Возвращение в Гильдию - Василий Блюм

— Вы либо сумасшедшие, либо отчаянные храбрецы, если хотите спуститься в логово снежных обезьян.

Переключая внимание на себя, Мычка натянуто улыбнулся, сказал поспешно:

— Наш друг пошутил. Порой на него находит… Но, нам действительно интересно узнать об особо опасных животных. Тем более, что ваше присутствие связано с этим напрямую.

Вершинники помолчали, наконец старший произнес:

— Мы действительно оказались здесь не случайно. Снежные обезьяны, избравшие местом проживания руины древних, никогда не отличались спокойным нравом, но последнее время они стали очень агрессивны. Они выходят далеко в лес, порой, подступая к самой деревне, нападают на жителей…

— Говорят, у них появился вожак, огромный самец чудовищной силы, — поежившись, добавил разговорчивый охотник, — и это именно он натравливает сородичей на поселян.

— И вы готовите на него облаву? — блеснув глазами, воскликнула подземница.

— Нет, мы просто следим, готовые предупредить о предстоящем нападении мужчин в деревне.

— Но почему?! — воскликнула Себия. — Вместо того, чтобы перебить всех этих тварей вы…

— Никто, — возвысив голос, перебил ее старший охотник, — никто не осмелится спуститься в кромешную тьму подземелий, где дремлют духи древних!

Один из охотников добавил, смягчая слова вожака:

— К тому же сражаться с чудовищами на их родной территории, когда каждая тварь в три раза сильнее обычного воина, верх неосторожности.

Несколько вершинников встали, крадучись двинулись вглубь развалин.

Проследив за охотниками, Шестерня поинтересовался:

— Куда это они?

— Пошли проверить ловушки, — ответил вожак. — Мне тоже нужно ненадолго отойти, так что следите за огнем. Если заметите что-то подозрительное — дайте знать.

Вожак удалился, у костра остались лишь наемники, да один из охотников, дремлющий на набитых ветками мешках.

Покосившись на Золу, Дерн спросил негромко:

— Ты, по-прежнему, хочешь спуститься вниз, в погоне за сомнительными тайнами, рискуя жизнью всех нас?

Маг прошептал с болью:

— Но ведь такой возможности больше не будет. Мы никогда не вернемся сюда и тайны древних останутся не разгаданными.

— Вопрос в другом, вернемся ли мы вообще, если сунемся к тварям? — произнес Мычка, яростно вороша затухающие угли костра.

Пламя вспыхнуло ярче, выхватывая из наступающей темноты застывшие металлические щупальца, осветило бледное лицо вершинника.

Помолчав, Себия произнесла неуверенно:

— Я прекрасно вижу в темноте, к тому же неплохо ориентируюсь в замкнутом пространстве, так что, по идее, мы могли бы… — она замолчала, вопросительно глядя на товарищей.

Зола уцепился за ускользающую возможность, сказал поспешно:

— Не только ты. Шестерня тоже отлично видит. — Видя недовольные лица друзей, он заторопился, скороговоркой произнес: — Да и не понадобится там что-то видеть, я вызову столько огнешаров, сколько потребуется, чтобы осветить нам дорогу хоть до самого дна земли.

Шестерня отрезал от лежащего возле костра ломтя мяса изрядный шмат, сказал насмешливо:

— Зола, родной, ведь дело вовсе не в освещении. Если ты успел забыть, там живут чудовища, которым всея наша компания на один зубок.

Но Маг лишь отмахнулся, сказал снисходительно:

— И ты поверил этим? Да они от собственной тени шарахаются… Снежные обезьяны! Жуткие твари! Ой, боюсь-боюсь! — он пропищал тоненьким голосом, закрывшись руками в притворном ужасе. — Понаслушались страшных историй на ночь, перепугались, как дети. Если там что и есть, так это пара безобидных медвежат, заблудившихся в развалинах…

Вязкую тишину разорвал пронзительный крик. Зола застыл с открытым ртом, а остальные завертели головами, прислушиваясь. Но прежде, чем наемники успели разобраться, на свет костра выскочил один из охотников, лицо перекошено ужасом, распахнутый тулуп забрызган кровью, раскрытые в ужасе глаза лихорадочно мечутся, не в силах сосредоточиться на чем-то одном, набрав воздуху в грудь, он крикнул что есть мочи:

— Нападение! Обезьяны вышли из нор, и их не счесть.

ГЛАВА 5

Едва смолк крик охотника, послышался отдаленный гулкий топот, казалось, из развалин несется стадо испуганных лошадей. С нависающих над головой конструкций посыпался снег, а тонкие металлические балки тревожно зазвенели.

