Охотники Дюны - Брайан Херберт

Одержимость.

Дункан не мог сосредоточиться, и его рассеянность и отвлечение сделали его уязвимым к тонкой, как паутинка, но смертельно опасной сети, которая начала незаметно опутывать корабль-невидимку.

Тег поднялся на командирский мостик, увидел Дункана у консоли управления и заметил, что тот поглощен своими мыслями, что стало случаться с ним все чаще, особенно в последнее время.

Тег бегло оглядел модули панели управления, посмотрел на монитор, проследил маршрут судна. Тег сначала прочитал данные на консоли, а потом сравнил их с тем, что увидел в черноте космического пространства. Даже без сенсоров корабля-невидимки и без экранов Тег всеми чувствами воспринимал непомерный объем пустого пространства. Новая бездна, еще один беззвездный регион, чем-то отличавшийся от того, который они только что покинули.

Дункан совершил безрассудный скачок в свернутое пространство. Правда, природа этих случайных скачков была такова, что любое новое положение могло быть ближе к Врагу с большей вероятностью, чем дальше от него.

Что-то беспокоило Майлса, что-то было не так. Наследственность Атрейдесов дала себя знать. Он умел концентрироваться на аномалиях и различать нюансы, говорившие, что не все в порядке. Не один Дункан умел видеть странные вещи.

— Где мы?

Дункан отвечал рассеянно и с шутливой загадочностью.

— Кто знает, где мы? — Он вышел из своего транса и едва не задохнулся. — Майлс! Я вижу сеть. Она опутывает нас и вот-вот затянется в петлю, из которой не будет выхода.

Дункан бросил корабль не в неизведанную даль космоса, а переместил его в непосредственную близость от Врага. Как голодные пауки, реагирующие на каждое неожиданное сотрясение паутины, старик и старуха решили затянуть сеть.

Едва лишь осознав предчувствие, Тег начал действовать с невероятной быстротой, без раздумий перейдя в другое состояние. Тело его перерабатывало импульсы с непостижимой быстротой, действия стали невероятно стремительными. Обмен веществ ускорился до уровня, который не смог бы выдержать ни один нормальный человеческий организм. Майлс взялся за контрольные сенсоры панели управления. Руки его мелькали так быстро, что превратились в смазанную пелену. Он мгновенно активировал двигатели Хольцмана, хотя они еще не зарядились до полной рабочей мощности. Тег — невероятно быстрый и неестественно внимательный — стал частью корабля и бросил его в следующий виток свернутого пространства.

Он даже почувствовал натяжение тонких нитей, пытавшихся удержать корабль, который в последнем рывке сумел разорвать сеть и уйти в складку пространства, потом Майлс совершил еще один скачок, потом еще, чтобы увести судно подальше от ловушки. Он сверхъестественным образом ощутил боль тех, кто раскинул паутину, когда она трещала и рвалась, а потом ярость охотников, снова упустивших желанную добычу.

Тег метался по командирскому мостику, регулировал приборы, отправлял команды, двигаясь так быстро, что никто — даже Дункан — не смог бы понять, что он исправляет допущенную ошибку. Наконец Майлс сбросил темп, вернувшись к обычному ритму — он был измотан, истощен и просто умирал от голода.

Пораженный тем, сколько смог сделать Тег в течение какой-то секунды, Дункан тряхнул головой, чтобы избавиться от вязких воспоминаний о Мурбелле.

— Что ты только что сделал, Майлс?

Понуро сидевший в пилотском кресле Майлс в ответ только загадочно улыбнулся.

— То, что было необходимо. Теперь опасность миновала.

Обычному игроку никогда не придет в голову, что он может изменить правила игры.

Хруп!

Лезвия садовых ножниц с хрустом смыкались, отрезая лишние ветки, мешавшие придать кусту желаемую форму.

— Видишь, как жизнь упорно старается выйти за пределы четко очерченных границ? — Раздраженный старик шел вдоль высокой живой ограды, обрамлявшей лужайку, и методично равнял кусты, срезая сучья и листья, все, что выпадало за пределы его представлений о геометрическом совершенстве. — Неровные кусты невероятно злят и выбивают из колеи.

Щелкая ножницами, он снова и снова атаковал непокорные кусты. В конце концов плоскости ограды стали идеально гладкими, соответствуя представлениям старика о красоте.

Старуха, сидя в парусиновом шезлонге, весело наблюдала за стариком. Она поднесла ко рту стакан свежего лимонада.

