Белое и черное. Мудрые истории о том, что за черной полосой всегда следует белая - Анна Валентиновна Кирьянова

class="p1">А халиф продолжил царствовать. Но он изменился. Он стал делиться с бедными. И говорил о себе халиф так: «Я раб хозяина этого сада».

Все мы – рабы хозяина сада. Но свободу в жизни будущей и награду получит тот, кому стыдно есть одному, когда другой смотрит голодными глазами. Тот получит награду, кто может отломить кусочек лепешки для другого. Для человека или собаки. Или кота. Все хотят жить и есть. И все мы – рабы хозяина сада.

Так думал халиф. Правильно думал. И на сердце у него стало легче. Когда дашь кому-то кусочек, всегда легче на сердце. А это значит, что мы поступили правильно. Хотя никто не просил и ничего не требовал. Просто стыдно есть одному…

Иногда нам пора уходить с работы, от человека или из какого-то бывшего хорошего места

Если уйти на эмоциях, не подумав, велики шансы на возвращение. Походишь, как сбежавший от мамы подросток, пообижаешься, надаешь себе зароков: никогда не вернусь! – да и вернешься. А тебя еще и хватиться не успели. Еще не поверили в уход. А ты уже пришел и обратно просишься.

Скажут: «Набегался? Ну, заходи, так и быть!»

И после такого подросткового побега уважать станут еще меньше. И считаться будут еще меньше. И сам ты станешь меньше. А терпеть будешь больше. Ты же сам вернулся. И ничего не изменилось…

Если есть опасность – ясное дело, надо бежать моментально. А если просто невыносимо оставаться, неинтересно, невыгодно, неполезно, противно, надо как следует подготовиться к уходу.

И для начала понять – можете вы автономно существовать или нет? Хватит вашего ресурса или нет? Тренироваться надо. План побега составлять. Считать ресурсы и готовить припасы.

А самое главное – честно ответить себе: вы точно решили уйти? Или хотите попугать кого-то? Надавить на кого-то? Отомстить за что-то?

• Почему вы уходите?

• Куда вы уходите?

• Есть ли ресурсы для автономной жизни?

• Выполнили ли вы все обязательства или у вас их не было?

Вы твердо уверены, что в слезах и соплях, извините, не вернетесь туда, откуда ушли? Если вернетесь – акции ваши упадут до нуля.

Уходить надо неспешно, рассудительно, спокойно. Вот те, кто так уходит, очень редко возвращаются обратно. И хорошо устраиваются на новом месте. И у таких людей есть все основания для ухода. Их трудно до этого довести, до побега.

Но если они уходят, то уже не возвращаются обратно.

И все так удивляются. Особенно те, кто потреблял, использовал и мучил спокойного и рассудительного человека. О, как они удивляются и негодуют! Но это уже совершенно безразлично тому, кто правильно ушел…

Я однажды видела счастье

Жизненное, простое, даже нелепое, но самое настоящее искреннее счастье. И любовь. Вы заметили, что счастье всегда как-то связано с любовью?

Мы с дочкой полетели на море. Мне было 30, дочке – 11. Она моря не видела до этого, только Финский залив. И я на море не была с ее возраста, лет с 11. Ну вот, накопили денег и на неделю полетели на море в Анапу.

Вышли из самолета – а уже пахнет морем! Уже этот запах – море совсем близко! Это счастье. Но рядом я увидела еще более сильное счастье.

Немолодую женщину в панаме набекрень на мелких кудряшках – видимо, специально в парикмахерскую сходила! – держали под руки дочь и внук-подросток. Все трое были одеты по-пляжному. В шлепанцах, дочь в парео поверх сарафана, внук в майке и в шортах. Заранее подготовились, хотя дома у нас холодно было еще. И все в темных очках!

Пожилую женщину тошнило. Извините за подробности. Но она счастливо улыбалась и хваталась за близких натруженными грубыми руками. И радостно говорила: «Меня тошнит! Мы на море! Глядите, солнце!»

Дочери и внуку было так неудобно… Но они тоже расплывались невольно в улыбках. Просто от радости. Потому что солнце и море!

Дочь рассказала, что мама первый раз летела на самолете. Она первый раз на море за шестьдесят лет. Она работает в котельной в поселке. И дочь с сыном тоже впервые на море. Удалось накопить денег, и они все вместе прилетели на море.

Мама очень волновалась и в самолете налегала на напитки. И с непривычки ее сильно развезло. Так-то она вообще не пьет. Но здесь такое дело… Мама одна вырастила дочь, работала всю жизнь, дала образование. Вы не подумайте чего, мамочка лучше всех. Это она от радости и от ужаса. Страшно лететь-то…

Мы стояли и ждали автобус. И эта семья излучала счастье; так солнце излучает свет и тепло. Мама в панаме сняла очки и смотрела прямо на солнце. Немножко шаталась и улыбалась во весь рот, полный железных зубов. И внук улыбался, хотя старался быть независимым и суровым. И дочь улыбалась. И они говорили: «Мы прилетели на море! Море!» – хотя моря-то еще не видно было.

Но оно было рядом. Море и счастье. И любимые люди.

Я только потом заметила, что мы с дочкой тоже блаженно улыбаемся во весь рот.

И это было счастье. Настоящее, простое, жизненное. Обыкновенное земное счастье обыкновенных земных людей.

Не все можно исправить. И не всегда

Не всегда от наших обоюдных усилий зависит исправление ситуации.

Даже если обе стороны приложили все усилия для того, чтобы все починить и улучшить. Чтобы все наладить и начать заново, с новой строки… Если обе стороны заинтересованы в примирении. В том, чтобы снова вернулись дружба или любовь…

Но иногда отношения разбиваются, как машина в аварии. Восстановлению не подлежит – так говорят. Вот хоть какие усилия предпринимай, хоть какие средства вкладывай – восстановлению не подлежит.

Не в обиде дело и не в прощении. Не в способности забыть и понять.

Все уже забыто, понято, прощено. И свою вину признал полностью тоже. Не к чему психологу или доброму советчику прицепиться, нечего посоветовать или предложить. Прощено, забыто, понято, признано. И как вишенка на торте – все случившееся искренне обсудили. Толку-то?

Так два участника аварии бродят вокруг разбитых всмятку машин. Они обо всем договорились. Но машины восстановлению не подлежат. Только на запчасти.

Так и с отношениями. Это самое печальное, что может случиться. Ссора, ядовитые слова, низкий поступок, измена – это вроде аварии. И может так случиться – отношения восстановлению не подлежат. Абсолютно.

…Хотя надеешься, конечно, сначала. Пока не оценил всю тяжесть потери…