Академия и Земля (сборник) - Айзек Азимов

– Не хочешь ли ты сказать, что если бы мы полетели на Трентор…

– Я хочу сказать, что и там бы мы ничего не узнали о Гее. Ее существование держится в тайне сейшельцами и – у меня сильное подозрение – теми, кто живет на Гее. Ты и сам не так давно говорил, что кое-какие миры стараются держаться в тени, от глаз подальше, ну, чтобы налоги не платить, и всякое такое.

– Да, но такие миры, как правило, располагаются в малонаселенных районах Галактики. Именно изоляция, географическая изоляция дает им возможность скрываться. О Гее такого сказать нельзя, она не изолирована.

– Правильно! Весьма необычно. Но удивительнее другое: такие знающие люди, профессионалы-галактографы ни сном ни духом не ведали о Гее. А ты как о ней узнал?

– Голан, милый, но я же собирал мифы, легенды, всяческие сведения о Земле целых тридцать лет. Без картотеки как я могу вспомнить?

– Но поищи какую-нибудь зацепку, Джен. Ну вспомни, когда ты о ней узнал – в первые или последние пятнадцать лет изысканий?

– О, если так, то, конечно, в последние.

– Можно и точнее. Я возьму на себя смелость утверждать, что о Гее ты узнал не раньше чем в последние пару лет.

Тревайз немного усилил освещение в каюте, чтобы разглядеть выражение лица Пелората. Великолепное сияние звездного неба чуть померкло. Пелорат окаменел; он не мигая смотрел в одну точку.

– Ну? – поторопил его Тревайз.

– Думаю… – тихо проговорил Пелорат. – Может быть, ты прав. То есть поклясться не могу, но… Когда я писал письмо Джимбору в Ледбетский Университет, Гею не упоминал, что в этом случае было бы весьма уместно, а было это… дай-ка припомнить… в девяносто пятом, стало быть, три года назад. Выходит, ты прав, Голан.

– Но как, где ты наткнулся на упоминание о ней? – настаивал Тревайз. – В письме? В книге? Научной статье? В древней песне? Где? Думай!

Пелорат прикрыл глаза, скрестил руки на груди. Долго, казалось, целую вечность, он неподвижно сидел в глубоком раздумье, Тревайз нервничал, но не торопил его.

– В личном письме, дружочек, – наконец вымолвил Пелорат. – Только не спрашивай, от кого, я все равно не вспомню.

Тревайз вытащил руки из сумки. Ладони его взмокли от пота. Он продолжал пытаться говорить устами товарища…

– От кого было письмо? От историка? Мифолога? Галактографа?

– Бесполезно. Содержание письма не ассоциируется ни с каким именем.

– Скорее, никакого имени просто не было.

– О нет, это вряд ли.

– Почему? Ты не стал бы распечатывать анонимное письмо?

– Думаю, нет.

– Почему? Разве ты никогда не получал анонимных писем?

– Ну… когда-то очень давно. Но в последние годы я стал хорошо известен в определенных научных кругах и неплохо знал всех своих корреспондентов. Они любезно переправляли мне сведения, почерпнутые из самых разных источников. Вот источники порой не имели автора, это точно.

– Ну а от анонимного корреспондента такую безадресную информацию ты мог получить?

– Такое вроде бы бывало… Но очень редко.

– Значит, вовсе не исключено, что именно по такому каналу к тебе попала информация о Гее?

– Да, но… я этого не утверждаю.

– Хорошо. И тем не менее – такой вариант не исключен, правда?

– Наверное. Но к чему ты клонишь?

– Погоди, я еще не закончил. Откуда было это анонимное письмо? Из какого мира?

– Говорю же тебе – не знаю, не помню!

– Не с Сейшелла ли?

– Не могу вспомнить, Голан, хоть убей.

– Позволю себе предположить, что письмо пришло-таки с Сейшелла.

– Можешь предполагать все, что угодно, но это ничего не доказывает.

– Нет? А вспомни-ка, когда Квинтесетц показал на тусклую звездочку посреди пятиугольника «Пяти Сестер», ты сразу понял, что это Гея. Помнишь?

– Да, конечно.

– Как это возможно? Как ты мог вот так сразу узнать ее, как понял, что это и есть Гея?

– Наверное, потому, что в материалах о Гее, что имелись у меня, она редко называлась своим истинным именем. Чаще употреблялись эвфемизмы. Иногда планета упоминалась как «младший братец Пяти Сестер». Еще встречались такие поэтические определения, как «Сердце Пятиугольника»… И как только Квинтесетц показал на «Пять Сестер», все эти аллюзии сразу вспомнились.

– Интересно… А мне ты раньше ни слова не говорил об этих аллюзиях.

