Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

При всем искреннем уважении к маршалу, написавшему одну из самых честных и объективных книг воспоминаний о том, как действовал накануне войны «мозг армии» — Генеральный штаб, — согласиться с этим нет никакой возможности. Потому что здесь он сильно слукавил. И то — как минимум. Более того. Зря он сослался на эту информацию.

Ведь какой бы ни был Генштаб, то есть вне какой-либо зависимости от того, на самом ли деле он мозг армии или же его прямая противоположность, но там никогда и ни при каких обстоятельствах не поверят в одно сообщение разведки, тем более не прошедшего сито собственной разведки (напоминаю, что перед войной ГРУ было головной разведывательной организацией, куда стекалась вся информация о подготовке Германии к нападению на СССР) и уже тем более не будут делать стратегические выводы на основании всего лишь одного сообщения разведки, особенно столь общего характера.

Высшая алгебра стратегии начинается с самой элементарной арифметики, то есть сколько и каких дивизий противника сосредоточено на таком-то и таком-то направлениях. А если направления имеют еще и объективный, как правило природного происхождения, разграничитель — в данном случае Припятские болота, — то учет переходит в другую плоскость, в плоскость учета сил противника на том или ином крыле (фланге). Именно из таких данных делаются стратегические выводы. А не из одиночного разведывательного сообщения чрезвычайно общего порядка.

Скорее всего, по старинной и «традиционной» маршальской манере Захаров решил тут в очередной раз «приложить» разведку, тем более НКГБ (как будто ГРУ не представляло подобной же ереси?!) — к Лубянке вообще и к Берии с Меркуловым и братьям Кобуловым в частности у маршалов было, мягко выражаясь, очень предвзятое отношение…

А зря Захаров сослался на эту информацию потому, что приведенный выше фрагмент из нее — дезинформация. Причем дезинформация, которая была очевидна уже тогда, в апреле 1941 г. Допустим, что Первое управление НКГБ СССР не смогло определить, что это дезинформация, — в конце концов это и не его функция анализировать достоверность военной информации, тем более что все данные по тематике приготовлений Германии к нападению на СССР концентрировались в ГРУ и им же оценивались. Но ведь в ГРУ и ГШ уже давно знали, что супостаты формируют три группы армий для нападения и, следовательно, уже только сам факт упоминания сформированных якобы только двух групп и ударов с двух направлений — с северо-восточного (в роли вспомогательного) и юго-восточного (в статусе основного) — уже должен был привести к выводу о том, что это дезинформация. Ведь само ГРУ уже давно располагало достоверной информацией о том, что супостаты действительно сформировали три группы армий для вторжения. Этот вывод тем более должен был состояться как категоричный, если учесть, что в своих обобщенных сводках о распределении войск Германии по направлениям ГРУ уже давно показывало и три группировки вермахта, и то, что наибольшая концентрация сил супостатов происходит на направлениях ПрибОВО и ЗапОВО. Показывало также и в сводках за апрель 1941 г. Еще одна причина, по которой должен был состояться категоричный вывод о том, что эти сведения — дезинформация, состоит в том, что там упомянута польская кампания как пример. Так вот, именно в польской кампании супостаты били по полякам сразу на трех направлениях. Неужели все это могло проскочить мимо глаз и внимания ГРУ и ГШ того времени?

К слову сказать, М.В. Захаров с таким же «успехом» мог бы сослаться и на другую справку Первого управления НКГБ СССР, от 12 июня 1941 г. с изложением сведений Старшины, который утверждал, что-де «…германское командование будет стремиться путем обхода с севера из Восточной Пруссии и с юга из Румынии создать клещи, которые постепенно будут смыкаться в целях окружения Красной Армии, расположенной на границе Генерал-Губернаторства»{279}.

