Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Социально-психологическая » Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви - Николай Чадович

Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви - Николай Чадович

Читать онлайн Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви - Николай Чадович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 78
Перейти на страницу:

– Узнаешь? – спросил Бубенцов. – Комдив Крысятников. Лучший друг Бени Крика и Сони Золотой Ручки. Побратим атамана Григорьева. Известнейший бандит Бессарабии и Таврии. Три месяца повоевал на стороне красных, успел геройски погибнуть и потому провозглашен героем.

– Вовремя умереть – это большое дело, – согласился Костя. – У тебя самого на этот счет какие планы?

– Синдбада надо бы закончить, – задумался Бубенцов. – Это еще томов пять. А там можно и о вечном подумать. Каша повсюду крутая заваривается. Мест, где можно геройски подохнуть, хватает.

– И поставят тебе в родной станице вот такой же памятник! – мечтательно произнес Костя.

– Шутишь. У нас даже бронзовые ручки с дверей Дома культуры украли. А памятник в первую же ночь распилят… Ну вот мы и пришли, – с видимым облегчением вздохнул Бубенцов.

Первым, кого они встретили возле здания, занимаемого ТОРФом, был известный писатель-новеллист и адепт здорового образа жизни Гофман-Разумов. Борода его разрослась до такой степени, что уже напоминала артиллерийский банник, лысина стала внушительней, чем у Сократа, а чисто условная обувка на ногах свидетельствовала исключительно об уважении к столь важному мероприятию, как Международный конгресс прогрессивных писателей.

На плече Гофман-Разумов тащил мешок со свежими кукурузными початками.

– Ты никак вегетарианцем стал? – поинтересовался Костя.

– Нет, я все ем, – заверил его Гофман-Разумов. – А кукурузу я домой захвачу. Здесь она копейки стоит, а в наших северных краях – редкость. Буду варить и продавать на проспекте.

Тут на крыльце появился Верещалкин, как всегда в очках, что не позволяло определить, пьян он в данный момент или трезв. Однако это обстоятельство довольно скоро прояснилось.

– Бубенцов! – воскликнул он, обнимая Жмуркина. – Что же ты так долго добирался? А еще казаком называешься!

– Жеребец в дороге расковался, да и перебои с овсом случились, – сдержанно объяснил Костя.

Однако Верещалкин уже отпихнул его от себя и раскрыл объятия перед сотником-заочником.

– Костя! Жмуркин! Любимый мой писатель! Как я по тебе скучал! Оставайся жить у нас! Я тебя сделаю заместителем министра внутренних дел!

– Я вообще-то по другому ведомству, – сказал Бубенцов. – Внутренние дела меня мало интересуют. А вот командиром конной армии согласен стать.

– Запросто! Какую армию выбираешь – первую или вторую?

– Разве у вас их много?

– Ради тебя хоть десять сформируем! – Верещалкин произвел рукой резкое рубящее движение, чуть не упал и вдруг дурным голосом заорал:

Наши шашки остры!Наши кони быстры!И ведет нас лихой командир!Если выйдет приказ,Мы пополним припал,Покорим и Париж и Памир!

– Ну а лапти смени да косу наточи, и умоется кровью весь мир, – в спину удаляющемуся директору ТОРФа добавил Бубенцов.

Непонятно было, потешается он над Верещалкиным или поддерживает его.

В кулуарных разговорах Костя вскоре выяснил, что Верещалкин с помощью Катьки, имевшей в этих краях разветвленные родственные связи, сумел втереться в ряды местной элиты, или, говоря по-новому, «истеблишмента».

Как-никак он был единственным членом Союза писателей на весь город. Бывшие председатели колхозов и директора школ, в одночасье провозгласившие себя министрами и госсекретарями, видели в нем чуть ли не классика советской литературы.

Без участия Верещалкина не обходилось ни одно торжественное мероприятие. Он сидел во всех президиумах и стоял во всех почетных караулах, а однажды даже бежал с факелом в руке впереди группы спортсменов-ветеранов (правда, уже через сотню метров его одолела одышка). Он участвовал в праздниках урожая, юбилейных торжествах, презентациях новых печатных изданий, маршах протеста, освящении храмов и военных учениях. Он шефствовал над школами, детскими приютами и исправительными учреждениями. Местные судостроители даже хотели назвать его именем только что отремонтированную самоходную баржу, да Катька воспротивилась – очень уж непрезентабельный вид имела эта посудина, весь свой век возившая песок и пиломатериалы.

Пуская своим покровителям пыль в глаза и умело выдавая желаемое за действительное, Верещалкин сумел рядовой литературный семинар превратить в Международный конгресс прогрессивных писателей, выбив на его проведение государственную дотацию.

