Принцесса с револьвером - Кира Измайлова

Вот только эта бусина! «Надолго не хватит», — сказал шаман. Что это означало?

Мария-Антония выросла рядом с магами не из последних, поэтому прекрасно понимала, что связь между ее снами и этим несчастным браслетом есть. Старик-делакот… а может, и не делакот вовсе, по такому лицу не разберешь, кто он таков! Словом, он сделал что-то, некую вещь, способную свести на нет заклятие, что преследует её. Во всяком случае, девушке удалось проснуться почти сразу же, и она, как ни старалась, не нашла в нынешней себе отличий от вчерашней.

Но бусин было всего три, а теперь осталось две. Повезло еще, что волшебный сон настиг Марию-Антонию так нескоро, но одна «пилюля» от этой проклятой болезни уже израсходована… Надолго ли хватит остальных? И в чем должна была разобраться принцесса, по словам шамана?

Думать об этом не было никакого смысла: Мария-Антония все равно не знала, что делать. Если можно было бы посоветоваться с каким-нибудь серьезным магом, вроде тех, кого привечал ее отец: разочаровавшихся в политике и интригах, но пришедших к своему собственному пониманию мудрости… Увы, еще и до ближайшего поселения белых людей было неблизко, как говорил Генри, а таких вот магов, наверно, можно найти только в больших городах!

— Помедленнее, — велел Монтроз, и девушка придержала коня. Вопросов она не задавала: Генри частенько начинал петлять, обходя ловушки Территорий, как он говорил. Мария-Антония их не различала и просто полагалась на своего спутника — чутье его не подводило. — Ты это… помалкивай, если что.

— А если спросят? — приподняла она бровь, поняв, что он кого-то углядел вдалеке.

— Всё равно помалкивай. Я отвечу. — Генри смерил ее взглядом. — Нечего светить, что ты девица. Так-то за парня сойдешь, особенно если куртку наденешь, а голос у тебя ну никак не мужской!

Мария-Антония накинула куртку — было жарко, но лучше, в самом деле, не показывать, кто она такова.

— И шляпу надвинь, — проинструктировал Генри. — Едем спокойно, за оружие не хватаемся, но держим наготове. Это вроде люди мирные, но разве разберешь, кто к ним примазался?

Принцесса разглядела незнакомцев едва ли не четверть часа спустя: глаза ее, непривычные к просторам и яркому солнцу, не могли соревноваться в зоркости с вечно прищуренными глазами Генри Монтроза.

Почти навстречу их маленькому отряду неспешно двигалась вереница из нескольких фургонов. Тянули их спокойные медлительные волы, которые вроде и не замечали тяжести скарба, что везли с собой хозяева. Мария-Антония усмотрела нескольких женщин, крепких телом, суровых с виду, и даже детей. И собаки бежали следом за фургонами, не такие, как Звон и Гром, нет, самые обычные, мигом облаявшие встречных.

Псы Монтроза проигнорировали пустолаек, скрылись в траве, решив, видимо, взять небольшой караван в клещи.

Первый возница смерил Генри взглядом, далеким от доброжелательности, но тот лишь прикоснулся к шляпе, кивнул и разъехался с фургоном. Подтянулось несколько всадников, сопровождавших процессию, — это были вооруженные мужчины, неуловимо напоминавшие Монтроза выражением лиц и взглядами. Он переглядывался с ними примерно так же, как его псы с обозными собаками: с определенной долей превосходства, но явно не собираясь лезть на рожон. Да и с чего бы?

— Генри? — окликнул вдруг один из этих людей, когда они уже разминулись. — Монтроз? Ты?

— Джо? — нахмурился тот, но тут же улыбнулся. — Ты тут какими судьбами?

— Да вот, — кивнул тот на обоз. — Работенка подвернулась. А ты?

— И мне подвернулась, — уклончиво ответил Генри. — Вот так встреча, Джо, это сколько ж мы не виделись?

— Да в позатом году, наверно, последний раз встречались, — припомнил Джо. Он был, должно быть, лет на десять постарше Монтроза, седина уже тронула его виски, а лицо, потемневшее от загара, избороздили морщины — больше от привычки щуриться на солнце, нежели от старости. — А это кто с тобой?

— Да так… — пожал плечами Генри. — Один парнишка. Уму-разуму учу.

— А-а! — весело протянул Джо, рассматривая Марию-Антонию. Она поглубже надвинула шляпу, ссутулилась, стараясь предстать перед этим человеком стеснительным пареньком лет семнадцати, не больше. — Давно пора, а то все один да один. Твой?

— Всё шутишь, — ледяным тоном ответил Монтроз. Девушка, будучи в курсе его истории, подивилась выдержке Генри. — Смотри, дошутишься…

— Ладно тебе, — пошел на попятный Джо. — Я ж не со зла… Ты, никак, в Барри направляешься?

— Это как дорога ляжет, — осторожно сказал тот. — А ты-то к кому пристал? Я гляжу, тут и бабы, и дети, ну чисто Ноев ковчег!

— Переселенцы, — махнул рукой его знакомый. — Нанялся вот, платят хорошо, а работенка — не бей лежачего. Всего-то сопроводить до того рукава Майинахи, что на север поворачивает, ты знаешь… Хотят там местечко застолбить, форт будут строить. По осени еще народ подтянется.

— Накануне «сезона бурь»? — прищурился Генри. — Они что, тронутые?

— А мне всё равно, тронутые или нет, — хмыкнул Джо. — Посчитали, что успеем обернуться, а нет, так в одиночку я на Территориях не пропаду.

— Да кто б сомневался! — фыркнул Монтроз. — А они кто?

— Придурочные какие-то. В Барри их целая община: только и знают, что молиться. Говорят, господь их просветил и велел отправляться в путь, чтобы, значит, проложить белым людям дорогу на запад. Но платят хорошо. Не желаешь присоединиться?

— Не-а, — мотнул головой рейнджер. — Я как раз с одним дельцем разобрался, выпить тянет — страсть! А тут какие-то унылые тетки, у которых воды в половодье не допросишься!

— Это уж точно, — ухмыльнулся Джо. — Им вера пить не позволяет! Ну ладно, как знаешь…

— Говоришь, будут форт строить? — остановил его Генри. — Всё с собой везут?

— А не видишь, что ли? — кивнул тот на кажущийся бесконечным обоз. — Всем запаслись!

— Угу, — непонятно ответил Монтроз. — А про аддагезов и прочих они знают?

— А что, озоруют? — нахмурился Джо.

— Есть немного, — уклончиво сказал тот. — Так что смотри в оба!

— Дошутишься, — беззлобно сощурился на него знакомый, и только тут Мария-Антония сообразила, что левый глаз у Джо затянут бельмом. — Ладно, бывай. Надо догонять…

— Бывай! — откликнулся Генри и ткнул коня каблуками.

Последний тяжело груженый фургон проскрипел мимо, и в прерии снова наступила тишина, нарушаемая только неумолчной песнью насекомых и шелестом ветра в сухой траве.

— Твой друг? — нарушила молчание Мария-Антония.

— Знакомый. Друзей среди белых у меня нет, — ответил Монтроз, что-то сосредоточенно обдумывая. Потом вдруг натянул поводья своего жеребца, заворачивая его круто к северу. — Не нравится мне эта встреча! Давай-ка лучше кругаля дадим…