Феномен - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Планы у меня есть, и немало, будем им следовать. Приоткрывать их особо не хочу, и так уже много сообщил. Но это так, эскизы, а вообще, я действую в режиме импровизации, то есть по ситуации. Нет смысла строить жёсткий план и неукоснительно ему следовать, потому что всегда что-то может пойти не так. Нужна гибкость, вплоть до отказа от одного плана и плавного перехода на другой.
А так у меня семь планов. Начать решил с Белоруссии, а потом отправлюсь на Украину. Там тоже организую свою партизанскую армию, причём по всем уставам Красной армии. Да они и будут, по сути, кадровыми частями. Немцам очень поплохеет, когда они ударят: парни, побывавшие в плену и хлебнувшие тевтонского гостеприимства, злы, ох как злы.
Двигаясь по полевой дороге, я прикидывал. Причин лезть в Минск у меня три. Три человека, которые мне нужны. Первый – коринженер, генерал: у меня будут формироваться моторизованные части, и необходимы мощные ремонтные подразделения. Новейшие танки при грамотном применении неплохи, но уж больно хрупкие, ещё не доведённые до ума, а потому часто ломаются.
Второй – Маринин, старший майор госбезопасности, неплохой специалист: кто-то же должен проверять новичков. Пусть он сейчас ранен, пока отлежится в лесу. Да, негатив у меня к нему есть, но в позапрошлом мире, где у нас и был конфликт, когда он меня ограбил, я отомстил, так что к этому Маринину претензий у меня нет.
Ну и Панова. Первый врач и, надеюсь, не последний: врачи мне также нужны. У неё знакомые в городе прячутся, и я надеюсь вытащить их и с её помощью организовать из этих людей первый медсанбат. Помнится, она рассказывала, как медсестру держали в подполе и какой-то даун насиловал её, после чего девушка сошла с ума. Вдруг успею помочь? Изнасилование-то, боюсь, уже свершилось, и не раз, но вот сошла ли девушка с ума или ещё нет? Вдруг успею? Подруги выведут её из депрессии, да и природа поможет: подберу для медсанбата место покрасивее.
Впереди, на перекрёстке, стоял пост фельджандармов, и к нему со стороны Минска (его ещё не видно, но он недалеко, дымка над городом уже просматривалась) катили два грузовика. Я как раз обдумывал, как мне взять фельджандармов, когда они приказали мне остановиться. Грузовики в это время как раз подъезжали к перекрёстку, но на них жандармы не реагировали; видать, в курсе, что они проезжать должны, а вот кто я такой, не знали. Ох, надеюсь, в грузовиках продовольствие. Крытые «Опели-Блиц», что в кузовах, не видно, но точно не солдаты: слишком низко сидят.
Сработал я чисто, используя два вальтера с глушителями: шуметь мне ни к чему. С левой руки пристрелил двух жандармов, а третьему, старшему поста, прострелил оба плеча и ногу, чтобы не убежал. Пока он валялся на земле, скуля от боли, я с правой руки точными выстрелами в лобовое стекло убил шофёра и сопровождающего первой машины и шофёра второй (он в кабине был один). Машины, постепенно замедляясь, остановились. К счастью, дистанция между ними была достаточная, и до аварий дело не дошло.
Быстро пробежался и заглянул в кузова. С продовольствием не повезло. В кузовах были немецкие бочки с бензином, причём, судя по маркировкам, для авиации, хотя сами грузовики были армейские. Я проверил документы сопровождающего, и по ним бензин оказался наш, для грузовиков. Что-то не похоже это на обычный немецкий порядок. Тела из машин я выкинул, быстро собрал и закинул в кабины трофеи, после чего грузовики ушли в хранилище. Осталось шесть тонн свободного места.
Потом я подошёл к раненому жандарму, пора было его поспрашивать. Отцепил с его ремня планшетку и, изучая карту, задал первый интересующий меня вопрос.
Уже через десять минут, собрав с поста трофеи, включая мотоцикл, я катил дальше. Уже видны были окраины города, но я пребывал в раздумьях. Этот фельджандарм дал мне даже больше информации, чем я ожидал, и это привело к первым изменениям в моих планах.
Информации было много, и разной, но я пока сосредоточился на горящей. Это, во-первых, ближайший пункт сбора трофейного советского вооружения, который находился недалеко, в семи километрах. Меня интересовали полевые кухни и санитарные палатки для медсанбата, и фельджандарм заверил меня, что видел там и кухни, и горы разного армейского имущества, в том числе вроде и палатки.
Во-вторых, лагерь для военнопленных. Хотя лагерем я его зря называю, скорее пункт временного содержания для командиров РККА. Причём его закрывают, так как помещения и территория нужны интендантам, и завтра этих пленных командиров, как сообщили фельджандарму, через их пост будут пешком гнать к ближайшей железнодорожной станции, чтобы отправить железной дорогой куда-то в Польшу. Примерное время я знал: где-то ближе к обеду появятся. Думаю, всё успею.
Тела убитых, а это шесть трупов, оттащил от дороги, но особо не маскировал: и так обнаружат, как только поймут, что связь с постом пропала. Потом покатил дальше. На въезде в город стоял пост, но меня даже не остановили, только рукой помахали приветливо. Они в это время досматривали несколько крестьянских телег, те их больше интересовали, чем я. Хм, а крестьяне-то понимающие: мелькнула бутыль с чем-то прозрачным (уверен, что самогон), и их пропустили без особого шмона. Не в первый раз, похоже.
Первым делом, покрутившись по улочкам, я доехал до двора, где должен был прятаться Маринин. Надеюсь, и Панина там, она же его выхаживала. Остановившись у палисадника, я заглушил двигатель и, сняв полную канистру с держателя на коляске, стал заправлять почти пустой уже бак, поглядывая по сторонам. Я заметил, что за мной наблюдают из окон разных домов, а не только того, который был мне нужен: там двигались тени, у какого-то окна шевельнулась занавеска, а где-то я рассмотрел бледные лица и тревожно таращившиеся на меня глаза.
Улица как-то быстро обезлюдела, только патруль на перекрёстке прошёл, и всё. Убрав пустую канистру обратно в держатель, я достал фляжку, поднял её и демонстративно потряс, после чего, осмотревшись, направился ко двору ближайшего дома, как раз нужного мне. Постучал в ворота, получилось громко. Ворота были не заперты, на простой деревянной щеколде. Я толкнул их, и они открылись. Собака в будке глухо
