Попала, или Кто кого (СИ) - Юнина Наталья

— Ну и что, я такой тебе не нравлюсь?

— Да, конечно, не нравишься, — выдает он усмехаясь. — Вот поэтому, после твоих сообщений, старый козел, вместо того, чтобы остаться дома, отдохнуть и завалиться на диван, поехал к тебе. Вопиющее безобразие с моей стороны, никакой гордости и чувства собственного достоинства, а все, потому что ты мне естественно не нравишься, — кривя лицо, на одном дыхании выдает Кирилл. Кладет руку мне на плечо и легонько отстраняет от раковины в сторону.

— Я не говорила, что ты старый козел… я…

— Да, там был старый циник, в переводе с монашеского — просто старый козел, — включая воду, бросает Кирилл и тут же начинает плескать себя ею в лицо. И так несколько раз, до тех пор, пока не выпрямляется и не выключает кран. — Ну чего ты держишь эту махину? — забирает у меня из рук банку, ставит на стол и небрежно вставляет букет в воду. Переводит взгляд на меня и проводит тыльной стороной ладони по своему лбу.

— Прости меня, я не считаю тебя старым, клянусь. Это было сказано специально, чтобы тебя обидеть, задеть, ударить побольнее. Не знаю, в общем, как сказать. Мне, как и всем не чужды импульсивные и глупые поступки. И мне не нравится эта Рита. А может не она сама, а любая на ее месте, потому что была с тобой раньше. Ну ведь ты сам говорил, что встречался с ней, — продолжаю напирать я, видя, как Кирилл ухмыляется. — И уж точно не две недели как со мной, а значительно больше. А теперь и обнимаешься с ней. И ничего не объясняешь! Только рот мне затыкаешь и пугаешь очередными перспективами только уже не дальнейшей жизни, а вечеринки. Мне это не нравится! — вновь повышаю голос. — Даже если так… то есть, если это правда и так проходят большинство сборищ, это можно было преподнести по-другому, не унижая меня. А в итоге я опять вышла какой-то убогой в твоем рассказе. Мне обидно, понятно? И да, мне хотелось тебя задеть этими сообщениями и насолить, поехав загород.

— И замутить там с Олежкой, ах, да, и сегодня пойти к нему.

— Ну хватит! Не собиралась я с ним куда-то идти и тем более мутить. Я шла к тебе. Чем хочешь поклянусь. Хотелось бы сказать, что бабушкой, но как-то в свете последних событий — это словно насмешка. Да мне и поклясться в итоге нечем и некем, — грустно констатируя я, опираясь руками о стол. — У меня же получается никого нет. Ну не тобой же клясться, это же тоже как насмешка. Ну собой хочешь поклянусь?

— Не хочу. После телефона я и так понял, что ты туда не собиралась.

— Тогда зачем говоришь снова про Олега?!

— Хотелось услышать эмоциональный рассказ, как ты сорвалась ко мне, изнемогая от ревности, но ты про клятвы начала. Не дождешься от тебя никаких нормальных девичьих признаний.

— От тебя и подавно.

— Я и так с тобой вожусь как с хрустальной вазой, самого аж тошнит порой, и ты мне тут будешь про отсутствие признаний?! Не наглей.

— А про Риту свою так и молчишь! Неужели так сложно сказать?

— Она не моя, Света.

— Тогда зачем ты с ней обнимался? Она беременна от тебя, поэтому ты такой злой?

— О, Боже, — шумно выдыхает, опрокидывая голову назад. — Рита не беременна от меня. Несколько дней назад ее мать попала к нам на отделение. По сути ерунда, а после простых анализов там оказалась задница, без признаков просветления. Эти парочку дней я занимался переводами ее матери в гематологию. Она не жилец, Света. Неделя, две. Я видел таких — сегодня они бодрячком, а через неделю труп. Ее даже на очередь не успеют поставить. Она умрет со дня на день. И посылать Риту куда подальше только потому, что тебе этого хочется — я не могу. Точнее могу, но не буду. Я и так перед ней прилично виноват. И я понимаю, что с ней сейчас. Наши с ней отношения закончились, а все что происходит сейчас — это просто дружеская поддержка. Не более того. И, пожалуйста, давай закроем раз и навсегда эту тему. Потерпи немножко и я обещаю, что скоро не буду с ней тесно общаться и уж тем более обнимать, — с грустной усмешкой выдает он.

