Исповедница - Терри Гудкайнд

Она обратила внимание на тот большой отряд охраны, что выстроился в колонну за ее спиной, образуя целую процессию, но делала вид, что не замечает его. По сравнению с ней они были ничтожествами. К счастью, они не могли слышать, как бьется ее сердце.

Когда они вошли в собственно лагерь, где свои палатки поставили обычные солдаты, любопытные собирались небольшими группами и молчаливо смотрели, напоминая нищих, дожидающихся, пока важная процессия пройдет перед ними. Некоторые, пробегая в темноте мимо, останавливались посмотреть, что случилось. По толпе во всех направлениях расползался приглушенный шепот: Госпожа Смерть наконец-то вернулась.

Для многих из этих людей, даже если они и боялись ее, она была героиней Ордена, мощным оружием, служившим на их стороне. Они видели ее проливающей смерть на тех, кто противился учениям Братства Ордена.

Даже при всей странности ощущений этого возвращения, сам лагерь не отличался от того, каким она его помнила. Он был тем же самым беспорядочным скоплением людей, палаток, животных и снаряжения. Единственным отличием было то, что этот лагерь стоял без передвижений так долго, что начал приобретать вид места, полного гнили и разложения. Дерева для костров на равнинах Азрита просто не существовало, и потому костры были небольшими и редкими, оставляя почти весь лагерь под зловещим покровом мрака. Сырые кучи испражнений высились среди палаток, собирая мириады мух. От такого количества людей и животных, собранных в одном месте на такое долгое время, запах здесь стоял хуже, чем обычный для этого лагеря смрад и зловоние.

Скопление нечесаных и неряшливых людей, толпящихся повсюду, на которых в прошлом она никогда не обращала внимания, раздражало и вызывало беспокойство. Они всего лишь выглядели людьми. И во многих отношениях людьми не являлись. Когда-то, не заботясь о том, что может случиться с ней, Никки была равнодушна к этим тварям. Теперь же, с тех пор, как она поняла ценность своей жизни, это отношение стало другим. Хотя в прошлом, помимо такого взгляда на собственную жизнь, она знала, что всегда может воспользоваться своим даром, если страх перед ней по каким-то причинам не удержит их на расстоянии. Сейчас же она могла лишь надеяться на то, что страх все-таки удержит их на расстоянии вытянутой руки.

Это была долгая прогулка к месту назначения, мимо сотен тысяч людей, но поскольку лагерь довольно долго оставался на одном месте, тропы, отмечающие нужный маршрут, становились все более отчетливыми. Местами эти тропы расширялись, превращаясь в дороги, оттесняющие в стороны палатки и загоны для скота. Теперь, когда Никки шла по дороге, сопровождаемая свитой, люди стояли вдоль всего ее пути и таращили на нее глаза.

За пределами окружающего ее молчания людей, стоящих неподалеку и разглядывающих, пока она проходила мимо, лагерь являл собой довольно шумное место, даже в такой поздний час. Из-за спины доносились звуки работ на пандусе, скрип катящихся повозок, грохот сваливаемого камня и методичные окрики людей, передающих цепочкой тяжелый груз. По всему лагерю разносились голоса солдат, смех, разговоры и споры, наполняя холодный ночной воздух. Она слышала и приказы, перекрывающие ритмичные звонкие удары молотков.

Она могла слышать и далекий гул толпы, приветствующей игры джа-ла, еще не закончившиеся в такой поздний час. Временами в ночной воздух вырывался коллективный свист неодобрения – только для того, чтобы тут же потонуть в диких криках поддержки. Во время перебежек с мячом болельщики часто скандировали, требуя закинуть мяч в сетку.

Когда она миновала загон с огромными боевыми конями, а затем цепочку пустых повозок для продовольствия, перед ее взором предстали шатры командующих. Холодный ветер колыхал под звездным небом поднятые над шатрами флаги. И вид самого главного шатра, императорского, едва не лишил ее мужества. Ей хотелось скорее бежать отсюда, но она была лишена возможности сделать даже это.

Это место, где вся предыдущая жизнь Никки сведет с нею счеты.

Это место, где все закончится.

И вместо того чтобы пытаться убежать от неизбежного, она целеустремленно направилась прямиком туда. Она даже не притормозила на первом пропускном пункте, у внешнего защитного кольца шатров командующих. Огромные люди, стоящие на посту, взирали на нее, пока она приближалась. Они учитывали и присутствие отряда личной стражи императора, походным порядком движущийся следом за ней. Она была довольна, что на ней сейчас как раз черное платье, потому что именно такую одежду постоянно носила в прошлом, когда этим людям доводилось видеть ее. Она хотела, чтобы они узнали ее. Короткий свирепый взгляд предостерег их от попытки заговорить с ней.