Прежде чем набычиться против приведшего такие данные автора книги и солидаризироваться с М.В. Захаровым, попытайтесь хотя бы только для самих себя вдуматься в то, что же сообщил агент и как на это должен был отреагировать истинный «мозг армии» — Генеральный штаб. А сообщил агент — кстати говоря, уже не первый раз, — что главный удар немцы нанесут в Прибалтике и в Молдавии для того, чтобы окружить советские войска в Украине и Белоруссии. Вот и попытайтесь теперь хотя бы самим себе объяснить, что тут можно комментировать? Ведь налицо была очевидная глупейшая дезинформация. Да, нацисты были негодяями и преступниками, коих свет не видывал, но не идиотами в прямом медицинском смысле, чтобы сосредоточить против СССР три группировки армий вторжения, но начать свое нападение на Советский Союз на линии протяженностью более трех тысяч километров только с крайних флангов этой линии, а потом заставить войска каждого фланга топать по полторы тысячи километров с лишним, дабы окружить группировку советских войск, к примеру, в той же Белоруссии! Ведь они же прекрасно знали, что у СССР три основных приграничных особых военных округа — ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО. И что же, по-вашему или по мнению того же Захарова, нацисты полагали, что тот же ЗапОВО в соответствии с планом советского командования будет просто так смирно сидеть и смотреть, как его окружают?! Более того. Зачем тогда они вообще создали третью группу армий — ГА «Центр», как раз супротив ЗапОВО, о чем наш Генеральный штаб знал еще с февраля 1941 г.?! Неужели «мозг армии» — Генеральный штаб — не мог задать себе столь простые, до остервенения элементарно простые вопросы?!

Короче говоря, если во все это вдуматься, то всерьез к такой и вообще подобной информации мог отнестись не «мозг армии», сиречь Генеральный штаб, а только «органическая ненависть к штабной работе», коей во всей ее «красе» отчаянно страдал ни черта не смысливший в политике начальник ГШ Г.К. Жуков{280}.[36] Да и то в силу очень специфической причины, о которой скажем чуть ниже.

Так что вовсе не удивительно, что во имя маршальской «корпоративной солидарности» маршал Захаров сильно согрешил, в том числе и потому, что прекрасно знал (ведь сам он был чрезвычайно многоопытным, матерым генштабистом), что не из-за одного сообщения разведки, тем более которое он упомянул, было принято такое решение (кстати говоря, в своих мемуарах он ясно и однозначно показал одну из главнейших причин формирования некоего особого приоритета юго-западного направления в сознании Тимошенко — Жукова — об этом см. ниже). Не говоря уже о том, что, согласно уже приводившимся апрельской и майской сводкам того же ГРУ, четко и ясно было показано, что в процессе сосредоточения германских войск, как и прежде, в том числе как и летом-осенью 1940 г., отчетливо проглядывалось явное доминирование левого фланга супостатов — там шло наибольшее сосредоточение войск. Между прочим, и до этого в сводках было, очевидно, то же самое.

Не знаю, по каким конкретно причинам, но письменно заявив, что-де «убеждение в “правильности” принятых стратегических решений дополнительно подтверждалось информацией, полученной по каналам Наркомата государственной безопасности СССР в начале апреля 1941 года» и приведя принципиально негодную ссылку на дезинформацию (а почему дезинформация — было показано выше), маршал Захаров, по сути дела, прикрывал одно крайне неприглядное обстоятельство. Его суть в следующем.

Уже после войны и ему, и другим маршалам и генералам стало известно содержание дневников некоторых главных штабистов Третьего рейха, в частности Франца Гальдера — начальника Генерального штаба сухопутных сил Германии, а также генерала пехоты Зоденштерна. А в них, между прочим, очень даже нелицеприятные для Генерального штаба РККА и наркомата обороны, а также лично для Жукова, Тимошенко и Мерецкова факты. Ибо по этим дневниковым записям видно, что главные штабные супостаты Третьего рейха фактически всего за два месяца — февраль и март 1941 г. — вполне однозначно уяснили себе не только характер радикальных перемен в сути дислокации группировки советских войск в приграничных округах (особенно в КОВО), но и характер радикальных изменений в замысле советского командования, а также суть того, что означает этот «неожиданный подарок» нового главы ГШ РККА. Судите сами.

Февраль 1941 г., начальник штаба группы армий «А» (она же первоначально ГА «Краков», она же в момент нападения на СССР — ГА «Юг»), генерал пехоты фон Зоденштерн: «…если вообще можно говорить о сосредоточении главных сил русских при их теперешней группировке, то оно находится в Киевском особом военном округе»{281}.

Жуков всего один месяц на посту главы Генштаба…

Март 1941 г., начальник Генерального штаба сухопутных сил Германии, генерал-полковник Ф. Гальдер: «Бросается в глаза скопление войск на Украине… Анализ группировки русских войск [(если отказаться от убеждения, что русские хотят мира и сами не нападут) — в круглых скобках примечание самого Гальдера, и обратите внимание, что в мирных намерениях советской стороны они все убеждены и для допущения иных мыслей им приходилось на время отказываться от этой убежденности. — A.M.] заставляет признать, что их группировка вполне позволяет быстро перейти в наступление, которое было бы для нас нежелательно»{282}.