Мифы и откровенная ложь о русской истории, сфабрикованная нашими врагами - Олег Козинкин

».

Это конечно ужасно, что представители некоторых народов не призывались на фронт, а только в «трудовые армии». Им не пришлось умереть «За Родину!», «За Сталина!» в бою, а, наверное, так хотелось. Умиляет также, что устные предания калмыцкого народа пытаются преподносить под видом документальной истории. Но вернемся к причинам, по которым некоторые «народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан» там, оказались. Рассмотрим период 1943-1944 годов и именно выселенные народы Северного Кавказа и Закавказья.

Представитель общества правозащитников «Мемориал» цифры по несчастным «жертвам сталинизма» (переселенным кавказцам во время ВОВ) наверняка привел точные — сегодня все сложнее бросаться десятками и сотнями миллионов пострадавших от «сталинской тирании». В последнее время «Мемориал» даже Солженицына регулярно опровергает те самые гулаговские 40-60 млн. репрессированных. Хотя цифры по чеченцам и ингушам несколько завышены. В докладе Л.П. Берии говорится о 478 479 вывезенных на 1 марта 1944 года. Впрочем, в данном случае это различие не столь существенно. Недостающие 7 с половиной тысяч — это скорее всего те чеченцы и ингуши, которые честно воевали на фронте, не погибли в боях под Сталинградом, а потом были отозваны в 1944 году из действующей армии и отправлены в тыл, к своим семьям, в Среднюю Азию и Казахстан.

В свое время исследователь И. Пыхалов в статье «За что Сталин выселял народы» провел анализ причин, приведших к выселению этих самых народов (выделено и подчеркнуто мной. — О.К):

«..Наиболее полно причины, приведшие к депортации чеченцев и ингушей, изложены в докладной записке на имя Л. Берии „О положении в районах Чечено-Ингушской АССР", составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Б. Кобуловым по результатам его поездки в октябре 1943 года в Чечено-Ингушетию и датированной 9 ноября 1943 года:

„Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25 886 человек и насчитывает 705 814 человек. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450 000 человек.

В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек Они ведут активную антисоветскую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.

При приближении линии фронта в августе — сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов.

Антисоветские авторитеты, связавшись с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой разведки организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калинском, Веденском и Галанчожском р-нах...

Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклонении от призыва в ряды Красной Армии.

При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.

В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.

В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава. (Вместо кавалерийской дивизии был сформирован только 255-й особый Чечено-Ингушский кавалерийский полк, воевавший под Сталинградом летом 1942 года на ж/д ветке «Котельниково — Сталинград», где понес большие потери, противостоя 4-й танковой армии вермахта в августе 1942 года. — О.К.)

В марте 1942 г. из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.

В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.

Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла парашютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.

По данным НКЕД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 немецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкюй разведкой; 1410 членов фашистских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.

За сентябрь — октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в республике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.

Свыше 4000 человек — участников вооруженных выступлений 1941-42 гг. прекратили активную деятельность, но оружие — пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки — не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ"[28].

...Итак, что же представляла собой Чечено-Ингушетия в 1943 году? С одной стороны — массовое дезертирство, массовое пособничество немецким диверсантам. Характерны в этом отношении показания захваченного таки НКВД полковника Губе Османа:

„Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им.

Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии.

Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услуги, в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища".

С другой стороны —разветвленная сеть предателей в республиканских органах внутренних дел. Довершали картину тысячи „легализовавшихся" участников бандформирований, спрятавших оружие и ждавших удобного момента, чтобы ударить в спину Красной Армии (В наши дни регулярно проводятся амнистии для участников «незаконных вооруженных формирований». — O.K.)

Терпеть и дальше такое положение было нельзя. На массовые преступления чеченцев и ингушей решено было ответить адекватно — их массовым выселением...»

О том, что собой представлял по своему менталитету «свободолюбивый чеченский народ», Пыхалов приводит слова тех, кто служил в те годы на Кавказе:

«..Вот мнение профессионала — командира 28-й стрелковой Горской дивизии подполковника царской армии АД. Козицкого, подавлявшего чеченские восстания 20-30-х годов:

„Несколько слов о методах борьбы на Кавказе. Те мягкие меры, которые мы применяем, отнюдь не влияют на горцев так, как бы они влияли на культурное население. Наоборот, у них возникает впечатление о нашей слабости Это из сущности быта горцев вытекает... Взять, например, случай с изуродованным  красноармейцем 28-го кавэскадрона в Чечне, когда селение, жители которого замучили красноармейца, не понесло должного наказания, а выискивались отдельные виновники, которых селение укрыло. Данный случай они отнесут к нашей гуманности, которая им непонятна, по условиям их нравов и обычаев (кровавая месть, несоблюдение которой позорит весь род). (По этой причине чеченцы не считают русских из России достойными воинами, но всегда интересуются у незнакомого им русского — не из казаков ли он? Если ответ утвердительный, то отношение будет более уважительным к такому русскому. С одной стороны, казаки всегда вели себя абсолютно адекватно по отношению к горцам, также «применяя» кровную месть за своих товарищей, а с другой — часть чеченских и особенно ингушских родов основали именно выходцы из казаков, а с «родней» лучше не ссориться. — O.K.)

Возьмем пример 1925 года. Когда я брал шейха Асалтинского в Дае, я заставил аул привести его, и это можно сделать всегда. У них, как ни у кого, круговая порука. У них нет случая, о котором не знало бы все население. Нет скрывающегося бандита, места которого не знает население. По их адатом ответственность несет не преступник-убийца, а весь род и поколение. Мы не разрушили еще этих взглядов, мы считаться с этим должны..."

В отличие от [прокурора] Руденко, сетовавшего на „недостаточное проведение партийно-массовой и разъяснительной работы среди населения", потомственный офицер Козицкий совершенно правильно понимал психологию горцев. Понимали ее и Сталин с Берией, принимая решение о ликвидации Чечено-Ингушской АССР. Решение, обоснованность и справедливость которого вполне осознавалась самими депортируемыми: