Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

— Ну что за ночка! — сплюнул Фраго. — Гаррет, тебе хотя бы известно, что ты кокнул одного из моих людей?

— Разумеется, нет, милорд. На нем не было написано, что он стражник. И он не спешил представляться, когда хотел пустить меня на мясную вырезку.

— Ясно, — вздохнул Фраго. — Ну что же, в любом стаде есть паршивая овца.

Хотел я сказать барону, что паршивых овец в его стаде отнюдь не одна, но вновь благоразумно промолчал. Молчание — золото, и в последнее время я стал понимать, что это действительно так.

— Идем со мной, опознаешь его. — Фраго повелительно махнул рукой.

Угу. Как же! Мне только и осталось, как маленькой собачонке, бегать за бароном на задних лапках.

— Простите, милорд, но у меня задание короля.

Я заработал очередной хмурый взгляд от Лантэна. Настаивать он не решился. С приказами короля, если ты не шут-гоблин, обычно не спорят. Это может крайне плачевно сказаться на здоровье.

— Ладно. Проваливай отсюда.

Не дожидаясь, когда начальник стражи передумает, я скрылся в коридоре, не забыв по дороге подхватить факел, чтобы обратный путь казался светлым и веселым. Настроение у меня было самое что ни на есть поганое.

Глава 15

Ответы

Прошу прощения за дурацкий и в общем-то тухлый каламбур, но улица Сонного Пса была погружена в сон. Она разительно отличалась от своей сестры — Сонной Кошки, как домами, здесь расположенными, так и размерами. Сонный Пес — довольно коротка и извилиста. Здесь располагаются различные лавки невысокого пошиба, старенькие дома да пара трактиров с не самой хорошей репутацией.

Возле одного из них я как раз и находился. Огромная вывеска в виде ножа и топора грозила в один прекрасный день плюнуть на свои обязанности и грохнуться какому-нибудь невезучему прохожему на голову.

«Нож и Топор», как я и предполагал, был пуст. Как сказал мне Фор, Гозмо ни с того ни с сего на время прикрыл свое маленькое заведение. Довольно странно, если знать, какие деньги он при этом теряет. И не только от продажи пива, но и от процентов, что бегут ему, когда на территории трактира происходит заключение контрактов и Заказов.

Двери и ставни закрыты, хотя ни первое, ни тем более второе для меня не являлось такой уж серьезной преградой. Я был настроен решительно и во что бы то ни стало собирался посетить этой ночью трактир Гозмо. Между мной и моим старым другом назрел серьезный разговор и ночь — самое удобное время для того, чтобы застать трактирщика врасплох. В четвертом часу утра он должен дрыхнуть без задних ног и вряд ли будет слишком сильно расположен к сопротивлению.

Кто-то слизнул с полной луны маленький кусочек, и желтый круг пошел на убыль. Первая ночь июля, когда исчезает надоевший туман, пожиравший ночные звуки и скрывавший все подряд под щитом невидимости. С одной стороны, туман — это хорошо, в нем можно прекрасно спрятаться, но с другой стороны — может спрятаться и еще кто-нибудь.

Вначале я хотел самым наглым образом вскрыть центральную дверь и пройти через весь трактир, словно хозяин, но умерил свой пыл и решил проникнуть в спальню Гозмо через окно. Намного проще, да и возни с замками и засовами, во время которой тебя может застукать любой мучающийся бессонницей, меньше.

Окно спальни Гозмо находилось на втором этаже. Паутинка была при мне, и добраться до цели оказалось делом одной минуты. Намного дольше пришлось провозиться со щеколдой. Отомкнуть ее, не поднимая шума, оказалось делом непростым, но я недаром ем свой хлеб.

Гозмо самозабвенно храпел, точно соловей выводя трели и рулады, даже не подозревая о непрошеных гостях. На моем пути оказалось несколько фарфоровых горшков с незабудками, и я едва не смахнул их с подоконника. Пришлось уподобиться циркачам с Рыночной площади, чтобы ничего не разбить.

Гозмо продолжал безмятежно дрыхнуть. Вот что значит полное отсутствие совести.

Я на цыпочках подкрался к нему, забрал лежащий на тумбочке корд, затем аккуратно запустил руку под подушку. Так и есть. Пальцы наткнулись на что-то холодное. А дружище Гозмо не так уж глуп и безмятежен, как можно подумать.

Одолжив на время метательный нож, я добрался до кресла, смахнул с него какие-то тряпки и сел. Мне захотелось сделать появление Гаррета эффектным. Трактирщик это вполне заслужил, так что стоило подумать, как поторжественнее все устроить, чтобы хоть как-то отыграться на проклятом предателе.

Лет пять назад, когда я посетил комнату Гозмо (правда, тогда я входил через дверь), на одной из стен висел тяжелый охотничий рог. Довольно дорогая вещица. Я встал, прошел к стене и методом проб и ошибок нащупал злополучную дуделку, удостоившуюся чести сыграть в сцене пробуждения Гозмо ведущую роль.

Достав арбалет и вновь заняв кресло, я положил оружие себе на колени, уже представляя рожу Гозмо. Хотелось рассмеяться, но я держался.

Разбудить еще кого-нибудь я не боялся. Гозмо не сдавал комнаты, так что постояльцев не было, а вышибалы после смены уходили домой. В трактире мы были одни, а что до жителей окрестных домов, так они на своем веку и не такие вещи видели. Точнее, слышали.

Я поднес рог к губам, набрал полную грудь воздуха и дунул.

Что это был за звук! Даже я не ожидал такого эффекта! Рожденный рев горной лавины вперемешку с воплем ошалевшего от ужаса ишака заметался по комнате, отражаясь от стен и звеня в ушах.

Гозмо, прервав храп, подлетел в воздух вместе с одеялом на целый ярд и, приземлившись, стал отчаянно крутить головой, спросонья ничего не соображая. Я доставил себе удовольствие и весело расхохотался.

— Кто здесь? — гаркнул плут, еще не привыкший к темноте, а поэтому видевший только открытое окно.

Его рука змеей нырнула под подушку и ощутила пустоту.

— Гаррет.

— Гаррет?! — Он не поверил.

— А кто еще мог навестить тебя в такой час? Зажги свечу.

Руки у трактирщика дрожали, поэтому огонек появился не сразу, а, появившись, больше освещал не меня, а старого мошенника, сидящего на кровати с самым идиотским выражением лица и хлопающего глазами. Я для него представлял собой лишь тень в кресле, размытый контур на границе света и мрака. Свет свечи до меня попросту не добирался, на полпути его съедала тьма. Пришлось наклониться, чтобы мое лицо попало в круг света.

— Ну, пришел в себя? — насмешливо поинтересовался я.

— Гаррет, ты скотина!

— Я рад, что в этом у нас с тобой нет разногласий. А теперь поговорим.

— О чем? — Гозмо выглядел одновременно злым и ошеломленным.

— Да есть тут одно дело. Я много думал…

— Тебе полезно, — перебил меня трактирщик.