Навстречу завтрашнему дню - Сандра Браун

Он принялся рыться в нагрудном кармане, и сердце Кили глухо застучало. Этого не может быть! Но это было. Джин Кокс доставал из кармана медальон на серебряной цепочке. Она тотчас же узнала его.

— Марк Уилльямз, вместе с которым я падал, носил это вместе со своим жетоном. Перед тем как он… он… умер, он попросил меня передать это вам, если мне когда-нибудь удастся выбраться. Когда меня схватили вьетконговцы, у меня отобрали и мой и его жетоны, но этим они не заинтересовались и вернули его мне. Я хранил его все это время, хотя не был уверен, что у меня когда-нибудь появится возможность вернуть его вам, но я берег его и не обменял ни на еду, ни на что-либо еще. Я пообещал, что не сделаю этого. — Им снова овладела застенчивость, когда он протянул Кили потемневший медальон.

Ее пальцы так дрожали, что она с трудом смогла взять его. Она смотрела на медальон святого Христофора, который подарила Марку в день их свадьбы. Перевернув его на ладони, она прочла надпись, которую выгравировали ей за дополнительную плату: «Да хранит тебя Бог, муж мой». Здесь же стояла дата. Слезы выступили у нее на глазах, когда она принялась гладить большим пальцем потемневшее серебро.

— Это его, Кили? — тихо спросила Николь из-за ее спины.

Кили только кивнула, горло ее сжалось, и она не могла говорить.

Джин Кокс неловко поерзал на софе и сказал:

— Как жаль, что я не могу вам сказать, будто он не страдал, потому что он страдал. У него были перебиты ноги, и его постоянно рвало кро… Но он умер как герой. Даже с переломанными ногами, когда вертолет взорвался, загорелся и стал разваливаться, он старался позаботиться об остальных ребятах. Нас, кажется, было трое помимо него в том вертолете. Точно не помню. Я только помню, что мне пришлось с ним побороться, чтобы перетащить его с поляны под прикрытие джунглей. Когда наступил конец, он принял его спокойно, знаете ли. Он сказал что-то по поводу того, что лучше уж так, чем вернуться домой к вам калекой.

— Он ошибался, — хрипло сказала Кили.

— Да, мэм. Но, пожалуй, я понимаю, что он чувствовал. — Солдат снова громко откашлялся. — Моя… моя жена замужем за другим уже три года. Она приехала на прошлой неделе в Вашингтон, чтобы встретиться со мной. Я едва узнал ее. А она, похоже, вообще меня не узнала.

Кили подняла на него глаза:

— Мне очень жаль.

Он только пожал плечами, сжал руку в кулак, кашлянул в него, хотя, похоже, не испытывал в этом необходимости, затем встал.

— Что ж, по крайней мере, у вас будет теперь хоть какая-то определенность.

Кили подошла к нему и, не сдержавшись, нежно обняла его.

— Большое вам спасибо, — прошептала она ему на ухо, затем отстранилась.

— Я рад, что мне удалось сделать это. Жаль, что не могу ответить за всех остальных. Представляете, порой мы думали, что нас всего лишь двадцать шесть парней, которым удалось выбраться. Страшно подумать, что в сто раз больше солдат все еще числятся пропавшими без вести. Мы не имели об этом ни малейшего представления.

Он повернулся к двери.

— Лейтенант Кокс, у меня к вам еще один вопрос.

— Да?

— Вы показали конгрессмену Деверексу медальон святого Христофора?

— Да.

Кили сжала руки на груди.

— Что он на это сказал?

Бросив взгляд на Николь, солдат снова посмотрел на Кили.

— Он… он сказал, будет лучше, если я сам принесу его вам.

Перед тем как уйти, он записал адрес Кили, обещая поддерживать с ней связь. Он вызывался оказывать любую необходимую помощь ПРНС.

Когда он закрыл за собой дверь, Кили прижалась лбом к ней. Металл впечатался ей в ладонь, и она крепко сжала его.

— Иди присядь, — сказала Николь, обнимая ее за плечи и отводя от двери.

Кили позволила подвести себя к софе и упала на нее. Николь села рядом и принялась гладить ее по волосам и спине.

— Теперь ты знаешь, Кили. Мне очень жаль Марка, но теперь ты знаешь.

— Да.

— Я понимаю, сейчас очень тяжело, но через несколько дней ты почувствуешь такое облегчение, словно заново родилась на свет. Ты сможешь жить дальше. — Продолжая нежно поглаживать подругу, она спросила: — Кили, а Дакс рассказал тебе о Марке в Париже? — Кили кивнула. — И ты ему не поверила? — В голосе Николь прозвучало недоверие, не ожидала она от Кили подобной глупости.

— Да! — Николь словно отбросило — так стремительно вскочила Кили. — Я не поверила ему! — горестно воскликнула она.

— Почему ты не поверила ему? Ради бога, Кили, что с тобой?

— Не знаю, — простонала она, закрывая лицо руками. — Я думала, что он затеял со мной грязную игру и обманывает меня.

— Грязную игру? Обманывает?! Даксу Деверексу нет необходимости затевать грязные игры.

— Знаю, знаю, но я пребывала в таком замешательстве. Все это показалось мне настолько невероятным, мне казалось, что не могло быть таких совпадений, к тому же я чувствовала себя настолько виноватой… — Она стала путаться в словах и замолчала, когда поняла, какой промах допустила.

— Виноватой? Почему? — Кили попыталась избежать взгляда подруги, но Николь подошла к ней и обхватила ее лицо с обеих сторон руками. — Почему?

— Потому что я переспала с ним! — закричала Кили и оттолкнула Николь.

— Ну и что?! — тоже закричала в ответ Николь.

— Как что? — набросилась Кили на подругу в ужасе оттого, что та ее не понимает. — Я же еще была замужем за Марком. Я узнала о его гибели только после того, как провела ночь с Даксом…

— О нет! — Николь с раздражением откинула голову назад. — Только, пожалуйста, не говори мне, что испытываешь угрызения совести из-за того, что изменила человеку, который уже двенадцать лет как мертв!

— Но я же этого не знала…

— Ты уже это говорила, и мне надоело это слышать! — продолжала кричать Николь. — Надеюсь, ты не собираешься сказать, что, прожив двенадцать лет жизнью девственницы-весталки, ты снова приговариваешь себя к вечной чистоте. Ты спала с человеком, которого любишь! Твой муж умер двенадцать лет назад. Объясни мне, в чем твой грех.

— Ты не понимаешь, — с раздражением бросила Кили.

— Да, черт побери, не понимаю. Мне было бы наплевать на какую-то глупую неуравновешенную особу, которая упорно цеплялась бы годами за чувства горя и вины, как за своего рода одеяло безопасности, под которым можно укрыться. Но ты умная, полная жизни, красивая женщина, а в том, как ты растрачиваешь свою жизнь впустую, есть нечто жалкое. Сколькими престолами в небе может воспользоваться один человек? А? Надоела ты мне со своим самодовольным самопожертвованием. Подпитывай свои страдания, культивируй их до тех пор, пока они тебя не разрушат полностью, но на меня не рассчитывай. С меня довольно!