Двойной босс, пожалуйста! (СИ) - Март Амалия

— Ты уже ее потерял. Более того, ты пока не знаешь, но устроиться на любую другую тебе также не светит, всем кадровым агентствам было отправлено письмо с подробным описанием твоих подвигов. В этом городе тебе больше ничего не светит, Босс.

Яд ее слов проникает под кожу, вызывая устойчивое желание ударить стерву. Какого хрена она натворила?!

— Я убью тебя.

— Уже убил. Разве ты не заметил, Леи больше нет, — она насмешливо разводит руками и кружится вокруг своей оси. — Что, новая версия тоже оказалась недостаточно хороша?

— Хороша. Настолько, что с прежней не сравнится, — вру я. Хочу задеть, вывести из себя, отомстить хотя бы так.

Девчонка зеленеет от злости, замахивается ладонью, чтоб отвесить мне праведную пощечину, но я перехватываю ее руку на полпути. Тяну Лею-Алису на себя, впечатываю в свое тело и поражаюсь отклику всего организма. Тело вибрирует, впитывая в себя ее тепло, пальцы сами сходятся на ее шее, приподнимая лицо вверх, губы сами впиваются в искусственный пухлый рот.

Девчонка вырывается из моих объятий, пытается увернуться, но я не могу позволить ей это. Крепче прижимаю к себе, лишаю ее воздуха, самообладания, власти. До одури хочу отомстить, хотя бы так, показав, что больше ничего не болит, что ее больше нет ни в одном уголке моего сердца.

Но его обмануть сложнее. Оно неистово бьётся, словно оживая после долгой спячки. Оно знает правду. Оно не желает теперь молчать.

Глава 50.1 Александр

Горькие пухлые губы. Сминаю их, обезумевший, пытаюсь сломить защиту, пробраться под оболочку лживой стервы. Вжимаю в себя непокорное тело.

"Почему ты мне так нужна? Почему?" — локомотивом сносит сознание.

Стерва сопротивляется. Дрожит в моих руках, часто дышит, но все равно вырывается. А потом прокусывает мне губу.

Я отшатываюсь от нее, чувствую металлический привкус во рту и то, как тонкая струйка стекает по подбородку. Затуманенным взглядом ловлю ее напряженный силуэт. Жду вторую волну яростного гнева, но на удивление, она не наступает. Напротив, я отвлекаюсь на физическую боль, и гнев сходит на нет. Меня отпускает и я впервые могу сосредоточиться не на бушующем водовороте из чувств внутри, а на словах.

— Ненавижу тебя! — шипит девчонка и показательно стирает следы моих поцелуев тыльной стороной ладони.

Я ухмыляюсь, ведь в этом движении так много от Леи. Броня дала течь, и эти сверкающие гневом глаза выдают ее с потрохами. Эмоциональные движения, лишенные выверенного напускного хладнокровия, показывают ту строптивую девчонку, что я помню. Настоящую.

— Я догадался, — хмыкаю, не в силах сдержать себя. — Когда ты узнала о пари?

Трогаю губу, на пальцах остается кровавое пятно.

— В тот день, когда меня уволили, — презрительно выплевывает она. — Просветили "добрые" люди.

— Поэтому в своей писульке ты приплела меня? Решила утащить с собой на дно в отместку?

Я спокоен. Даже удивительно, как просто мне сейчас говорить о том, что так долго терзало. О том, как ошибся в человеке, как вернулось сторицей то, как поступил с ней.

— Мы ходим по кругу! — вновь взрывается она. — Я же уже говорила, что мне принесли полисы, сказали от тебя, а потом, чтобы я внесла их задним числом, и что для них это нормально. Свою писульку, как ты выразился, я писала в кабинете Камиллы Георгиевны под ее чутким руководством, все еще уверенная, что ты приедешь и во всем разберешься! О том, кто я для тебя на самом деле, я узнала только на следующий день.

Она проводит ладонями по лицу, словно старается взять себя в руки, снова надеть невидимую маску "Алиса", но поздно, я уже вижу, как две девушки из прошлого и настоящего соединяются в одну. Сливаются их жесты, взгляд, голос, и внешности уже не обмануть.

— Интересно.

— Интересно? Это все, что ты можешь сказать? Не "извини", не "я этого не хотел"? Боже, да хотя бы попробуй оправдаться, я жажду услышать, что ты можешь сказать!

