Уроборос. Проклятие Поперечника - Евгений Стрелов

Тот мужчина, получив свою булочку, не задержался в кафе, а мне так захотелось задать ему несколько вопросов, что я бросился его догонять, оставив недопитый кофе и недоеденные круассаны; он шагал по бульвару так быстро, что мне даже бегом с трудом удалось поравняться с ним.

— Извините, извините! — закричал я, боясь, что он по какой-то причине тоже перейдёт на бег, и тогда, уж точно, я больше никогда его не увижу.

— Чего вам? — резко остановился он, так что я по инерции немного пролетел вперёд.

— В том кафе я… стал невольным свидетелем вашего разговора с… хозяином, — торопливо, не дав себе отдышаться, стал объяснять я. — Вы купили булочку с изюмом, отдав за неё целый мешок денег…

— И что? — мужчина горделиво выставил ногу, вздернул подбородок и скрестил руки на груди, небольшой крафтовый пакет, который он стискивал пальцами, аппетитно зашуршал, давая понять всему окружающему миру, что он является носителем вкусной булочки с изюмом.

— Просто это… На мой взгляд, завышенная стоимость булочки… Я, например, получаю любую выпечку в неограниченном количестве вместе с кофе за сущие безделицы…

— Какие? — спросил мужчина таким тоном, как будто любой мой ответ ему, точно, не понравится.

— Что какие? — растерялся я.

— Безделицы?

— Ну, разные там… никому не нужные… Вещи, которые можно найти в лесу, на пустыре или на берегу реки, еловые шишки, веточки, камушки, песок и так далее.

— Во-первых, кто вам сказал, что эти вещи никому не нужны? Принимает же пекарь их в качестве оплаты? Принимает. Значит, они ему нужны. У меня принял мешок с деньгами, значит он ему тоже зачем-то нужен.

— А где вы взяли столько денег? — собственно говоря, это и был основной вопрос, ответ на который я жаждал получить.

— Аха-ха-ха! — покатился мужчина от хохота, весь скрючился, руки упали с груди, крафтовый пакет, шуршал и болтался, грозя улететь в темноту за фонарями и липами. — Ну, вы меня и насмешили! Где я взял столько денег? В банке, конечно! Идёте туда, объясняете менеджеру, зачем пришли, заполняете короткий формуляр-заявку, где указываете: своё имя, название валюты, какую хотели бы получить, количество, то есть сумму. И всё. Больше ничего не требуется. Ожидание занимает не так уж и много времени. Вам выносят деньги — забираете и идете тратить в своё удовольствие.

— А если у человека нет имени, дадут ему деньги?

— Новичок! У вас ещё нет имени? Тогда — увы! Деньги не только счёт любят, но и хозяина. А у хозяина должно быть имя. Так что сначала получите его, а потом смело идите в первый попавшийся банк.

— А где же и как его получить?

— Это проще пареной репы! Вам кто-то должен его дать, а вы должны его принять. На этом таинство обретения имени завершится.

— Тогда вы дайте мне его! — загорелся я новой идеей.

— Ну, нет. Так это не работает. Имя здесь можно получить только от того, кто тебя полюбит. Наверняка, вы уже слышали об этом дурацком законе.

Слышать-то я слышал, да не очень-то хотел в это верить! Видать, погрустнел я заметно, потому что мужчина решил меня подбодрить:

— Да не переживайте вы так! Было бы из-за чего! Здесь нет никого, кого бы не любили, так что в обязательном порядке — и вас полюбят. Вы тоже полюбите. Только вот незадача! На взаимность не рассчитывайте! Не встречал я здесь ещё ни одного человека, кто любил бы взаимно. Всё здесь сикось-накось: ты любишь, тебя не любят и наоборот. Я вот, думаете, такие огромные деньжищи трачу на булочку ради себя? Да я ненавижу булочки с изюмом, меня тошнит от них! Но зато их обожает человек, которого я люблю, а вот он меня на дух не переваривает, но при этом не забывает пользоваться моим чувством: гоняет меня по ночам за булочками, и, непременно, чтобы подороже были. Вот я и отваливаю за них по мешку денег. А что делать? Ничего не остаётся — не любит, но, может, доброе слово скажет или улыбнётся. Мне и того довольно будет… Такая вот грустная история…

Мужчина, хоть и пообщался со мной довольно охотно, но на долгий разговор, явно, настроен не был, собирался отправиться дальше по своим делам.

— Подождите! Последний вопрос! — заторопился я. — Допустим, я получил имя, пришёл в банк, получил кучу денег и потратил, но ведь мне придётся их возвращать и, скорее всего, с процентами. Разве не так?

— На этот вопрос мог бы и сам ответить — просто подумай или, лучше сказать, вспомни, на что деньги больше всего похожи?

— Ну, не знаю… На воду, может быть?

— Правильно! Они могут утекать. Их надо набирать в какую-нибудь ёмкость, — чем больше, тем лучше, — потом оттуда черпать. Они, как вода, всегда возвращаются туда, откуда выходят. Вода испаряется, улетучивается, потом выпадает дождём. А деньги тратятся на всякую ерунду и возвращаются в банки. Так что не переживай по этому поводу — сколько бы ты их не взял в банке, сколько бы не потратил на свои нужды, — они всё равно вернутся обратно. Думаешь, пекарь выпечку из моих денег делает? Нет. Из муки и других ингредиентов, которые покупает за деньги и, вероятно, на еловые шишки, камешки и другой мусор.

— Погодите! Может, я чего-то не понимаю. Откуда тогда берётся прибыток? Допустим, возвращаются все ваши деньги в банк, но ведь этого мало. Банк ведь трудится, за это он должен получать прибыль — проценты. А откуда их взять?

— Вы слишком глубоко копаете. Не нужно этого делать. Всего не охватишь, всего не поймешь. Довольствуйтесь малым — и будет вам счастье, ну, или что-то вроде этого. Любой банк свой прибыток получает, так или иначе — и ни в чём не нуждается. Всем необходимым, даже с некоторым избытком, его обеспечивает центральный банк. А центральный банк, в свою очередь, тоже кем-то обеспечивается. Так что выбросьте это из головы, получите имя, возьмите деньги и тратьте, сколько влезет. А мне пора эту булочку положить на алтарь своей неразделенной любви. Желаю вам здравствовать!

И мужчина, вскинув над головой крафтовый пакет с булочкой, словно знамя, бешеным шагом, с которым не мог сравниться мой бег, стал удаляться по бульвару, теряясь в волнах света, нагоняемых ажурными фонарями, украшающими темноту ночи, подобно полевым цветам, преображающим безвидность земли. Было очень жаль терять этого человека, — где-то же он жил, чем-то занимался, — наверняка, чем-то более