Мессия. Том 1 - Бхагаван Раджниш

Мой конфликт с американским правительством начался с вопроса об уличных нищих, потому что я пригласил три тысячи уличных нищих стать частью нашей коммуны. Коммуна стала международным центром; там были люди из каждой страны, и тысячи людей приходили и уходили. Увидев, что три тысячи бездомных людей попали в коммуну… А они были так счастливы! — в первый раз с ними обходились как с человеческими существами: та же любовь, та же пища, та же одежда, то же жилье со всеми удобствами, что и у саньясинов, которые пожертвовали миллионы долларов. Может быть, в первый раз их признали, что они тоже человеческие существа, не собаки с улицы.

Таково было начало конфликта между Рональдом Рейганом и мной. Какой ущерб я наносил Америке? Если три тысячи человек смогла вобрать пятитысячная коммуна, разве не может вся Америка вобрать тридцать миллионов человек?

Но настоящее беспокойство состоит в том, что все те тридцать миллионов человек почти все черные; и они испугались. Службы новостей беспрерывно прибывали в коммуну. Ежедневно их самолеты приземлялись в аэропорту коммуны. Они были удивлены, увидав три тысячи черных людей — людей, на которых они никогда не обращали никакого внимания. Но теперь им пришлось обратить внимание.

Американское правительство старалось всеми путями — как и христианская церковь — убедить тех людей: «Только ради приюта, пищи, одежды и работы, которые вы получаете, вы скоро отбросите и христианство, не подозревая этого». Опасность потери количества — вот в чем был страх христианской церкви.

И они занимаются одним и тем же повсюду в мире. В Индии кого обращают в христианство? — нищих, сирот. А мы не обращали их в другую религию — у нас нет другой религии. Я только за религиозность. Правительство испугалось, что миру станет известно об американских нищих.

Я был первым человеком во всем мире, который заговорил о СПИДе, его опасности и о том, как предотвратить его. Я первый пригласил каждого члена коммуны пройти медицинские тесты: «И если у вас СПИД, не нужно чувствовать вину, не нужно стыдиться. Мы позаботимся о вас». Мы обнаружили двоих людей, у которых был СПИД, и приготовили им самые прекрасные дома в лучшем живописном месте коммуны, совсем рядом с озером, в окружении леса. И никто не выказал неуважения к ним, никто не осудил их

— ведь это жертвы христианских монахов, монастырей; все они нуждаются в нашем сострадании, особенно потому, что им не прожить больше шести месяцев.

Я сказал им: «Делайте все то, что вы всегда хотели делать, но все откладывали, а коммуна обеспечит все, что вам захочется, — какую угодно пищу, одежду, или все, что вам понадобится. Вам будет трудно жить в изоляции, далеко от коммуны».

Я позволил им приходить на каждую беседу, на каждую медитацию и сказал им: «Смотрите, коммуна так любит вас. Вы тоже должны быть осторожными, чтобы не заразить никакого другого человека своей болезнью».

И они были благодарны. Они сказали: «Сидеть целый день трудно. Нам тоже нужна какая-то работа, мы не хотим обременять коммуну».

Поэтому я сказал им: «Здесь столько работы. Вы можете создавать прекрасные сады вокруг своих домов».

Они создали сады, горные сады вокруг своих домов. И я сказал: «Вы не отделены от коммуны; но эта болезнь может быть опасной для ваших братьев и ваших сестер, ваших возлюбленных. Необходимо полнейшее понимание».

Вся американская пресса смеялась, когда я говорил о СПИДе. Смеялись политики, смеялись соседние американские города: «Странные люди. В целом мире ни у кого нет дела до СПИДа, почему должно быть у них?»

А мы уже построили большой лагерь, где могли разместиться три тысячи человек. Мы хотели открыть первый дом по уходу за людьми, которые страдают от СПИДа, но нам помешали. Коммуну уничтожили.

Теперь почти каждое правительство на западе делает то же самое — без упоминания имени того, кто начал. Они следуют точно тем же правилам, которые мы составили для коммуны: во время любовных актов следует быть очень осторожным, пользоваться презервативами.

Но стыдно приходить на медпункт или к доктору и говорить: «Я стараюсь предотвратить СПИД и мне нужны презервативы». У нас был свой собственный госпиталь, но все же человеческий ум есть человеческий ум; поэтому мы клали в каждом туалете целую упаковку, что могло предотвратить болезнь. И когда журналисты увидели, что в туалетах были презервативы, и вы можете запросто идти и брать их, никого не спрашивая, то они написали отрицательные статьи об этом!

Теперь то же самое делает каждый парламент в Европе, в Америке, но не с такой человечностью. Вам приходится приобретать презервативы у аптекаря и испытывать стыд.

