Скрипач не нужен - Павел Басинский

Но еще более любопытен отзыв на книгу Игоря Сахновского Льва Данилкина, чьи отклики на новые книги всегда появляются в «Афише» первыми и порой, увы, остаются и единственными. Данилкин парадоксально раскритиковал новую книгу Игоря Сахновского как раз за то, что книга эта… как-то слишком хорошо написана:

«…каждый раз диву даешься, до чего музыкальна проза Сахновского: ритм, интонация, лучшие слова в лучшем порядке, легкость в мыслях необыкновенная – как это у него вытанцовываются такие складные абзацы? Иной раз на мысли себя ловишь – да нет, ну это не рассказ, это рок-концерт какой-то: писатель с гитарой на сцене прыгает, а зал беснуется от восторга… В роман, однако, истории не интегрируются; цветной воздух уносится в вентиляцию; Сахновский сначала выстроил удивительный дом с привидениями – а затем сам выпер их всех к чертовой матери. Странный случай, когда представление автора о вседозволенности, которую дает талант, сыграло с ним дурную шутку», – пишет Данилкин.

И как во всем этом разобраться обычным читателям, которые ждут не критических парадоксов, а просто советов прочитать ту или другую книгу. Как это, например, и сделала в своем блоге одна читательница: «Я в последнее время стала мало читать, а многие книги начинаю и бросаю, потому что кажется, что это всё уже было. Но книгу Сахновского я проглотила на одном дыхании… В текстах Сахновского всегда есть какое-то волшебство, которого мне в последнее время так не хватает в литературе…»

Что же с нами происходит? Или мы уже слишком «наелись» хорошей художественной прозой, или за девяностые годы утратили вкус к ней, который не восстановился в «нулевые»? Но факт есть факт: замечательная проза проходит у нас почти незамеченной, как это и случилось с книгой живущего в Екатеринбурге писателя Игоря Сахновского «Острое чувство субботы».

Восемь историй от первого лица, где часть персонажей как бы перетекает из одного рассказа в другой, из второстепенных делаясь главными, написаны Игорем Сахновским на самом деле удивительно просто. Но в этой простоте есть какой-то секрет, потому что написать даже одну историю от первого лица, то есть мыслями, чувствами и словами другого человека, – это очень непросто, а написать целых восемь историй, ни разу не повторяясь, не смешивая язык героев, не навязывая им своего языка, – почти невозможно. Помните замечательный фильм «Эти разные, разные, разные лица…» (1971), где Игорь Ильинский играет всех персонажей нескольких рассказов Чехова? Высший класс, виртуозное мастерство! – говорим мы. Да, но Игорь Ильинский играл уже готовых героев. Ему нужно было в них перевоплотиться. Игорь же Сахновский «играет» героев, которых нужно «сделать», вызвать к жизни. И он делает это с таким тончайшим мастерством, что диву даешься!

Например, рассказ «Большая белая женщина» написан от женского лица, женским голосом, и это сделано Сахновским настолько органично, что комар носу не подточит. А вот в рассказе «Чем латают черные дыры» исповедь идет от лица безумного старика, одновременной помеси из Дон Кихота и героя «Записок сумасшедшего» Гоголя, но и вполне живого персонажа, из тех, что встречаются на улицах и в соседних подъездах.

А рассказ «Семья уродов» вообще написан от лица шведки-лесбиянки, которая терроризировала семью Владимира и Веры Набоковых, когда они жили в Монтрё. Рассказ можно было бы счесть мистификацией, если бы он не имел реальных оснований.

Это не просто книга, но театр одного писателя или, лучше сказать, кинематограф одного писателя, который и сам себе режиссер, и актер, и оператор. Даже трудно сказать, сколько в эту книгу вложено писательских сил.

Но таланта в ней очень-очень много!

13 января 2013

На тебе, боже, что стандарту негоже

Когда я начал вести в «Российской газете» свою рубрику «Игра слов», первая моя статья называлась «Белая сотня» и была посвящена предложению тогда премьер-министра и кандидата в Президенты РФ Владимира Путина составить список из 100 книг, которые должен будет прочитать каждый уважающий себя молодой человек в России. Вот слова Владимира Путина из его статьи «Россия: национальный вопрос», опубликованной в «Независимой газете» 23 января 2011 года:

«В некоторых ведущих американских университетах в двадцатые годы прошлого века сложилось движение за изучение западного культурного канона. Каждый уважающий себя студент должен был прочитать 100 книг по специально сформированному списку. В некоторых университетах США эта традиция сохранилась и сегодня. Наша нация всегда была читающей нацией. Давайте проведем опрос наших культурных авторитетов и сформируем список 100 книг, которые должен будет прочитать каждый выпускник российской школы».

