Ветер перемен - Ксения Чудаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По классу прокатился легкий шёпот. Да, с такими последствиями мы уже были знакомы после моего боя с Доринаром. Повторения подобного как-то не хотелось.
— Существует два способа применения одного и того же заклинания: вербальный и текстовый, — женщина ещё раз посмотрела на заклинание в её руках и отправила листок в жаровню.
Он вдруг вспыхнул, рассыпался снопом искр, от которых тут же загорелись заранее подложенные дрова. Запахло жжёным деревом, я с удовольствием вдохнул этот аромат, он почему-то напомнил мне о далёком доме.
Через пару минут чайник над жаровней закипел, Рияви сняла его с огня, налила дымящий кипяток в кружку и протянула её сидящему за первой партой Арону, что-то быстро при этом произнеся. Я не успел распознать слов, но по вытянувшемуся лицу одногруппника понял, что что-то произошло. Тот ошарашенно перевернул чашку, но из неё на парту не вылилась вода, а выпал кусок мутного льда.
— Только что вам были продемонстрированы оба варианта управления магической энергией с помощью древнего алфавита, — с лёгкой улыбкой проговорила преподавательница. — Всё зависит только от вашего мастерства и степени контроля. Сначала, конечно, мы с вами все будем заниматься текстовым способом, но, возможно, в будущем кто-то из вас сможет освоить и вербальный, который гораздо сложнее и требует тонкого понимания и чуткого отношения к собственной магии.
После такой демонстрации я до вечера ходил под некоторым впечатлением, пока сварливый голос в голове не разрушил всё очарование момента:
— Это надо же так дробить знания! Понаставили себе везде костылей, скоро пылинки с вас сдувать будут!
— Ты о чём? — не понял я, оглядываясь на дверь ванной: Аст как раз ушёл на свои вечерние процедуры, и мне можно было без опаски показаться сумасшедшим поговорить с Раззартом.
— Да о вашем обучении, тьфу ты! — продолжал распаляться древний дух. — Я вообще не понимаю, кого тут из вас растят в таких тепличных условиях! Нянькаются с вами, словно с младенцами. А надо, чтобы за каждую ошибку по голове прилетало, чтобы вы горели желанием поглощать знания!
— Да тут один уже перегорел… — скривился я, невольно вспоминая тот момент с разрывом. — Парень не то что без головы остался, от него вообще ничего не осталось.
— Сопутствующие потери, — я словно вживую увидел, как скрюченный годами старик отмахивается от моих слов. — Если маг без мозгов, то это ненадолго. Много всё равно не прожил бы.
Я несколько опешил от подобной циничности. Впрочем, в те времена магов было как собак нерезаных, так что подобное отношение неудивительно.
— Но дело даже не в этом! Они придумали искусственные ограничители! Нет, ты слышал? Тратить слова и силу на то, чтобы ограничивать магию! Позорище!
Я приподнял брови:
— А раньше такого не было?
— Таким бредом мы не страдали! — возмутился Раззарт. — И ты не будешь!
Древний дух стал учить меня совершенно другим словам с более сложным произношением. Из них можно было складывать заклинания, которые совсем не походили на академические. Заклинания состояли из двух, трёх, четырёх слов в противовес целым предложениям учебных формулировок, они сами по себе были только приказом для стихии и её именем. Никаких активаторов или ограничителей такая подача призыва к магии не предполагала.
— Ты сам должен уметь управлять своим резервом. Дать больше, чтобы призвать стихию, ограничить, чтобы заклинание не выпило тебя. Магия — это не инструмент, магия — часть тебя. И взаимодействие с нею должно быть такое же естественное, как дыхание, — вещал мне древний дух, приводя меня одновременно в восторг и ужас от силы тех самых древних магов, к искусности которых я так стремился.
Мы нередко стали общаться с наставником просто так. Я попробовал хоть немного напитать силой амулет, и нам казалось, что это помогло — Раззарт стал больше вспоминать о своей жизни. Он был талантливым артефактором, создающим различные амулеты.
— Раньше маги могли гораздо больше, — вздыхал он, предаваясь воспоминаниям. — Мы можем управлять всем, что нас окружало, нужно было только подобрать слова, состояние и накопить магию. Бывали такие одарённые, которые могли повелевать самим временем, ограничивая его ход.
— Шутишь! — я повысил голос от неожиданности.
Старик тут же взвился, обиженный моей реакцией.
— Я сам изобрёл это заклинание и первым применил его, потом уже подарил его миру! — раздался гневный голос древнего духа. — То, что нынешнее племя так измельчало, не даёт тебе право сомневаться в правдивости моих слов!
— И что же это было за заклинание? — заинтересовался я.
— В нём всего три слова, — в интонации старика закралась грусть, словно на него давило то, что больше он использовать подобные заклинания не может.
— И я смог бы им воспользоваться? — внутри загорелся азарт.
Наставник помолчал несколько секунд.
— Сейчас — вряд ли, — оценивающе проговорил он.
— Не хватит сил? — продолжал любопытствовать я.
— Не в этом дело. Тут нужна особая подготовка состояния сознания, надо вложить не только силу, но и эмоции. Точнее, их полное отсутствие. Для его выполнения ты должен быть так же холоден и отстранён, как само время. А, зная тебя, я уверен, что юношеская горячность не позволит тебе избавиться от всех эмоций, чтобы заклинание смогло заработать.
— Но сами слова сказать можешь? — не отставал я.
— Могу, — старик не стал упрямиться. — Да михи аликьюамди.
Я несколько раз повторил эти слова, даже не пытаясь вкладывать в них силу, но заучивая произношение и значение перевода. Прибавил в список всего того, что я уже выучил, но пока не рисковал применять. Наставник пусть и гнобил нынешнюю систему образования, но и по своей меня слишком гнать не торопился, давал время привыкнуть, освоить хотя бы простейшие способы контроля резерва, без них не разрешая задействовать ни одно заклинание из тех, что не имели ни активатора, ни ограничителя.
* * *
На очередном занятии по работе с древним алфавитом нам решили устроить внеплановый зачёт и раздали каждому по одному заклинанию на вызов вспышки света. Смысл у всех был один, а вот сформированы заклинания были абсолютно по-разному.