– Видимо, я просто не улавливал их истинного значения и не думал, что это нечто важное, достойное обсуждения с тобой, не…

Пелорат осекся и замолчал на полуслове.

– Договаривай. Не специалистом?

– Да.

– Допустим. Поговорим о другом. Надеюсь, ты понимаешь, что пятиугольник «Пяти Сестер», как всякое созвездие, носит весьма относительный характер?

– Что ты хочешь сказать?

– То, что ты сухопутная крыса. Ты думаешь, что звезды приколочены к тверди небесной? Пятиугольник «Пяти Сестер» имеет такие очертания только для тех, кто живет в мирах Сейшельского Союза. Для жителей планеты, обращающейся вокруг любой другой звезды, «Пять Сестер» выглядят иначе. Как минимум видны под другим углом. Это во-первых. Во-вторых, звезды, составляющие «Пять Сестер», находятся на разном расстоянии от Сейшелла, и если на них смотреть объективно, никакой взаимосвязи между ними может не оказаться вообще. Одна-две звезды могут находиться на одном краю неба, а остальные – бог знает где. Смотри…

Тревайз снова полностью выключил свет в каюте и склонился над компьютером.

– Перед нами восемьдесят шесть обитаемых миров, составляющих Сейшельский Союз. Теперь поставим Гею, вернее, ту точку, где она должна находиться, на место (только он успел произнести эти слова, как в центре пятиугольника загорелась красная точка) и посмотрим, как выглядят ночные небеса с некоторых планет Сейшельского Союза.

Звездная картина дрогнула, сместилась. Пелорат мигнул. Красная точка осталась в центре экрана, а пятиугольник исчез. Яркие звезды были видны, но никакого пятиугольника! Еще и еще раз менялась картина небес… Красная точка неизменно оставалась на месте, но пять звезд никак не выстраивались в пятиугольник. Время от времени возникало нечто вроде неправильного пятиугольника, но тогда звезды вовсе не отличались столь равномерной яркостью, как те, что показывал им Квинтесетц.

– Ну что, хватит? – спросил Тревайз. – Так вот: ниоткуда больше «Пять Сестер» не видны так четко, как с Сейшелла, ни из одного мира Сейшельского Союза.

Пелорат предположил:

– Воззрения сейшельцев могли быть экспортированы на другие планеты. Ну, например, Трентор до сих пор фигурирует в массе пословиц…

– Ну да, конечно, и при этом в Сейшелле хранят тайну Геи за семью печатями? И потом, какое кому дело до нее в других мирах, кроме Сейшелла? Что им за дело до «младшего братца Пяти Сестер», когда в их небесах нет никаких сестер и братьев?

– Не знаю… Может, ты и прав.

– Надеюсь, я сумел убедить тебя в том, что первоначальные сведения о Гее ты получил и мог получить только из Сейшелла. Причем – не из какого-то другого мира, а именно из той планетарной системы, где располагается столичная планета.

Пелорат обескураженно помотал головой:

– Ты так все выстраиваешь… вроде бы все сходится. Но сам я этого не помню, Ей-богу, не помню.

– Но в неоспоримость моих доказательств ты веришь, не так ли?

– Да.

– Ладно. Пошли дальше. Как ты думаешь, когда могла возникнуть эта легенда?

– Когда угодно. Я склонен полагать, что она возникла очень давно, еще в Эру Империи. У нее есть привкус древности…

– Ошибаешься, Джен. «Пять Сестер» сейчас находятся довольно близко от Сейшелла, вот почему они такие яркие. Но, как я уже говорил, они не связаны друг с другом раз и навсегда. Взять произвольно любую пару – и они не будут частью одного звездного семейства. То есть они движутся в разных направлениях. Погляди, что произойдет, если я сдвину картину назад во времени… – Красный кружек, обозначавший Гею, вновь остался на месте, а пятиугольник медленно, постепенно распался – четыре звезды поплыли в разных направлениях, а пятая немного отошла в сторону. – Ну, Джен, – потребовал Тревайз, – можно назвать этот пятиугольник правильным?

– Нет, он явно деформирован.

– А Гея где? В центре?

– Нет, она тоже ушла в сторону.

– Отлично. Вот так выглядело созвездие сто пятьдесят лет назад. Всего сто пятьдесят лет назад… Сведения, полученные тобой о «Пяти Сестрах» и звезде в центре пятиугольника, не имеют никакого смысла до наступления нашего столетия нигде, даже на Сейшелле. Легенда эта могла возникнуть на Сейшелле и только в течение последнего века. Скорее всего – в последние десять лет. Сейшельцы не любят и боятся об этом говорить, а ты об этом узнал.

Тревайз резко включил свет, убрал карту звездного неба и в упор посмотрел на Пелората.