Калейдоскоп. Научно-фантастические повести и рассказы - Спартак Ахметов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кто-то потянул Горина за ногу. Он кое-как повернулся, чтобы взглянуть назад. Там, печально покачиваясь, стоял обросший кристаллами инея робот.
— Дьявол! — выругался Горин.
У робота была какая-то неполадка в радиопередатчике, и Горин из-за свиста и треска не мог разобрать ни одного слова. Видимо, это обстоятельство и принудило робота просить о помощи.
— Слушай, ты, урод. Бери этот ящик и неси на «Торнадо».
Робот послушно взвалил цинковый ящик с образцами на свою плоскую голову.
— Да, кстати, возвратишься с банкой фруктового сока.
Робот сделал попытку что-то сказать, но Горин опять ничего не понял.
— Довольно болтать. Проваливай и выполняй приказ!
В день гибели Клода Живье, когда двое его друзей, потрясенные потерей, посылали Земле экстренное сообщение о случившемся, в каюте неожиданно раздались звуки веселой мелодии. Время передачи случайно совпало с временем обычного дневного отдыха, и робот, как это с самого начала было заведено Клодом, включил звукозапись. Сообщение пришлось прервать. Рассвирепевший Горин грозился тогда выбросить робота в космос.
Но робот, которому Клод дал смешную кличку Мирза, был очень нужен для завершения программы минералогических исследований на лунах Юпитера. Институт кибернетики и высшего моделирования в контакте с Институтом космологии и Академией астронавтики выработали совместную программу проверки робота УКМ-5 в космосе. Осуществить программу поручили экипажу «Торнадо». От робота требовалось ни много ни мало — произвести самостоятельный старт с третьего спутника Юпитера, Европы, на специально оборудованной для этой цели аварийной ракете АРТ-2; вывести ракету на орбиту второго спутника, Ио, лежащего в зоне пояса радиации Юпитера; прилуниться на Ио, произвести взрыв на поверхности, собрать нужное количество образцов раздробленных взрывом пород; взлететь, выйти на орбиту первого спутника и, повторив предыдущее задание, вернуться на Европу.
В Институте кибернетики космонавтов предупредили, что в зоне радиации нормальная работа УКМ-5 может быть нарушена под влиянием сильной ионизации, хотя и приняты все меры для предотвращения подобной угрозы. Эксперимент должен был подтвердить эффективность принятых мер.
* * *— Куда девался Мирза? — спросил Горин.
Ильин молча пожал плечами. Он чувствовал себя слишком усталым.
— Черт знает что! — не успокаивался Горин. — Я послал Мирзу с образцами к «Торнадо» и больше его не видел.
— Может быть, повредило взрывом?
— Нет, его не было в штреке. На всякий случай пойду посмотрю.
Горин опять забрался в скафандр, из которого с таким трудом вылез минуту назад. Тревога передалась Ильину.
— Подожди, пойдем вместе.
Овальная дверь переходной камеры отошла в сторону.
Горин включил освещение. Среди хаос а развороченных взрывом глыб плавали облака красной пыли. Робота здесь не было.
— Наверх! — коротко бросил Ильин.
Горин первым взлетел по трапу к верхнему люку бункера, пролез в него, втащив за собой Ильина Тонко запели воздушные насосы. Тяжелая броневая плита стала медленно съезжать, открывая усыпанный звездами черный круг космоса. Выйдя наружу. Ильин и Горин увидели то, отчего заледенела кровь в жилах «Торнадо» не было… Все так же холодно искрился смерзшийся в снегообразные хлопья газ, все гак же занимал полмира яркий полосатый диск Юпитера все было по-прежнему. Исчез только голубой «Торнадо» — исчезло то, без чего они скоро погибнут в холодных объятиях пространства.
* * *— Та-ак, — протянул Ильин, глядя под ноги. — Та-ак…
На полу валялись брошенные скафандры и цинковые ящики. Тягучую тишину, насыщенную негромким пением энергетической установки, неожиданно взорвал отрывистый нервный смех. Ильин удивленно поднял голову. Смеялся Горин.
— Ну что ж, Коля, сказал он, придется организовать первобытное общество. А так как мы все равно не умеем делать каменные топоры, я предлагаю начать прямо с атомного века. Представляешь, этакий атомный неолит…
— Черт знает что, — растерянно проговорил Ильин, — ведь аварийный передатчик тоже улетел.
— До тебя удивительно туго доходят простые вещи… Все улетело: передатчик улетел, фруктовый сок улетел, улетела возможность вернуться на Землю. Мирза — и тот улетел.
