Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - Джейсон Берри

Это устойчивая тенденция. Может ли она сослужить хорошую службу нашим ценным сельскохозяйственным землям? Улучшает ли экологическую ситуацию? Укрепляет ли социальные связи в нашем обществе? Создает ли хорошие условия для прочной и радостной семейной жизни? Увеличивает ли участие в общественной жизни? Отражает ли она мудрое использование финансовых ресурсов? Усиливает ли нашу экономическую конкурентоспособность?.. Помогает ли уменьшить ширящуюся пропасть между богатыми, бедными и средним классом? Поддерживает ли социальную справедливость? Думаю, что нет.

Пилла неутомимо работал над открытием в Кливленде католических школ – это был крупнейший школьный округ Огайо, где образование получало немало учеников не из католических семей. «По тому, как мы живем, видно, во что мы верим», – сказал он собравшимся представителям сильных мира сего. Епископ вспомнил о борьбе черных против рабства и сегрегации и о латиноамериканцах-иммигрантах, а затем заговорил более лично: «Мой отец приехал сюда с монетой в пять центов в кармане. В самом буквальном смысле слова. Я рос в этом городе и понимал, как трудно приходилось ему и многим другим, таким же, как он и моя мать. Это были добрые люди всех рас и религий, которые много работали. Они строили наш город кирпичик за кирпичиком. Сегодня мы, их сыновья и дочери, призваны строить и перестраивать – уже не столько здания и улицы, сколько жизнь и взаимоотношения, шаг за шагом»[419].

Мысли Пиллы о роли церкви в улучшении жизни города укоренены в социальном учении Католической церкви, согласно которому люди вместе несут ответственность друг за друга перед Иным. Сестра Шенк и епископ Пилла естественным образом оказались союзниками в деле помощи приходам, оказавшимся в бедственном положении из-за значительного сокращения числа священников. Шесть месяцев спустя после своего выступления в Городском клубе Пилла, выступая в Вашингтоне перед американскими епископами с официальным обращением, сетовал на «упадок братства священников». По его словам, священников «беспокоит увядание священства, по крайней мере такого, какое мы знаем»[420]. Однако лояльность Риму требовала от Пиллы произнести хвалы в адрес «обетов целомудрия», хотя целибат все больше отталкивал мужчин от принятия сана. Сестра Шенк даже и не подозревала о том, что величайшую проблему для FutureChurch представляет то положение вещей, в которое с головой погружен сам епископ Пилла.

В поиске Иисуса

Крис Шенк родилась в 1946 в городе Лайма, окруженном фермерскими хозяйствами штата Огайо, она была старшей из четырех дочерей. Ее отец, увешанный орденами и медалями ветеран войны, занимался страхованием жизни; ее мать училась на медсестру, но ей пришлось прекратить учебу из-за войны. Как вспоминает Шенк, мать повлияла на нее, ее сестру и двух кузин в выборе профессии: они отказались от карьеры учителя и стали медсестрами.

Люди религиозного призвания часто ощущают мощное воздействие духовной силы, видят красоту мира, за которой стоит Божия любовь, и это питает в них желание искать Бога и его благодать, в том числе – через служение ближним. Однажды, в свои юные годы, Крис Шенк сидела одна на ступеньках перед входом в дом и глядела на блеск деревьев, на листья в свете утра, шевелящиеся под действием ветерка, ее охватило чувство великой тайны. На мессе латинские антифоны Introibo ad altare Dei, звон колоколов, аромат каждений и светящиеся витражи наполняли ее трепетом перед чудом любящего Бога. «Я только не могла понять, как Гарри Миллер умудряется кадить, когда я гораздо умнее его и веду себя достойнее». Во время мессы ей пришла в голову такая мысль: «Если б я была мальчиком, я могла бы стать священником. Но это невозможно. Я – девочка».

Оканчивая школу, она уже обучала катехизису детей работавших на фермах латиноамериканцев, поражаясь тому, насколько убога вера в этих семьях. Она отправилась в Вашингтон, чтобы обучаться в школе медсестер при Джорджтаунском университете. Во время бурных 1960-х стремление Крис Шенк любить Бога «столкнулось с той ролью, которую Америка играла во вьетнамской войне, с яростным расизмом и массовыми беспорядками в городах»[421]. Она находила утешение в торжественных строках поэмы Т.С. Элиота «Бесплодная земля». Отец Уильям Кейфер, капеллан изучающих медицину и сестринское дело, много беседовал с ней, когда она чувствовала, что ее обманули. «Если Бог полон любви, почему мир раздирают насилие и порочность?» Они разговаривали о свободе воли, Крис пыталась спастись от отчаяния с помощью своего «твердокаменного католицизма, произведенного в Огайо». Однажды отец Кейфер ее спросил: «Если бы ты убедилась в том, что Бог действительно существует, что бы это для тебя значило?» Ей не пришлось размышлять об ответе: тогда бы она посвятила всю свою жизнь Ему и попыталась принести любовь в грешный мир.