— Уж лучше бы обнимал, но, чтобы все были живы, — еле выговариваю я, борясь с комком в горле. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Света, я тебя просил?!

— Ну я же не о ней говорила.

- Я сказал, хватит. Забыли. Ну что ты за плакса такая? Ты будущий врач или кто вообще?! — протягивая руку к моим щекам, с дурацкой усмешкой выдает Кирилл.

— Я не плакса.

— Оно и видно. Я же сказал будешь пандой. Не дождь, так слезы.

— Я не панда, там не должно еще ничего растечься.

— Не должно. Я соврал, чтобы ты дальше не разводила сырость. Все, Светик, давай жить дружно. Забыли все плохое, да? — задает вопрос, сверля меня взглядом, я же в ответ киваю. — Я очень голодный и поесть так и не успел. Накорми старого циника уже хоть чем-нибудь, — уже мягче добавляет он. — И чтобы больше не бодалась, — насмешливо произносит Кирилл, прижимаясь свои лбом к моему. А я вместо какого-либо ответа глубоко вдыхаю, буквально затягиваясь парфюмом Кирилла. Ну очень вкусно. — Светик, прием, — шепчет мне на ухо, обдавая кожу горячим дыханием.

— Очень-очень голодный? — выжимаю из себя я, борясь со странным желанием уткнуться в шею и как токсикоманка вдыхать его запах.

— Да, очень голодный.

— Я сдаюсь, — сглатывая произношу я, закидывая руки ему на плечи. — В смысле сдаюсь раньше срока. Можешь есть меня…



Глава 48

Вместо того, чтобы подхватить мою идею и понять все без слов, Волков начинает улыбаться, едва сдерживая смех.

— Что смешного?!

— Съесть тебя, это как?

— Ну может хватит придуриваться? Совсем не понятно как? Как хочешь, так и ешь. Тебе виднее как именно, за тридцать шесть лет уже наверняка разобрался, — убираю руки с его плеч, чтобы вновь опереться ими о стол. Лучше сжимать столешницу, чем впиваться пусть и короткими, но все же ногтями в его плечи.

— Давай определимся, чтобы потом не было вопросов, ты накрасилась и пошла ко мне вечером домой, чтобы заняться сексом, правильно? Откуда вдруг такое внезапное желание? — вкрадчиво интересуется он, перебирая мои волосы одной рукой, при этом улыбается так, что во мне вновь просыпается моя темная половина. Да что ж это такое?!

— Пахнешь ты вкусно, вот и захотелось, — небрежно бросаю, не зная, что придумать в ответ.

— Захотелось согрешить, потому что я вкусно пахну, ммм…

— Ну может быть хватит? Зачем ты сейчас это делаешь?!

— Что?

— Издеваешься надо мной, причем не в первый раз. Вот что.

— Я тебе уже говорил и повторюсь — я не издеваюсь. Все просто, Светка, мне нравится наблюдать за твоими эмоциями. Их не купить ни за какие деньги, и да, меня это забавляет, жутко возбуждает и привлекает.

— Поцелуй меня, — неожиданно для самой себя произношу я. Проходит несколько секунд, прежде чем я поднимаю голову и всматриваюсь в его губы. Его бездействие раздражает, и я начинаю нервничать. Кирилл меня дразнит, хуже всего, что я это понимаю, но ведусь.

Закрываю глаза, не зная куда себя деть, и глубоко вдохнув, мысленно считаю до пяти. Не поцелует — значит не будет никакого секса. И вообще ничего не будет. На третьей секунде… нет, он не поцеловал меня, а дразняще начал обводить большим пальцем мои губы. Вроде бы, нет здесь ничего такого, мы занимались куда более откровенными вещами, но почему-то сейчас от, казалось бы, таких простых прикосновений его пальцев, возникает ощущение, что у меня вспыхивает кожа. Чувствую его горячее дыхание и наконец его теплые губы касаются моих. Медленно и осторожно. Так медленно, что мне хочется его ударить или прикусить губу. Каким-то чудом я не делаю ни того, ни другого. Совладав со своими эмоциями, я сама отстраняюсь от него и переведя дыхание задаю интересующий меня вопрос.

— Почему ты так целуешь меня сейчас?

— Как?

— Как будто мне пять лет, — выдаю я, не скрывая недовольство.

— А ты как хочешь, чтобы я целовал?

— Ты знаешь как.

— Не знаю, скажи.