На тревожных перекрестках - Записки чекиста - Станислав Ваупшасов

Офицеры и советники партизанского корпуса с горечью наблюдали за суетой и колебаниями высших военачальников. Ведь все это время, еще с начала декабря 1938 года, наши бригады без сна и отдыха активно действовали в тылу франкистских частей, наносили им большие потери и сеяли панику, то есть создавали благоприятные условия для наступления полевых войск. Воспользовавшись затянувшейся паузой, франкисты и интервенты бросили крупные силы против партизан. Наши бригады истекали кровью, израсходовали все боеприпасы и продовольствие и вынуждены были возвратиться на базы, не без трудностей перейдя линию фронта.

Такие случаи повторялись, к сожалению, неоднократно.

Партизанский корпус выполнил много ответственных боевых заданий в тылу противника. Однако он мог сделать гораздо больше, если бы его все время использовали по прямому назначению и не вынуждали участвовать в операциях на фронте наравне с полевыми частями. Бывало, не успеешь оглянуться, как уже тот или иной военачальник взял партизанскую бригаду с отдыха и бросил на усиление обороны. А сколько приходилось затрачивать сил, чтобы доказать, что место партизан вовсе не по эту, а по ту сторону фронта!

Многие наши усилия и жертвы не принесли желаемых результатов. И все же бойцы и командиры 14-го партизанского корпуса достойно выполнили свой революционный долг, мужественно сражались за народную республику.

Накануне катастрофы

Самоотверженность компартии. - Назревает измена. - Отъезд интернационалистов. - Ренегаты рвутся к власти. - Предательство в Мадриде

В первые месяцы 1939 года национально-революционная война испанского народа продолжалась, несмотря на возросшие тяготы. Постоянное нервное перенапряжение, нехватка продовольствия, массированные бомбежки сказывались на духовном самочувствии трудящихся масс. Усталость испытывали как бойцы народной армии, так и гражданское население. Захватив Каталонию, мятежники поставили республику в очень трудное положение. Она лишилась важнейших промышленных районов - Барселоны, Таррагоны, Реусы и других, потеряла значительные людские ресурсы.

Тяжелая обстановка осложнялась пораженческими настроениями в правительственных верхах и происками пятой колонны, которая действовала почти открыто, находя прямую или косвенную поддержку у тех, кто в первую очередь должен был беспощадно подавлять все происки врага.

Армия и народ нуждались в твердом, бескомпромиссном руководстве, а вместо этого зачастую встречали растерянность и безволие.

11 февраля правительство во главе с премьером Негрином возвратилось из Франции, куда оно ранее эвакуировалось вместе с Каталонской армией, в центрально-южную зону. В зоне царил полный порядок, поддерживалась строжайшая дисциплина. Мадрид держался неколебимо, стойко перенося голод, холод и артиллерийский обстрел. С возвращением правительства массы воспрянули духом, ожидая от руководителей решительных мер. Однако надежды народа не оправдались. Правительство проявило опасную пассивность и ничего не делало для предотвращения контрреволюционного переворота, который исподволь, планомерно подготавливали пораженцы в союзе с пятой колонной.

В это время четкую программу борьбы выдвинула Коммунистическая партия Испании. На массовом митинге в Мадриде Долорес Ибаррури, подчеркнув героизм солдат и офицеров республики и правдиво обрисовав трудности дальнейшей борьбы, поставила перед народом самые неотложные задачи: мобилизовать всех способных носить оружие, создать устойчивые войсковые резервы, построить оборонительные рубежи, укрепить единство всех антифашистских сил и окончательно разгромить вражескую агентуру.

Участники митинга, затаив дыхание, слушали страстную речь Долорес Ибаррури. Громкими возгласами одобрения были встречены ее заключительные слова:

- Подумайте о том, что весь мир следит теперь за Испанией, за этим отрезком земли, небольшим, но великим своим героизмом и самопожертвованием, в надежде, что именно здесь зажжется факел, который осветит путь к освобождению порабощенным фашизмом народам...

Против ясной, конструктивной позиции компартии никто открыто выступить не решился, в том числе и скрытые враги. На совещании Народного фронта в Мадриде даже было принято решение поддержать все меры борьбы с врагом. Однако этих мер правительство не осуществляло. Премьер Негрин поселился в городе Эльде и фактически отстранился от всех дел, не хотел ни с кем встречаться, ничего не предпринимал. Его депрессивное состояние было на руку пораженцам и заговорщикам.

Контрреволюционный переворот подготавливался большой группой людей, облеченных властью, во главе с командующим армией Центра, оборонявшей Мадрид, полковником Сехисмундом Касадо и командиром четвертого армейского корпуса анархистом полковником Сиприано Мера. Заодно с ними орудовал и лидер правых социалистов Хулиан Бастейро. Эта троица вместе со своими приспешниками парализовала деятельность правительства, плела интриги, вела антикоммунистическую кампанию, готовила позорную сдачу Мадрида мятежникам и полную капитуляцию республики. А такие выдающиеся полководцы, выдвинувшиеся из народа, как товарищи Модесто, Листер и другие, новых назначений не получили и от активной командной работы были фактически отстранены.

Предательство в правительственных кругах открыло пятой колонне широкое поле деятельности. А производить аресты лиц, занимавших ответственные государственные и военные посты, без ордера с личной подписью генерала Миахи было запрещено.

Однажды работники управления безопасности города Картахены выследили вожака пятой колонны, действовавшего под кличкой Икс. Сотрудники контрразведки доложили свои материалы генералу Миахе и попросили подписать ордер на арест.

- Что вы, что вы! Ни в коем случае! - сказал он.

Тогда с этой же просьбой к Миахе обратился я. Приехав на виллу в Торренто под Валенсией, я вторично доложил ему улики против Икса. Генерал неожиданно смягчился и сказал, что лично проверит правильность выдвигаемых против Икса обвинений.

- Приезжайте завтра вечером,- учтиво закончил главнокомандующий,- и я вам дам ответ.

А на следующий день генерал Миаха встретил меня такими словами:

- Ну, вот видите, я был прав. Он ни в чем не виноват. Я удивился и спросил, на чем генерал основывает свое мнение. Миаха ответил то ли с предельной наивностью, то ли со скрытым лицемерием:

- С этим человеком мы знакомы много лет, вместе росли и учились. Когда я спросил его, зачем он связывается с заговорщиками, он чистосердечно заверил меня, что все это выдумки досужих людей. И дал мне честное слово офицера.