Снова наступила тишина. И снова ее нарушил Горин.
— Электронный мозг, автоматические системы контроля и блокировки, следящие устройства и сервомеханизмы — что делала вся эта музыка, когда поднимался «Торнадо»?
Он всегда легко переходил от смеха к бурным вспышкам гнева. Сейчас же он метался в приступе пугающей ярости.
— Автоматика планетолета здесь ни при чем. Во всем виноваты мы сами. — Ильин стал загибать пальцы: — Во-первых, нарушили инструкцию, когда перестали устанавливать передатчик в бункера.
— Мы работали по шестнадцать часов в сутки и не имели времени таскаться с передатчиком, — перебил Горин.
— Это не оправдание. Во-вторых, последние дни мы не обращали никакого внимания на робота, а ведь контроль за его поведением является частью нашей программы.
— Нам некогда было нянчиться с этим электронным ублюдком, — огрызнулся Горин.
— Это не довод. Отдел высшего моделирования Института кибернетики поручил нам проверить их детище в условиях открытого пространства. Причем…
— Только несчастный Клод сумел бы провести эту часть программы со знанием дела, — опять перебил Горин.
— Причем нас предупреждали, — невозмутимо продолжал Ильин, — о возможности проявления новых самовозникающих логических связей в сложном аналитическом аппарате робота.
— Настолько сложном, что попробуй разберись, как он додумался удрать на «Торнадо».
— Попробуем разобраться. Ты ничего особенного не заметил, когда видел его в последний раз?
— Плохо работал передатчик, но это случалось и раньше. Сегодня мне просто некогда было искать неполадку. Звуковой генератор работал отлично и, несмотря на помехи, я понял, что с голосом у него все в порядке. Во всем остальном Мирза вел себя совершенно нормально. Я приказал отнести образцы на «Торнадо» и он послушно исполнил приказ.
— Это все, что ты ему говорил?
— Нет. Кроме того, я приказал принести банку фруктового сока. Но какое отношение это имеет к происшествию?
— Гм… Действительно странно… Что же в конце концов произошло? Совершенно ясно, что «Торнадо» не мог взлететь сам по себе. Где-то кроется вполне реальная причина. Что же все-таки заставило робота поднять планетолет? — не унимался Ильин.
— Понятия не имею, — ответил Горин. Он внимательно разглядывал остатки продовольствия. — Одно я представляю себе совершенно отчетливо, самое большее через месяц нам крышка.
— Да, положение аховое.
И вдруг Горин воскликнул:
— Проклятье!
Ильин вопросительно посмотрел на него.
— Коля, прочти этот номер.
Ильин послушно прочел номер на продовольственном ящике.
— Ну и что?
— А то, что Мирза улетел на шестую луну Юпитера.
— Спятил?
— Сам ты спятил. Я случайно запомнил количество ящиков, содержащих рацион серии «Д». Этот последний.
— При чем здесь шестая луна?
— Там мы в спешке оставили продовольственный ящик серии «Д».
— Все равно не понимаю.
— Ни одной, слышишь, ни одной банки с фруктовым соком на «Торнадо» не было! И наш отлично осведомленный во всем Мирза нашел довольно оригинальное решение задачи. Ведь только серия «Д» содержала в своем рационе фруктовый сок.
— Невероятно! — прошептал Ильин. — Впрочем, логически все это выглядит безупречно. Получен приказ доставить в бункер злосчастную банку, которой нет здесь, но которую можно найти на шестом спутнике. Добраться туда можно с помощью «Торнадо» и таким образом выполнить задание. Мирза — не человек, и при всей его способности к четкому анализу сложившихся обстоятельств он, понятно, не сумел осмыслить ничтожный процент целесообразности своего поступка.
— Это не самое страшное.
— Что еще?
Горин помедлил с ответом.
— Для того, чтобы поднять «Торнадо», Мирза должен был включить в комплекс автоматики корабля собственною цепь логических схем. Автоматика ракеты АРТ-2 заранее настроена на определенный код программы робота в зоне радиации, чего нельзя сказать о «Торнадо». Представляешь что получится, когда электронный мозг планетолета прочтет и расшифрует этот код и подаст в пост управления кораблем команды? Если Мирза не уступит, завяжется борьба двух кибернетических машин со всеми вытекающими последствиями.
— Да, надежд никаких… Планетолет мы потеряли. Неуправляемый «Торнадо» сгорит в атмосфере Юпитера или в лучшем случае станет тринадцатой луной, чтобы сохранить для людей полученные нами результаты исследований.