Ради этого пришлось пригласить и каких-то сомнительных прибалтов (Бармалей, став активным деятелем националистической партии, все контакты с ТОРФом прекратил), и одного натурального монгола, повсюду расхаживавшего в живописном костюме ламаистского монаха-предсказателя, и вездесущего Хаджиакбарова, по такому случаю надевшего чалму, и никому не известного армянина с грузинской фамилией, и даже застенчивого мальчика-израильтянина, носившего шапочку-кипу и грозную фамилию Урицкий (при знакомстве с ним Костя поинтересовался: «Это не ваш дедушка устроил в Питере ту знаменитую заварушку?» Мальчик, зардевшись, стал оправдываться: «Что вы! Мой дедушка приходился Моисею Соломоновичу всего лишь троюродным племянником»).

Особенно широко были представлены недавно созданные независимые республики, в принципе считавшиеся дружественными (на полублатном жаргоне, повсеместно употребляемом в сочинениях Вершкова, они назывались Быдлостан, Хохлостан, Великая Кацапия и так далее).

Все делалось согласно канонам, устоявшимся еще со времен шефства Союза писателей над стройкой Беломорско-Балтийского канала. Отрабатывая щедрые суточные, писатели обязаны были выступать в коллективах трудящихся, призывать народ к новым трудовым и боевым победам, внушать массам социальный оптимизм, а вернувшись домой, еще и создать талантливые произведения, освещающие истинное положение вещей в регионе (на языке Верещалкина это называлось «Прорыв информационной блокады»).

В отличие от чересчур эмоционального Верещалкина, Катька прогрессивных писателей встречала довольно холодно и первым делом заставляла расписаться в куче ведомостей. Костя поставил шесть подписей за себя самого и еще две дюжины за отсутствующих приятелей – Балахонова, Вершкова, Лифшица и Разломова.

Научившись на милицейской службе читать кверху ногами любые тексты, он сразу заприметил список участников конгресса, в котором Катька время от времени делала свои, понятные ей одной, отметки – кого-то зачеркивала, кого-то, наоборот, подчеркивала, а возле некоторых фамилий ставила жирный восклицательный знак.

Число лиц, включенных в список, превышало сотню, чего ТОРФ не мог позволить себе даже в лучшие годы. Но не это было самое интересное. Впечатляли суммы (в том числе и транспортных расходов), запланированные на содержание каждого гостя.

Костя быстро прикинул в уме, что любой из его коллег был обязан сожрать гору деликатесов, выпить не меньше бочки вина и на персональном автомобиле совершить турне по всем европейским столицам. Да, тандем Верещалкин – Катька умел не только пускать пыль в глаза, но и превращать эту пыль в золотой песок.

«Впрочем, а какое мне до этого дело? – подумал Костя, ставя очередную подпись в очередной ведомости. – У самого рыльце в пушку. В армии крал. В милиции пил на дармовщинку. Второй год живу за счет ТОРФа. Эх, грехи наши тяжкие!»

В тот же день, ближе к вечеру, бывших семинаристов, а ныне уже «конгрессменов», определили на постой. На сей раз с бытовыми условиями не все обстояло гладко, сказывалась, наверное, пресловутая блокада, а может, денежки, предназначенные для оплаты гостиницы, просто ушли налево.

Обитать предстояло в общежитии совхоза-техникума, и без того переполненном смуглыми девчонками-малолетками, большинство из которых ничего не понимали по-русски. На весь этаж имелся только один туалет, по армейской традиции совмещенный с умывальником. А такие удобства, как душ или ванна, вообще были не предусмотрены, несмотря на жаркий климат.

Зато прямо перед общежитием, воздев к небу тяжелую длань, возвышался бронзовый Киров, одетый не по сезону – в громадные сапоги и зимнее пальто с воротником.

Обещанное вино еще не подвезли, и старые друзья праздновали встречу тем спиртным, которое предусмотрительно прихватили с собой. Разгоряченный жарой и обильными возлияниями, Костя собрался было искупаться, благо поблизости протекала довольно полноводная река, но оказалось, что пляжные шлепанцы, так выгодно приобретенные им на вокзале, имеют один недостаток – оба изготовлены на одну ногу, левую. Точно такое же разочарование ожидало и Бубенцова.

Впрочем, бывалые люди сказали, что так оно, наверное, и лучше. В нынешнем году купаться было как-то не принято. Река превратилась в своеобразный рубеж, разделивший единый прежде народ на две неравных части. Здесь имелась своя власть, на том берегу – своя, и все возможные компромиссы были, похоже, исчерпаны.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 78
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви - Николай Чадович торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит