Легенды звёздных далей - Олег Львович Колмыков

– О-о-о ! – взвизгнул он.

– Что ж ты, Бармалей доморощенный, по-русски предупредить не мог? – спрашивал его Странник, носком сапога-скорохода давя на носки шлепанцев. Роль наступившей тишины давалась Страннику на славу. – Баранку тебе от бублика, Кощей, а не наши души! Где тут ремонт избушек?! Говори или показывай!

– Не знаю я! То есть, запамятовал! – хныкал Кощей.

– А где у тебя эта… как её?.. Ну, которая там… память?

– Так ведь в том-то и дело – не помню!

– Бить иль не бить, тебя Кощей? Быстрее выбирай из двух вещей! – упорствовал Странник. – Мне спор с тобою философский вести, как видишь, недосуг! Коль ты не дружишь с головою, повешен будешь мной на сук! Я жду ответа, торопись! Есть много способов расправы! Я врач, и мне не привыкать – о, наши времена и нравы! к страданьям пациентов!.. Хладость рук моих гарантия того, что жутких мук тебе не избежать! Молись же или как, Кощей! Сейчас получишь быстренько «лещей»! Стоять, сидеть, лежать! Я на тебя как сквозь рентген смотрю – живым не встретишь, ты, Кощей, зарю!

– О, умоляю, лыцарь, пощади! Не смею лгать! Я всё, что нужно – буду щас же вспоминать! – после долгого измора сдался Кощей. – Мне кажется… Тойсть – нет! Уверен я! Что Змей Горыныч выиграл память в карты у меня… И вам он тоже враг! Но честно победить его – никак! Сё есть цейтнот, ничья, форшмак! Не подступиться! Он взяток не берёт! Смертельным будет каждый шаг! Я есть всегда на вашей сторона! За вам переживать! Но – нихт! Нельзя!.. Вам с ним не повезёт! О, где найти высокие слова! Поскольку круглый Марс, и вертится Земля, ступайте, лыцарь, мимо, вкругаля!

– А ты не врёшь?

– Чего же мне врать, милый?! Видишь, какой я немощный и хилый!

– Ну иди. Никто тебя не держит… Сапоги вот, хочешь, подарю? А то обувка у тебя дюже срамная!.. И чтоб мы тебя здесь больше не видели! – добавил Странник вслед убегающему вдаль Кощею.

– Зря ты его сапогами одарил! – заметил Старик. – Запыхается нелюдь, не ровен час!

– «Вкругаля» – это как? – между тем настороженно спросил Ромуальд.

– Это когда – напролом, не разбирая дороги и не вдаваясь в лишние подробности! – решительно объяснил Странник. – Это мы ещё посмотрим, с чем едят Змеев Горынычей!

9. Здрасти…то есть, страсти-мордасти

По коридору налево уже скоро и как раз кстати нашлась дверца в небольшую пещерку. Небольшой она казалась потому, что большую её часть занимало гигантское туловище Змея Горыныча. Лежал он на полу, трехголовенький, и сам с собою в карты играл. А так как лап у Змея имелось только четыре, то две головы, стало быть, играли (каждой из голов как раз по паре лап выходило), а третья голова той и другой в карты заглядывала и подсказывала. Интереса от такого процесса никакого не получалось, одни только споры-раздоры. Так что Счастливчики застали Змея в затяжном самобичевании и обругательстве.

– Ты, средняя, пошто правой голове карты мои докладывашь? Не совестно, однако?

– А чего сразу средняя, средняя? Чуть что – сразу за ухо… Я и тебе всю правду, как на духу! Чтоб по справедливости!

– Так мы с тобой ближе к сердцу, и должны за одно быть, супротив правой, вместе да воедино! Ты всю таку тактику и стратегию мне портишь, шею понапрасну воротишь на сторону…

– Ты, левая, говори, да не заговаривайся! Знаем мы, как ты по ночам среднюю за уши кусаешь! Вот тебе и поделом!

– Да кто кусает-то? Кто? Покусываю, любя!

– От твоей любви только лапы дрыгаются, и у хвоста судороги… Неча среднюю к себе сманивать! У ней у самой, может быть, мозги есть!

– У хвоста судорога оттого, что средняя весь дань с ним в догонялки играет, точно кутёнок недоеденный… Он, бедолага, не знает уже куда деваться!

– Кутёнок?

– Хвост!

– А с кем же ему еще в догонялки играть? С тобой-то не шибко: ты, чуть что не по тебе, целиком заглатывашь… Пламенем совсем обварила и обжарила! Гляди, вон кожа вся послезала… Как кожура с банана!

– Нашла с чем сравнить! Ты хоть раз в жизни живой банан видела?

– Вот мне еще смотреть срамоту заокеанскую!

– Конечно, тебе бы только иглой Кощеевой уколоться, да дрыхнутъ сутками! Никакого интереса к жизни!

– С какими такими утками?! У тебя интерес большой: ужастики смотреть по блюдцу с голубой каёмочкой про всяких каракатиц с иных планет!

– А хоть бы и каракатиц! Зато кругозор шире!

– Прямо там, кругозор! Держи пасть шире: под носом у себя не видишь! Вона, какие-то уже с полчаса стоят, пришедши… А кстати, кто они такие и с чем их едят?

Затейливая немая сценка, в продолжение которой три головы Змея Горыныча с откровенным интересом и жгучим любопытством разглядывали наших героев, а те, прямо скажем, с весьма смешанными чувствами рассматривали Змея, – достойна быть описанной лишь пером несомненного гения. В отсутствие какового вашему покорному слуге, автору, придётся самому справляться с ситуацией, покусясь на величавое звание и рискуя хоть кое-какой, но своей репутацией.

Змей смотрел на Счастливчиков дружелюбно. Кто же будет смотреть на собственный обед, скажем, с отвращением или с антипатией? Обед – а равно с ним и завтрак, полдник, ужин и прочий ленч, – всегда в радость обретшему! Тем более долгожданный, многообещающий и обильный. Как заядлый гурман в предвкушении блистательных гастрономических блюд, Змей Горыныч смаковал видимое, облизываясь и чмокая в три глотки. В его грандиозно выдающемся животе зычно урчало: там готовилось место для лакомых лапок, сочных мозгов и отменной грудинки, для крылышек, филейных частей и потрошков…

Несколько иными, надо полагать, были впечатления наших героев.

Странник, например, примерялся: какую голову срубить, какую – свернуть и оставить мучиться, а которой одной из всех потом в лоб задавать каверзные вопросы на засыпку.

Принцесса представляла себе восторг и зависть подружек при ее появлении на улице в сопровождении маленького домашнего дракончика… Дракончика звать Микки, и он очень – очень милый, почти не кусается.

Пришелец размышлял куда девать такое чучело: поставить в холле у камина, чтоб гости нет-нет, да и вздрагивали после очередного стаканчика, или сразу на улицу, чтоб вздрагивали не только гости, но и прохожие… Чтоб и прохожие тоже – выходило смешнее.

А Старик вдохновенно мечтал подкрасить Змею крылышки и мазнуть-таки пару раз кисточкой по мордочкам: явно не хватает выражения жути, пары мерзких бородавок и спеси в глазах. Кто же так смотрит? Как собачонка на одинокого путника после первого