Проснувшийся охотник растерянно протирал глаза, не в силах решить, что делать — хвататься за оружие или, как можно быстрее, отступать, когда к костру выметнулся вожак. Мельком оглядев вскочивших наемников, он громогласно проревел:

— К оружию. — Заметив, как Шестерня вытащил секиру, крикнул: — Держите их на расстоянии, вблизи твари смертельно опасны.

Взмахнув руками, вожак скрылся во тьме, а через мгновение к костру выскочили трое охотников, вслед за которыми… Мычка сперва не поверил глазам, но приглядевшись почувствовал, как на загривке поднимаются волосы. Во тьме зашевелились белесые тени, двинулись к костру, словно все окрестные сугробы разом встали на дыбы, решив прогнать наглецов, что посмели нарушить покой ночи ярким пламенем.

Один из охотников заорал, перекосив рожу:

— Уходите, их не счесть!

— Стоять! — вдруг рявкнул Шестерня с такой силой, что вершинники разом замерли. — Оружие к бою. Занять оборону у стены.

Голос пещерника оказал отрезвляющее действие. Устыдившись, охотники принялись занимать выгодные позиции между рухнувшими со стены блоками. Пряча драгоценную котомку, Дерн пробормотал:

— Останусь жив, поучусь у Шестерни командовать.

Отступив к самой границе огня, Себия скороговоркой произнесла:

— Все живущие в ночи боятся огня. Старайтесь не выходить за пределы света.

— Это уж как получится, — осклабился пещерник, — ежели что, Зола подсветит…

Он не договорил, к костру, вздымая лапами облако снега, выметнулось первое чудовище, застыло ослепленное. Мычка вздернул лук, но раньше чем рука стпустила тетиву, в шею твари глубоко вонзились несколько стрел. Чудовище покачнулось, красные точки зрачков подернулись пеленой, но прежде, чем лишенное жизни животное коснулось земли, на площадку перед костром выскочили остальные, втоптав безжизненное тело товарища в землю, не останавливаясь, понеслись к замершим в напряжении людям.

Мычка дернул тетиву, проследив за исчезнувшей в груде напирающих тел стрелой, затем еще, после чего рука заметалась без отдыха, вытаскивая из колчана стрелы одну за одной. Резкий замах, воздух от ладони обдает щеку, короткое усилие, скрипнув, лук послушно сгибается в дугу, на мгновение замирая, прищуренные глаза оценивают расстояние, а рука чуть смещает оружие, чтобы послать стрелу в наиболее уязвимое место врага. Щелчок. И вновь короткий замах.

Рядом со свистом выдыхает Шестерня, принимая на щит удары подоспевших бестий, отмахивается тяжелой секирой, словно легкой палочкой. Лицо пещерника сосредоточено, возле ног высится горка из отрубленных конечностей, а по доспеху стекают струйки крови, в изобилии расплескиваемой врагами. Время от времени, вырывая короткое мгновение, Шестерня сильным пинком расшвыривает скопившиеся под ногой конечности, одновременно стряхивая с лица кровь, прежде чем встретить следующего врага точным ударом широкого лезвия.

Неподалеку мелькает плащ подземницы. Не признающая другого оружия, кроме кривого, зазубренного с тыльной стороны кинжала, Себия движется словно молния, нанося мгновенные удары и тут же исчезая, не позволяя коснуться себя когтистым лапам. Урывками следя за девушкой, Мычка, то и дело, ощущал озноб, глядя, как хрупкое тело скрывается в гуще мохнатых туш, с трудом заставлял себя продолжать бой, чтобы не ринуться спасать подземницу.

Стоящий обособленно, Дерн вращает кистенем с такой скоростью, что тяжелые шары слились в полупрозрачный диск, и лишь только очередная тварь прыгает из тьмы, диск тут же сдвигается, легко вгрызаясь в плоть, словно болотник орудует огромной циркулярной пилой, используемой пещерниками на лесопилках, для обработки особо толстых стволов. Шипастые шары вырывают из тел обезьян огромные куски мяса, разбрызгивая горячую кровь далеко вокруг, и обезумевшие от боли создания мечутся по пространству двора, мешая собратьям, а обессилив, валятся на снег, в агонии продолжая дергать конечностями.

Зола, по началу осторожничал, выбирая жертву и старательно прицеливаясь, но когда пространство вокруг заполнилось бестиями, а пару тварей, прежде, чем сдохнуть, успели почти вплотную к магу, перестал экономить. Щедро растрачивая силы, Зола трансформировал магическую энергию во все сжигающее пламя, расшвыривая огнешары с такой скоростью, что, порой казалось, из рук мага изливается огненный поток.

Огненные сгустки попадают тела чудовищ, оставляя глубокие почерневшие раны, вскипающий мозг выплескивается через отверстия в черепах, сгорающие живьем, обезьяны дико воют, превращаясь в пылающие факелы. Жутко пахнет паленым, а темная ночь превратилась в яркий день, от багровых отблесков догорающих трупов.