Каждое последующее кольцо, расположенное ближе к центру этого особого лагеря, состояла из людей, еще более облеченных доверием, имело свой особый состав, свои особые функции и форму. Каждый здесь мечтал оказаться именно тем, кто предотвратит какую-либо опасность, угрожающую их императору. И у каждого из этих колец были свои порядки, свои правила для прохождения через их зону ответственности.

Никки не обращала внимания на эти правила. Она была Госпожа Смерть, королева императорских рабов. Она не остановилась ни на одном посту, ни на одном ее не окликнули.

Шатер Джеганя стоял в окружении более крупных шатров, но, в отличие от всех остальных, вокруг него было довольно много свободного места. Сестры Тьмы, охранявшие эту зону, заметили Никки, как заметили ее и молодые волшебники, которых она тоже приметила здесь, но они тут же опускали глаза, как только Никки упиралась в них своим взглядом. И стражи, все как один, внимательно следили за ней, но старались делать это незаметно.

Никки ободрилась, заметив, что все эти люди воспринимают ее не иначе, как в той роли, в какой она была, когда последний раз находилась среди них.

Затем она заметила нечто странное. Помимо личной стражи Джеганя, стоящей по обе стороны от тяжелого занавеса, прикрывающего вход в его шатер, здесь были еще и другие солдаты – самые обычные солдаты. Регулярно передвигаясь туда-сюда, они, похоже, тоже охраняли шатер. Она не могла даже и вообразить, что могло случиться такое, чтобы обычные солдаты оказались внутри императорского лагеря, не говоря уже о том, чтобы они охраняли его шатер. Люди такого сорта прежде никогда не заслуживали такого доверия, чтобы находиться внутри зоны, отведенной командующим.

Не обращая внимания на любопытство обычных солдат, оказавшихся в этом лагере, Никки направилась прямо к тяжелому пологу, свисающему на входе в шатер Джеганя. Две сестры, слегка отставшие, с неохотой последовали за ней к императорскому шатру. Их лица побледнели, лишившись всех оттенков живого. Никто, а в особенности женщина, не мог осмелиться войти в личные апартаменты Джеганя. Хотя он обходительно принимал здесь иногда своих доверенных офицеров, но ко всем остальным не был столь радушен.

Двое огромных и крепких воинов, у каждого из которых было копье, а на лицах татуировки в виде животных, развели полог. Небольшие серебряные диски, висящие на овечьих шкурах, издали легкий металлический звон, что сообщало императору, что кто-то вошел в его шатер. Она узнала обоих людей, приподнявших, а теперь державших тяжелый занавес, но не показала им этого, а лишь чуть подобрала подол платья, перешагивая через порог в лежащий за ним полумрак.

Внутри рабы были заняты мытьем тарелок и блюд с императорского стола. Запах пищи напомнил Никки, что она сегодня еще не ела. Тугой клубок беспокойства и страха внутри нее делал голод незаметным.

Десятки свечей наполняли внутреннее пространство тусклым светом и уютным теплом. Пол покрывали толстые ковры, так что шаги рабов, занятых своей работой, не беспокоили императора. Все рабы передвигались с наклоненными головами, некоторые из них были новыми, некоторых она помнила. Джегань, похоже, уже закончил свою трапезу, его не было видно во внутреннем пространстве шатра.

Две сестры, вошедшие вслед за ней, теперь уже пробирались в темную дальнюю часть шатра. По-видимому, внутри шатра они старались находиться как можно дальше от императора.

Зная, где именно должен находиться Джегань, Никки направилась прямиком туда. Рабы спешно разбежались с ее пути. Перед занавесом, прикрывающим вход в спальню, она задержалась, подняла его, а затем скользнула внутрь.

Внутри императорской спальни Никки наконец-то увидела его. Он сидел, повернувшись лицом в противоположную от нее сторону, на другой стороне шикарной кровати, покрытой шелком золотистого цвета. Свет от свечей и масляных ламп пятнами отражался от его бритой головы. Бычья шея плавно переходила в широкие мощные плечи. На нем был овчинный жилет, массивные руки обнажены.

Он был занят тем, что просматривал книгу, и как раз сейчас внимательно изучал ее текст. Хотя Джегань с легкостью прибегал к насилию, он был весьма образованным в некотором роде человеком, который высоко ценил знания, полученные из книг или почерпнутые из мыслей тех, чей разум он посещал. Эмоционально убежденный в истинности своих верований, он никогда не утруждался проверкой их логической аргументации. Более того, подобную попытку он считал ересью. Вместо этого он прилагал усилия к тому, чтобы собирать весьма специфическую и разнообразную информацию. Он понимал, что определенные знания могут служить весьма мощным оружием, и предпочитал быть хорошо вооруженным.