В колледже она открыла для себя работы иезуита Пьера Тейяра де Шардена, размышлявшего об эволюции. Во время Первой мировой войны Тейяр работал санитаром во французской армии и здесь мог понять тайну распятого Христа посреди ужасной бойни. Затем он отправился в Китай, где занимался палеонтологией и делал важные для науки открытия. Церковные власти запретили труды Тейяра, где он рассматривает научные данные о развитии планеты как отражение Божьего замысла[422]. Он умер в Пасхальное воскресенье 1955 года в Нью-Йорке, исключенный из французской общины. Книги Тейяра де Шардена, вышедшие после его смерти, здесь же стали классикой. Его слова давали вдохновение Крис Шенк.

Я знаю, что силы зла с их намерением приносить вред никак не могут разрушить окружающую меня божественную среду. Когда они пытаются проникнуть в мою вселенную… искушения и зло превращаются в добро и сильнее разжигают огонь любви[423].

В 1968-м Крис оставалось три дня до выпуска, когда она пережила потрясение от убийства сенатора Роберта Ф. Кеннеди. Но идеализм веры способен возрождаться. Она вернулась в Огайо и стала работать медсестрой в госпитале, где она лишь с одной помощницей заведовала большой ночной палатой на тридцать шесть пациентов. Это сильно отличалось от госпиталя в Джорджтауне, где были интерны и врачи-ординаторы и где царила атмосфера коллегиальности. Она читала исследования, демонстрировавшие, что недостаток кадров в госпиталях увеличивает уровень смертности. Пытаясь жить по своим идеалам, она отправилась в Бостонский колледж, чтобы получить там магистерскую степень по сестринскому делу.

Вскоре после этого она встретилась с некоторыми членами ордена Сестры медицинской миссии. Этот орден был создан в 1925 году в Северной Индии, где тысячи мусульманских женщин и детей погибали из-за отсутствия медицинской помощи. Эти сестры, занимавшиеся охраной здоровья, видели в себе «целительное присутствие посреди раненого мира». Крис Шенк изучала богословие и потому могла глубже понять стремление сестер к Иному, их поиск благодати в бедных. Она увидела умных монахинь с высокими идеалами, которые критиковали политику США, увеличивающую нищету в странах, где Америка поддерживала диктаторов и нередко присваивала себе их природные ресурсы.

Ее новая монашеская жизнь началась в Филадельфии, где она преподавала в Университете Темпл, отдавая общине свою зарплату в $28 тысяч в год, однако ей вскоре наскучил академический мир. С помощью Сестер миссии она стала отвечать за межрелигиозный диалог в профсоюзе Объединенные работники ферм. Здесь она повстречалась с перуанским священником Густаво Гутьерресом, автором книги «Теология освобождения». «Обращение, – писал он, – означает, что ты посвящаешь себя освобождению бедных и угнетенных. Мы можем устоять, в соответствии с Евангелием, лишь в том случае, если центр тяжести находится вне нас»[424]. Она основала свой центр в Кентукки, где изучала акушерство. Там царила бедность, и это заставило сестру Шенк принять участие в борьбе за новые законы, которые дали бы возможность медсестрам выписывать рецепты – это было необходимо в тех местах, где остро не хватало врачей. Она приняла нелегкое решение и оставила общину Сестер миссии, поняв, что ей нужно пустить корни в каком-то определенном месте, что не соответствует образу жизни монахинь, которые занимаются бедными в других странах.

В Кентукки она нашла себе учителя в лице акушерки из баптистов Элси Мейер Уилсон. Сестра Шенк говорила о ней: «Это самый светлый революционер в моей жизни. Она научила меня доверять силе Иисуса».

Некоторые медсестры и медбратья думали, что расширение наших полномочий уведет нас от сестринского дела. Совершая длительные переезды в большой город Луисвилл из тихого горного района, я молилась Богу о том, чтобы он помог нам достойно защищать правое дело. Нам удалось добиться перемены закона благодаря помощи простых жителей Кентукки. Но именно сила Иисуса, укрепляющего слабых, и опыт организационной работы в профсоюзе работников ферм придали мне смелости, чтобы взяться за это дело[425].