И тогда большинство журналистов, писателей, учителей, деятелей культуры, общественных и политических деятелей идею поддержали. Почему в самом деле не сформировать литературный канон, который был бы путеводной звездой для учителей-словесников, для учеников средних школ, просто для молодых людей, которые стремятся стать не «новыми русскими», а культурными русскими?

Ее довольно широко обсуждали в СМИ и в обществе. Были «круглые столы» на телевидении и радио, в газетах печатались комментарии и предложения специалистов и неспециалистов. Наша газета проводила читательский опрос, выявляя эти 100 книг. В авторитетном среди учителей-словесников журнале «Литература», выходящем при газете «Первое сентября», был сделан чрезвычайно трудоемкий мониторинг мнений более ста специалистов о том, какие книги и авторы в России являются наиболее важными. И вот, наконец, весной 2012 года был составлен перечень из 5 тысяч предложенных книг на основании проведенных опросов, после чего сформирована экспертная рабочая группа, в которую вошли представители Российской академии наук, Российской академии образования, Минкульта, Минрегиона России, представители СМИ, общественных и религиозных организаций, а также учителя. Проект по формированию списка книг обсуждался на специальном сайте knig100.spbu.ru. В обсуждении списка «100 книг» приняли участие «Российская газета», «Литературная газета», «Независимая газета», «Московский комсомолец», телеканалы «Культура», «Россия-1», радиостанции «Радио России», «Эхо Москвы», «Культура», «Христианское радио», «Бизнес FM», «Радио «КП», «Вести FM» и др. Проект обсуждался в региональных СМИ и в социальных сетях Интернета.

Была проделана колоссальная работа. Эксперты проанализировали все предложения и создали сводный список, в который вошло сперва 213 книг, а из них была выбрана «белая сотня». Список этот можно прочитать на сайте http://минобрнауки. рф/.

Сразу оговорюсь: я не ставлю своей целью критиковать этот список. Почти ни одна из его позиций не вызывает сомнений. Возьмем букву «А»: Адамович, Айтматов, Аксенов, Алексин, Арсеньев, Астафьев. Есть возражения? Вроде бы нет. А по каждому произведению: «Блокадная книга», «И дольше века длится день…» или «Белый пароход», «Звездный билет» или «Остров Крым», «Мой брат играет на кларнете», «Дерсу Узала», «Пастух и пастушка» или «Царь-рыба»? Вроде бы тоже нет.

По каждой позиции не возразишь, но в целом список вызывает недоумение. Во-первых, в нем ни одного поэта, от Ахматовой до Ахмадулиной. Во-вторых, список прозаиков на «А» явно произволен. Он не станет хуже, если некоторые позиции поменять (а еще лучше дополнить) именами, например, Абрамова или Арбузова.

Повторяю, я не критикую этот список. Хотя в позицию «Б» я все-таки не стал бы ставить книгу Александра Боханова «Император Александр III». Не потому, что она плоха. Она хороша. Но почему в список «100 книг» вошла только одна книга про царя, и этим «эксклюзивным» царем стал именно Александр III?

Вызывает сомнения и философский раздел, в который вошли три автора: Вернадский, Лев Гумилев и Иван Ильин. Почему именно они? Не Бердяев, не Булгаков, не Федоров, не Франк…

Не думаю также, что из ныне живущих в России писателей попасть в список имели право только Борис Васильев, Юрий Бондарев, Фазиль Искандер, Людмила Петрушевская, Валентин Распутин и Виктория Токарева (кажется, никого не забыл). А Битов? А Маканин? А Улицкая?

Но всё это вопросы бессмысленные. Главная проблема списка в том, что он составлен таким образом, чтобы не пересекаться со списком «Государственного образовательного стандарта». Экспертной группой было заявлено сразу: «Из списка при этом были исключены те произведения, которые входят в перечень литературы, осваиваемой в рамках государственного образовательного стандарта». То есть стандарт существует (и существовал раньше) сам по себе, а список «100 книг» является его дополнением для внеклассного чтения.

Стоило ради этого такой сложный огород городить?

Комментируя ситуацию, шеф-редактор журнала «Литература» Сергей Дмитренко сказал мне примерно следующее. Для хороших учителей список небесполезен, но ориентироваться во внеклассной работе они будут на свои приоритеты. Обычные же учителя едва справляются с нормативной программой. И вообще в той практически безнадежной ситуации, которая сложилась с преподаванием литературы в школе, родители должны брать дело в свои крепкие руки…