— Мне кажется, кое-кто здесь хочет улучшать порядок вещей, вместо того, чтобы смириться с существующей реальностью. В случайности тоже есть своя ценность.

Отхлебнув напиток, она подумала, не включить ли фонтанчики-шутихи, просто для того, чтобы облить старика и показать ему неизбежность неожиданностей. Но скорее всего эта забава его просто разозлит, не принеся никакой пользы. Она вместо этого продолжала забавляться, наблюдая, как спутник ее жизни занимается никому не нужной работой.

— Вместо того чтобы сходить с ума, цепляясь за какие-то наборы правил, не лучше ли изменить сами правила? У тебя для этого есть и силы, и возможности.

Он взглянул на старуху, мрачно сверкнув глазами.

— Ты хочешь сказать, что я сошел с ума?

— Нет-нет, это была просто фигура речи.

— Ты меня провоцируешь, Марти. — Злобная искра в глазах погасла, когда старик с удвоенной энергией снова обратился к садовым ножницам. Он опять набросился на кусты изгороди и резал их до тех пор, пока каждый листок не оказался на предназначенном для него месте.

Старуха поставила на стол пустой стакан и пошла к клумбе, оживленной тюльпанами и ирисами.

— Я предпочитаю сюрпризы — я просто наслаждаюсь неожиданностями. Это делает жизнь интересной. — Нахмурившись, она склонилась над пробившимся на клумбе сорняком. — Но, конечно, у всего есть границы. — Сильным рывком она выдернула сорняк с корнем.

— Мне кажется, ты предалась недопустимому благодушию, особенно, если учесть, что нам до сих пор не удалось заполучить корабль-невидимку. На нас надвигается Крализец.

— Да. В последний раз он был очень близок. — Улыбаясь, старуха шла по своему цветнику. За ней расцветали увядшие было цветы. Над головой раскинулось безоблачное синее небо.

— Кажется, тебя не очень интересует тот вред, который они нам уже причинили. Я потратил массу усилий для того, чтобы создать и раскинуть последнюю модель тахионной сети… — Он скорчил недовольную гримасу. — И что же? Она порвана, изуродована и запутана.

— О, тебе же ничего не стоит одним только мысленным усилием создать ее заново. — Женщина беспечно махнула загорелой рукой. — Ты просто раздражен тем, что произошло нечто, не соответствующее твоему плану. Ты не подумал о том, что последний случай, когда корабль-невидимка снова ускользнул, говорит о пророческой проекции? Это может означать, что человек, которого люди называют Квисац-Хадерахом, действительно находится на его борту. Иначе как бы они смогли ускользнуть от нас? Наверное, это и есть доказательство верности проекции, не так ли?

— Мы всегда знали, что он на борту. Вот почему мы просто обязаны захватить это корабль-невидимку.

Старуха рассмеялась.

— Мы предсказываем, что он на борту, Даниэль. Это большая разница. Столетия и столетия математических проекций убедили нас в том, что он необходимо должен находиться там.

Старик с такой яростью вонзил острый конец садовых ножниц в лужайку, словно закалывал врага.

Математические проекции были настолько запутанными и сложными, что напоминали пророчество. Эти двое прекрасно понимали, что Квисац-Хадерах был нужен им для того, чтобы победить в грядущей титанической борьбе. Раньше они сочли бы такое пророчество не более, чем суеверной легендой, созданной запуганными темными людьми. Но, выполнив множество математических вычислений и проекций и сравнив их с наиболее умными и прозорливыми тысячелетними человеческими пророчествами, пожилая чета поняла, что для победы требуется обладание темной лошадкой, человеком, от которого можно ожидать чего угодно.

— Очень давно другие поняли все безумие попыток контроля Квисац-Хадераха. — Старуха встала, отвлекшись от сорняков. Она положила руку на поясницу, словно она разболелась от работы, хотя на самом деле это была просто привычка. — Он едва не уничтожил их, и они провели полторы тысячи лет плача от того, что с ними произошло.

— Они просто были слабы. — Старик взял со стола стакан с лимонадом, стоявший на резном столе посреди лужайки, и допил лимонад одним глотком.

Она подошла к старику, встала рядом с ним и сквозь щель в живой изгороди посмотрела на причудливые башни и связанные между собой переходами здания далекого города, окружавшего их совершенное и идеальное убежище. Она нежно взяла старика за локоть.

— Если ты обещаешь мне не дуться, то я помогу тебе починить сеть. Но ты должен все же смириться с тем, что планы иногда очень легко ломаются.