Лея злится, пышет ненавистью и злобой, но мне нечем подкормить огнедышащего дракона.

— Интересно то, что в моей версии, ты пыталась подставить меня. Поставила мое факсимиле на договорах, ввела в систему под моим агентским номером, а когда все открылось, пыталась выставить сообщником.

— Да я даже слова тогда такого не знала "факсимиле"! И повторяю тебе: на полисах не было никакой подписи!

— Да-да, да-да, — задумчиво говорю я и тянусь к очередной сигарете.

Черт, пачка пуста. А мыслительный процесс запустился и его уже не остановить. Стучу пачкой по ладони, обдумывая дальнейшие действия.

— Пошли, — кидаю девчонке и направляюсь к припаркованному автомобилю.

— Ещё чего! — фыркает Лея-Алиса. — На этом все, Александр Германович, — напыщенно произносит она, снимает с плеч косуху и тянет ее мне. — Надеюсь, больше никогда с вами не встретиться. И счастливо вам собрать свою жизнь по осколкам.

Я рефлекторно берусь за куртку, и стерва круто разворачивается на пятках, чтобы скрыться от меня. Резко перехватываю ее запястье и тяну на себя.

— Ну, уж нет, дорогая, сначала мы все выясним, — рычу ей в лицо.

Раздражение опять завладевает нутром, приходя на смену рассудку. Поднимается волной, сжигает самообладание. Подумать только, вздумала меня кинуть! Вот так просто, закинула бомбу и линять?

— Да к чему вообще все это теперь! — шипит она. — Мы квиты. Игра, наконец-то, окончена.

— Ты ошибаешься, слишком много неизвестных, она не может быть завершена.

— Мне плевать, — вырывает руку и идёт к подъезду.

Я успеваю перегородить ей путь прежде, чем она скроется.

— Постой, просто… я хочу просто поговорить. Неужели ты не видишь, что нас обоих кто-то поимел?

Нестерпимо хочется закурить. Нервы — как электрические провода на морозе: трещат и вибрируют. Запускаю руку в волосы и громко выдыхаю. Картинка, которая начала складываться, просто выносит мозг.

Лея смотрит на меня несколько секунд, прежде чем повторить мой тяжелый вздох.

— То есть ты придерживаешься версии, что не имеешь отношение к тем договорам.

— Только если и ты придерживаешься своей.

— Допустим, — морщится она свой маленький носик, отчего сердце снова пропускает удар. — И что это значит?

— Что есть третье лицо, а мы с тобой не так уж умны.

— Говори за себя, — вновь фыркает она.

А я расплываюсь в дурацкой улыбке. Непроизвольно. Просто она такая сейчас… все струны души напряглись и затянули долгий протяжный стон. Лея смотрит на меня, как на дебила. Наверное, это психоз, и она это поняла.

— Надо поговорить, — говорю мягче.

Она снова вздыхает. Отводит глаза, закусывает губу. Да, так, как это делала всегда, как же я мог не понять?

— Не сейчас. Мой сын…

— Когда? — прерываю ее, не хочу слышать о ее семье, сыне, муже или любовнике. Просто не готов.

— Я уложу его в десять.

— Я приеду.

— Боже, не верю, что соглашаюсь.

— Ты знаешь, что не можешь иначе, — говорю тихо, вкрадчиво. — Ты не будешь спокойна, пока все не выяснишь.

— Откуда тебе это знать? Ты поверил, что я… Получается, совсем меня не знал.

Она всматривается в мои глаза, наверное, ищет там опровержение своих слов, хочет, чтобы я оправдался, но мне нечем ее обрадовать. Все так: не знал и поверил. Чувствовал, но позволил фактам закрыть глаза. Больше не позволю.

— Я приеду в десять, — повторяю я.

Она кивает и скрывается за тяжелой металлической дверью.

Я стою под подъездом ещё миллион минут, задрав голову и всматриваясь в окна многоэтажки. И клянусь, в одном из них я вижу лицо Санта Клауса. Значит, третий этаж. Это будет запасным планом, если Лея решит меня обмануть.

Глава 51. Александр

Руки дрожат, как у чертова артритника. Это будет идиотизм, если остаток дня я проведу здесь, под ее окнами, словно долбанутый сторожевой пёс? Но упустить ее из виду сейчас, после недавнего открытия, кажется чем-то немыслимым.