Попалась, ведьма! - Елена Михайловна Малиновская

Это было… странно. Очень странно. Магическая искра давала достаточно света, чтобы я видела дерево, растущее рядом, могла в мельчайших подробностях рассмотреть его толстую, зеленоватую от мха кору. Но при этом моя рука упиралась в грудь Шейна, чувствовала тепло его кожи, ровное и сильное биение его сердца.

– Как такое возможно? – прошептала я себе под нос. Закрыла глаза, потрясла головой и опять посмотрела перед собой.

Самое удивительное, при этом я даже не замечала ни малейшего искажения пространства.

– Будешь себя хорошо вести – научу тебя делать так же, – пообещал мне Шейн. – А теперь идем.

Я послушно кивнула. Развернулась было уходить, но тут же остановилась.

– Слушай, – спросила с любопытством. – А чем закончился твой бой с тем созданием в лачуге? Ты победил?

– Тяжело сказать, – уклончиво ответил Шейн. – Скажем так, потрепал я эту гадость изрядно. Но, к моему превеликому сожалению, она успела убежать, пока я окончательно ее не развоплотил. Поэтому полной и безоговорочной победой это не назвать.

– Это был демон? – задала я новый вопрос.

– Нет, – ответил Шейн. – К моему счастью. Иначе я бы сейчас не стоял перед тобой. Настоящие демоны никогда не отступают и дерутся до последнего. Моим противником было другое творение из нижнего мира. Не такое опасное, но не менее кровожадное.

– Разве в нижнем мире живут не только демоны? – недоверчиво уточнила я.

– В нижнем мире живут тысячи и тысячи созданий, – буркнул Шейн. – И у многих из них нет даже названий. Но не будем об этом. Это не самая лучшая тема для разговора ночью.

Последнюю фразу Шейн произнес зловещим шепотом, и мне мигом стало не по себе. За время нашего разговора в саду окончательно стемнело. Хоть на небе и не было ни облачка, но свет луны не разбавлял чернил позднего вечера. И я украдкой поежилась, подозвав магическую искру ближе.

Всю недолгую дорогу до места назначения мы молчали. Я торопливо стучала каблуками по мостовой улочек Вильмора, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды редких прохожих. Понимаю, что видок у меня сейчас странный. Растрепанная, да еще и платье измятое… Поневоле задашься вопросом, куда или от кого торопится молодая девица на ночь глядя.

Но мне повезло. Я не встретила никого из знакомых. И никто не подошел ко мне предложить помощь. Спустя некоторое время я свернула в узкий переулок, в конце которого стоял нужный мне дом.

Около калитки я несколько раз глубоко вздохнула, силясь успокоиться. Некстати нахлынули сомнения в верности принятого решения. А может быть, все-таки вернуться к Ингмару и остальным? Рассказать им о своих подозрениях и совместно решить, что делать дальше?

Но почти сразу я отрицательно мотнула головой. Знаю я методы этого Ингмара. Уверена, что немедленно отправит своих людей на штурм. А потом будет долго и мучительно допрашивать подозреваемого, щедро рассыпая плохо завуалированные, но от этого еще более страшные угрозы. Если я ошибаюсь, если этот человек не имеет ни малейшего отношения к преступлениям – то он мне никогда не простит такого унизительного испытания.

Я распахнула калитку, которая ответила долгим протяжным скрипом. Гравий дорожки приятно похрустывал под подошвами моих туфель, пока я очень медленно приближалась к крыльцу, делая остановку после каждого шага.

Шейн помалкивал, ничем не выдавая своего присутствия. Видимо, понимал, что мне необходимо набраться смелости перед столь сложной и ответственной беседой.

Наконец, я остановилась вовсе. Окна дома приветливо светились, но на душе у меня все сильнее и сильнее скреблись кошки. Что мне делать, если мои подозрения оправдаются? Как жить дальше?

И я невольно сделала шаг назад. Затем еще один. Как ни странно, но Шейн не вмешивался.

Вдруг магический фонарь около дома вспыхнул ярче, и дверь, ведущая в дом, медленно открылась.

Неимоверным усилием воли я принудила себе остаться на месте. Хотя, что скрывать очевидное, больше всего мне хотелось развернуться и кинуться прочь. Не разбирая дороги, не глядя по сторонам. А главное – не оглядываясь на отца, который как раз вышел на крыльцо.

– Добрый вечер, Кристабелла, – спокойно приветствовал он меня, нисколько не удивленный моим появлением.

– Здравствуй, папа, – сквозь зубы процедила я, до белых костяшек сжав кулаки.

– Я ждал твоего появления. – Отец слабо улыбнулся. Быстро осмотрелся по сторонам и добавил: – Хорошо, что ты пришла одна.

Я угрюмо насупилась. Под ложечкой неприятно засосало от волнения. Неужели мои наихудшие подозрения оказались верны?

– Не нравятся мне твои новые друзья. – Отец покачал головой. – Очень не нравятся.

– Это сделал ты? – глухо спросила я, уставившись на него исподлобья. – Это ты убил тех девушек?

Улыбка отца стала шире, и мне окончательно поплохело.

Сердце отчаянно отказывалось принимать эту правду. Но разумом я уже понимала, что ответ однозначен.

– Но почему? – От отчаяния я чуть не сорвалась на крик.

– Цыц! – строго шикнул на меня отец, озабоченно сдвинув брови. – Не шуми. Ты же знаешь, что наши соседи – люди в возрасте. Не стоит их тревожить зазря. – Сделал паузу и добавил мягче: – Заходи в дом. Там и поговорим без лишних ушей.

Я покосилась в сторону калитки.

В принципе, я узнала все, что мне было надо. Самое время сделать ноги, пока еще есть такая возможность.

– Криста, – укоризненно протянул отец. – Ну что ты как маленькая? Только дети убегают от серьезных разговоров со своими родителями, надеясь, что это каким-то образом решит их проблемы. Нет, моя дорогая. Взрослые люди не пасуют перед трудностями, а встречают их решительно лицом к лицу.

Я молчала. Что-то в поведении отца никак не давало мне покоя. Я знала его как очень спокойного и уравновешенного человека. Но сейчас его глаза лихорадочно блестели, а уголки рта нервно подрагивали, хотя было видно, что он изо всех сил старается сохранять хладнокровие.

И я опять посмотрела в сторону темного пустого переулка, готовая в любой момент сорваться бежать.

«Не стоит, – вдруг отчетливо прозвучало в моей голове от Шейна. – Поговори с ним».

– Ну же, Криста, – ласково, словно говоря с неразумным ребенком, сказал в этот момент отец. – Это же я. Твой папа. Неужели ты думаешь, что я могу причинить тебе вред? Все, что я сделал, я делал лишь во благо тебе.

Меня аж передернуло от увещевающих ноток в его голосе. Именно таким тоном он уговаривал меня выпить горькую микстуру, когда я болела. Именно таким тоном читал на ночь сказки. Именно так убеждал, что под моей кроватью не спряталось никакого чудовища.

– Идем. – Отец посторонился и взмахнул рукой, приглашая меня войти в дом.

Я неохотно и