, лед и медведь, обречены. Потом она переходит к столу Сая. На нем стоит его любимый ноутбук, который он почти не выпускает из рук, но сейчас бросил, спеша побыстрее слинять от нее.
* * *
В Пустоши Мило и Дастина нет. У них достаточно светлые головы, но на них висит слишком много обвинений (посажены, потом отпущены) за прошлые взломы, плюс склонность к марихуане и растительность на лице, от чего некоторым не по себе. Так что оба работают в подвале под Пустошью под гул тысяч вентиляторов. Как подумаешь о необходимом уровне возмещения вреда от выбросов углекислого газа из системы охлаждения, необходимой поддержания оптимальной температуры всей этой техники, — прямо слезы из глаз и волосы дыбом. И это только местная система. Для агрегирующихся здесь данных требуются серверные фермы по всей стране; только что закончили строить одну на Аляске, проложив системы кабелей, напоминающие распрямленный Большой адронный коллайдер[72], только чтобы урезать расходы на охлаждение.
Дело Мило и Дастина — следить, чтобы данные поступали туда, куда надо, и проверять систему на утечки и цифровой запах серы от взломов. У них чутье на подобное, так что они служат пограничным патрулем «Слияния» и силами оперативного реагирования. По сути, они стоят на страже крепостных ворот, подъемного моста и бойниц этого волшебного королевства. Они очень, очень хороши в своем деле, и платят им очень, очень хорошо.
Однако изрядную часть своего времени они просто несут пургу.
Дастин:
— Кто-то только что его изобрел.
Мило:
— Да ладно.
— Смарт-презерватив.
— Он что, с чем-то коннектится?
— Отслеживает скорость фрикций. Вот его задача. Скорость фрикций.
— Господи, да неужто такая информация нужна хоть кому-нибудь? — Мило вывел характеристики на экран. — Частота пульса, сожженные калории и прочие данные во время сношения. Вай-фай-подключение. Класс, вся семья может отслеживать инфу в реальном времени! Клево, клево…
— А он сообщает, имитирует ли женщина оргазм?
— Интересно, да? А вот мне нет. Успехов в разрушении отношений, чувак.
За такой дискуссией Эрика застает Мило и Дастина, когда входит в комнату. Вскочив из кресла, Мило без приглашения стискивает ее в медвежьих объятиях.
— Эрика!
Дастин улыбается, но избегает смотреть ей в глаза. Он стесняется.
У Мило до сих пор сильный польский акцент, а вот языком кодирования он владеет идеально.
— Святые угодники! Что там творится? Это выходка Джастина Амари? Охренеть! Он казался таким клевым… Татухи, по крайней мере, клевые.
Эти двое чем-то напоминают ей, как десять лет назад «Уорлдшер» состоял лишь из нее, Сая и десятка наемных гиков вроде этих. И от этого воспоминания щемит сердце.
Сделав глубокий вдох, она ставит перед ними ноутбук Сая.
— Мне надо знать, что тут творится, ребята. И времени у нас в обрез.
— Эрика… Чья это машина? — спрашивает Мило.
Она открывает ноутбук у них на глазах и вводит пароль — не свой, но ей известный.
21 час
«Я ♥ видео», трасса 81
В день, когда Уоррен уехал, Сэм читала за кухонным столом; пахло молотым кофе и бульоном, булькавшим на плите, мало-помалу вытягивая вкус из кости окорока. Сэм любила готовить.
Она подняла голову от романа, когда Уоррен спустился со второго этажа с дорожной сумкой на плече. Он никогда не брал багаж, только ручную кладь с прозрачными пластиковыми бутылочками шампуня, с дорожным ноутбуком, проходившим полную чистку после каждого возвращения, и одноразовым мобильником, батарею в который он вставлял только во время руления самолета к месту остановки в иностранном аэропорту.
— Не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала Сэм.
Поставив сумку на пол, Уоррен прислонился к дверному косяку и, глядя на нее, сунул руки в карманы.
— У тебя всегда дурные предчувствия, и всегда все отлично.
— В этот раз хуже.
— Увидимся во вторник.
— Обещаешь?
Он вошел в комнату, протягивая руки. Сэм встала и приняла объятья, положив голову ему на грудь.
— Ага. Надень фартук и напеки печенья.
Фыркнув, она неохотно