Этот странный мир — такой слепой, такой безобразный. И вот угроза — только из-за моих саньясинов; а как же институт Макса Мюллера, куда приезжают обучаться люди со всего света? Как же университет Пуны? Как институт йоги Айенгара? Их названия не упоминаются.

Я хочу, чтобы Вилас Тупе запомнил, как следует: прежде чем вы пригласите любого саньясина для обследования по поводу СПИДа, — вы, члены вашей партии, полицейский комиссар, все полицейские офицеры — вся Пуна — должны получить негативный тест и сертификат, потому что я беспокоюсь о своих людях. Мои люди останавливаются в отелях. СПИД инфекционен не только при сексуальных связях, он может передаваться со слюной. Если чашка не продезинфицирована, не стерилизована, если сиденье в туалете не простерилизовано каждый раз после использования — можно пострадать, не будучи гомосексуальным. Есть несколько экспертов, которые считают, что вирус СПИДа может заразить вас прямо через дыхание, и если вы сидите рядом с человеком, у которого СПИД, его дыхание несет вирус, — если вы вдохнете его, то пострадаете от страшной болезни, для которой никакого медицинского лечения не существует. Врачи говорят: «Мы не видим никакой возможности найти лекарство».

СПИД — это медленная смерть в течение шести месяцев. Что делает сейчас по этому поводу индийское правительство? Только не говорите, что у нас нет никакого гомосексуализма. Вам придется доказывать это, потому что мне известны профессора-гомосексуалисты, мне известны студенты-гомосексуалисты в общежитиях. А в армии гомосексуализм — единственный способ избавиться от своего сексуального бремени.

В стране полно проституток. И вот для людей побогаче… Они не могут пойти к проституткам, чья территория отмечена красным светофором, им не положено входить туда. Так что для уважаемых людей — губернаторов, министров — возникла новая категория проституток: это девушки по вызову. Вы просто звоните ей, и она придет к вам домой. Она не записана как проститутка, она записана как «девушка по вызову», и это выглядит так, что она вроде бы и не проститутка.

Все мусульмане гомосексуальны: ведь если вы женаты на четырех женщинах, то как же те трое мужчин, которые остались без женщин? Они вынуждены быть либо гомосексуалами, либо содомистами, что еще хуже.

Все ваши так называемые святые должны быть обследованы, начиная с Сатьи Саи Бабы — его гомосексуальность подтверждена. И не обычная гомосексуальность, ведь есть книги, написанные людьми, с которыми у него были гомосексуальные связи. Так что это зафиксировано, а он не опровергал этого и не ходил в суд. Он — причуда природы, у него есть оба органа, мужские гениталии и женские. Немного тренировки, и он мог бы заняться любовью сам с собой.

Поэтому я хочу, чтобы редактор газеты «Тарун Бхарат» забрал все те слова назад и принес извинения. В противном случае скоро они окажутся в суде.

Города предельно больны. Все больше и больше населения переезжает из деревень в города, потому что в деревнях получить образование невозможно. Вы не можете там разбогатеть, не можете жить со всей той роскошью, которая есть у городских людей. Деревни пустеют, а города становятся перенаселенными.

Совет хороший: строить свой дом в пустынной местности, а не в стенах города, потому что города — это просто тюрьмы, часть большой тюрьмы, которую вы зовете нацией. И в этой стране, забавно: Пуна — часть штата, названного Махараштрой — «великая нация». Индия только нация; внутри нации есть великие нации. Никто не видит нелепости этого. Так что сначала вашей тюрьмой является город, а уж потом ваш штат.

Мохаджи Десай, когда он был главным министром Гуджарата, хотел принять резолюцию в ассамблее, чтобы я не мог приехать в Гуджарат. С одной стороны, конституция говорит, что у каждого гражданина этой страны есть свобода передвижения, он может ходить куда угодно. Он волен, выражать свои мысли абсолютно свободно. Но не тут-то было — на самом деле все по-другому.

Мне тоже хотелось бы, чтобы вы покинули все тюрьмы. Но просто уйти в пустынное место — это не способ выйти из тюрем, потому что если девятьсот миллионов человек в этой стране переберутся в пустынное место, то пустынное место будет уничтожено. Города вы уже уничтожали. Девятьсот миллионов людей, которые переселятся в горы и леса, должны будут строить жилье. И начнут расти города, так как у вас есть нужды, которые могут быть удовлетворены только другими. Вы не в состоянии делать все; вам понадобится доктор, вам понадобится зубной врач, вам понадобится одежда. Вам понадобится тысяча и одна вещь, и вокруг вас начнет расти город. Вам понадобятся дороги, и по тем дорогам поедут автобусы и автомобили.