Ожерелье королевы - Тереза Эджертон

Качнувшись, экипаж свернул за угол. Несколько оживившись от холодного воздуха, Ис открыла глаза и оглянулась. Она переезжала маленькую, мощенную кирпичом площадь в центре города. Ее внимание привлекло какое-то движение, и она обернулась. Невероятно красивый молодой господин в полосатом камзоле и белоснежном шейном платке кланялся ей. Ис сразу узнала его и мгновенно повеселела, велев кучеру сейчас же придержать лошадей.

Коляска с грохотом остановилась, и юнец двинулся ей навстречу. Взявшись за дверцу, он улыбнулся Ис.

— Если госпожа позволит?

— Конечно, — сказала Ис, у которой вдруг перехватило дыхание. — Поехали со мной, Змадж. У меня был отвратительный день! Самое время побаловать себя приятной компанией.

Змадж открыл дверцу, изящно вскочил в коляску и сел рядом с девушкой. Какое-то время он жил вместе с Ис и мадам, но теперь снимал комнаты где-то в городе. Со времени его последнего визита прошло уже около месяца, и с тех пор Ис успела снять траур и отказаться от черного, белого и серого. Он оглядел ее, приподняв темную бровь: модная шляпка, изысканные перчатки, расшитые мелким жемчугом, и новая сложная прическа — она совсем по-другому укладывала теперь свои золотистые локоны.

И хотя со стороны лорда Хьюго подобное пристальное внимание вызывало у нее только отвращение, сейчас она вздрогнула от удовольствия, увидев в глазах молодого чародея искреннее восхищение.

Может быть, дело было в том, что Змадж и сам был красив. Его кожа была так бела, что казалась почти прозрачной, черты лица точеные — форма рта особенно завораживала, — волосы вились на затылке, а чуть ниже были перехвачены огромным черным бантом. Но миловидностью дело не ограничивалось, он был высок и хорошо сложен. Когда юноша куда-нибудь просто шел или танцевал, а особенно — когда он занимался любовью, он всегда двигался со свойственной только ему грацией, напоминавшей молодое сильное животное.

Но может быть, предостерегла себя Ис, когда коляска тронулась, она была так очарована просто потому, что Змадж, его брат Джмель и их кузен Айзек были единственными молодыми чародеями, которых ей приходилось встречать в жизни.

— Смазливые, но ограниченные, — так мадам Соланж определила троих юношей, — как и большинству им подобных, им не хватает определенных качеств, тех самых, которые я с таким трудом и усердием прививала тебе.

Ис поднесла руку ко лбу. Как же ей надоело вечно слышать голос мадам, постоянно хранить в памяти ее идеи, ее суждения.

Она попыталась завязать легкую, ни к чему не обязывающую беседу, когда коляска выехала из города и покатилась по тенистой сельской дороге по направлению к поместью. И хотя говорила в основном Ис, а Змадж, откинувшись, с довольной улыбкой поигрывал футляром для часов из коралла и черепахового панциря, время пролетело незаметно. У самых ворот экипаж остановился, и Змадж спрыгнул на землю. Он помог спуститься Ис, небрежным жестом отпустил кучера, подал ей руку и проводил ее в дом.

Они задержались в гулком холле, Ис колебалась. По той или иной причине мадам последнее время не приветствовала визиты, хотя роман между Ис и Змаджем с самого начала явно входил в ее планы.

Вспомнив, какой Змадж восхитительный любовник, Ис решилась пренебречь настроениями своей воспитательницы. Покраснев, с бьющимся сердцем она протянула ему руку, и этот жест мог означать как прощание, так и приглашение. Но Змадж не был бы самим собой, если бы не осознавал в полной мере своей привлекательности, как, впрочем, и она сама, и этого ему было достаточно.

С небрежной галантностью он поднес ее ручку к тубам, поцеловал сначала ладонь, а потом запястье — там, где так сильно трепетала голубая жилка. Он как раз наклонился, чтобы поцеловать нежную белую шею там, где билась такая же жилка, но где-то наверху распахнулась дверь, послышались торопливые шаги, и мадам Соланж величественно спустилась по дубовой лестнице, а в двух шагах за ней следовала тетушка Софи.

И хотя Змадж отскочил, еще когда хлопнула дверь, и теперь они с Ис благопристойно стояли в разных концах холла, и между ними простирался достаточно большой кусок черно-белого пола к тому времени, как мадам спустилась, ей хватило одного цепкого взгляда, чтобы верно оценить положение вещей.

— Хватит, Змадж, — она перевела взгляд с одного раскрасневшегося лица на другое, — очень хорошо, что ты проводил Ее Высочество, но теперь твое присутствие больше не требуется.

И юный чародей без малейшего смущения поклонился каждой из присутствующих дам, повернулся и тихо вышел.

Он же императорской крови, как и сама Ис!

«Так почему, — возмущенно подумала девушка, — он позволяет мадам так с собой разговаривать? Ведь, в отличие от меня, он не провел всю жизнь у нее под каблуком».

Но мадам слушались все: лорд Виф, тетя Софи, Змадж и Джмель и все остальные чародеи, присоединившиеся к ним в Тарнбурге, — как будто это мадам Соланж, а не Ис, была наследной императрицей.

«Им нравится выполнять приказы, — прозвучал назойливый голос в ее голове, — потому что тогда им не приходится. Думать о будущем самостоятельно».

— А ты, — теперь уже говорила настоящая мадам Соланж, так же резко и раздражительно, как обычно, — поднимайся наверх и жди меня там. Мне надо тебе сказать нечто, не предназначенное для ушей слуг.

Ис задержалась у подножья дубовой лестницы. На мгновение она попыталась представить, что ей грозит, если она откажется. Но потом девушка пожала плечами. Что бы там мадам ни хотела ей сказать, не имело смысла это откладывать. Молча она повернулась на каблуках, поставила ножку на ступеньку и быстро пошла вверх по лестнице.

21

Ис уселась у одного из забранных диагональной решеткой окон в своей комнатке. Она взяла в руки какую-то книгу и перелистывала, когда дверь распахнулась и вошла мадам Соланж, как всегда стремительно, и спустя мгновение за ней последовала пухленькая Софи.

— Нет, сиди, — резко сказала мадам, когда Ис попыталась встать, — не забывай, кто ты и кем тебе суждено стать.

Очень хорошо осознавая, кто она такая, Ис дерзко поднялась на ноги. Но затем, не выдержав возмущенного взгляда мадам, она просто положила книгу и пересела в кресло в другом конце комнаты.

Под бордовым платьем грудь мадам нервно вздымалась и опускалась, глаза горели. Как и Ис, она была одета в соответствии со своей новой ролью, нитки жемчуга переплетались в ее темных волосах, длинный лиф платья украшали несколько ярдов золотого галуна.

— Ты крайне испорченная и строптивая, — начала она, но Софи ее прервала.

— Вал, дорогая, нельзя же сначала требовать, чтобы она не забывала собственного достоинства, а потом, едва переведя дыхание, отчитывать ее, как непослушную девчонку. И ты же видишь, у нее очень неплохо получается. Ты была с ней с самого начала, наблюдала за тем, как она постепенно меняется, и мне кажется, поэтому ты почти не замечаешь, как она изменилась. Но я была просто неописуемо поражена, когда приехала два дня назад. — Софи улыбнулась своей мягкой, умиротворяющей улыбкой. — И больше всего меня поразило, как многого ты добилась. Она держится как настоящая королева Винтерскара, и у нее такие очаровательные манеры…