Камешек в небе. Звезды как пыль - Айзек Азимов

Обычно на втором курсе счетчики продают, но Байрон со своим не расстался.

Теперь он был рад этому.

Он повернулся к столу, куда клал на ночь часы. Они лежали на месте. Слегка дрожащей рукой он поднес их к фонарику. Контрольная полоска, вплетенная в гибкий пластик, обычно была белой. Она и оставалась такой теперь, когда Байрон рассматривал ее под разными углами.

Полоска — другое приобретение первокурсников. Жесткая радиация делала ее синей, а синий цвет на Земле означал смерть. Легко можно оказаться в радиоактивной местности, если ты будешь неосторожен или беззаботен. Правительство огородило наиболее опасные участки, и, конечно, никто не приближался к обширным участкам смерти, которые начинались в нескольких милях за городом, но все же полоска давала дополнительную уверенность. Если она станет чуть голубоватой, нужно ложиться в больницу и лечиться. Спорить с этим невозможно. Полоска сделана из вещества, столь же чувствительного к радиации, как человек, и с помощью соответствующих фотоэлектрических инструментов можно было по цвету определить полученную дозу и степень опасности.

Ярко-синий цвет означал конец. От таких доз не было лечения. Больница могла только подготовить к кремации.

Но полоска Байрона оставалась белой, и сумятица в его голове чуть улеглась.

Во всяком случае, доза радиации невелика; так, может, все же это шутка? Поразмыслив, Байрон отказался от этого предположения. Никто не станет так шутить. По крайней мере на Земле, где незаконное хранение радиоактивных материалов считалось тягчайшим преступлением. И без важных причин никто не решится на подобные «шутки».

Такой причиной, например, может быть желание убить. Но почему? Зачем его убивать? За свои 23 года он не приобрел ни одного серьезного врага.

Байрон сжал ладонями свою подстриженную голову.

Ужасно, но сомнения не оставалось: кому-то нужна его смерть.

Он осторожно приблизился к шкафу.

Где-то здесь должен быть источник радиоактивности, которого не было 4 часа назад. И он почти сразу увидел этот источник.

Это был маленький ящичек — не более шести дюймов в длину, ширину и высоту. Байрон узнал его, хотя раньше знал о нем только по описаниям. Это была радиоактивная бомба. Байрон взял счетчик и отнес его подальше от шкафа. Щелчки прекратились. Но когда Байрон повернул слюдяное окошко счетчика в сторону шкафа, щелканье возобновилось. У Байрона задрожала нижняя губа: да, это была бомба.

Но нынешняя ее радиация, видимо, не смертельна. Это всего лишь запал. Где-то внутри находится маленький реактор. Коротко живущие искусственные изотопы медленно разогревают его, снабжая соответствующими частицами. Когда будет достигнут критический уровень, начнется реакция. Обычно не взрыв, а вспышка излучения, которая превратит ящичек в металлический слиток.

Но излучение убьет все живое в радиусе от шести футов до шести миль, в зависимости от размеров бомбы.

Невозможно сказать, когда будет достигнут критический уровень. Возможно, через много часов, а может, уже в следующее мгновенье. Байрон беспомощно стоял, сжимая в руке фонарик. Полчаса назад, когда его разбудил визиофон, все было мирно. Теперь он знал, что должен умереть.

Байрон не хотел умирать, но он был в ловушке, а выхода не было видно.

Его комната находилась в конце коридора, по соседству была лишь одна комната, обращенная к его комнате ванной, там его вряд ли услышат. Можно было попробовать достучаться до нижних соседей.

У него было несколько складных стульев, принесенных для возможных гостей. Байрон взял один из них. При ударе об пол раздался глухой, хлопающий звук.

Байрон повернул стул: звук стал резче и громче.

После каждого удара он ждал ответа. Сможет ли он разбудить жильца снизу и рассердить его настолько, чтобы тот стал выяснять причину беспокойства?

Неожиданно он услышал слабый звук и замер, подняв над головой разбитый стул.

Звук повторился. Похоже это был слабый крик.

Он доносился от двери.

Байрон уронил стул и закричал в ответ.

Он прижался ухом к щели между дверью и стеной, но зазор был ничтожным, и через него звук доносился слабо.

Но все же он разобрал собственное имя.

— Фаррил! Фаррил! — и еще какие-то слова.

Может быть: «Вы здесь?» Или: «Вы живы?»

Он закричал:

— Откройте дверь!

Он прокричал это три или четыре раза. Его охватила лихорадка нетерпения. Бомба может взорваться в любое мгновенье.

Он решил, что его услышали. Донесся приглушенный крик:

— Осторожнее! Бластер!

Он знал, что это значит, и торопливо попятился от двери.

Послышался резкий треск. Байрон почувствовал, как вздрогнула комната. Дверь распахнулась.

Из коридора хлынул свет.

Байрон выбежал, широко разведя руки.

— Не входите, — закричал он. — Во имя любви к Земле, не входите! Там радиационная бомба!

Перед ним стояли два человека. Один из них был Джонти, другой Эсбак, управляющий. Он был полуодет.

— Радиационная бомба, — запинаясь, повторил Байрон.

Джонти спросил:

— Какого размера?

В руке он все еще держал бластер, который резко дисгармонировал с его элегантным костюмом, удивительным в это время ночи.

Байрон смог лишь показать руками.

— Ясно, — кивнул Джонти.

Поворачиваясь к управляющему, он казался совсем спокойным.

— Вам лучше эвакуировать жильцов прилегающих комнат и перекрыть коридор свинцовыми щитами. И никого не впускайте сюда до утра.

Затем повернулся к Байрону.

— Радиус действия, вероятно, от 12-ти до 18-ти футов. Как она к вам попала?

— Не знаю, — ответил Байрон.

Он вытер пот со лба.

— Я бы хотел сесть.

Он бросил взгляд на часы и обнаружил, что они все еще на столе в комнате. Ему захотелось вернуться за ними.

Поднялась суматоха. Студентов торопливо выпроваживали из их комнат.

— Идемте со мной, — сказал Джонти. — Я думаю, вам лучше посидеть.

Байрон спросил:

— Что привело вас ко мне? Я вам так благодарен…

— Я вам позвонил, ответа не было, и я пришел.

— Зачем?

Байрон старался говорить спокойно и унять внутреннюю дрожь.

— Чтобы предупредить, что ваша жизнь в опасности.

Байрон хмуро улыбнулся.

— Это я и сам понял.

— Пока только первая попытка. Будут и другие.

— Но кто это?

— Не здесь об этом, Фаррил, — сказал Джонти.

— Для такого разговора нужно уединение. Вы отмеченный человек, и я тоже подвергаюсь опасности с вами.

Глава 2

Сеть в космосе