Два шага на небеса - Андрей Дышев

– Как никогда! – заверила Стелла.

Я невольно оказался свидетелем разговора, потому что шел в автобус следом за ними. Лора, стоящая на входе рядом с водителем, помогала снимать жилеты тем, у кого это плохо получалось. Она аккуратно складывала их себе под ноги, распрямляя тесемки, и постоянно пересчитывала. Генерал, страдая от одышки, с трудом стаскивал пробковую безрукавку.

– Запиши! – строго помахал он пальцем. – Марычев Герман Владимирович. Сдал одну штуку! Не перепутай, Микки Маус!

Заслонив собой узкий проход, он стал искать глазами меня. Я отвернулся, делая вид, что с интересом рассматриваю чистые, словно бутафорные, улицы города, зажатые с двух сторон бесконечным рядом пестрых таверн, пивных пабов, шубных магазинов и пунктов проката автомобилей. Мне не хотелось сейчас поддерживать с генералом пустой разговор, отказываться от неминуемого предложения выпить водки и сходить в сауну.

Генерала опередила Стелла, что я вряд ли мог расценивать как удачу. Она села рядом со мной и тотчас стала показывать мне свои оцарапанные руки.

– Ты посмотри, какая гадость! Это все противный плот! Когда я с него свалилась, то обшивка по рукам – как ножом! А потом еще коленку под днище завело, а там что-то твердое было, и я коленкой ударилась… А я все не могу поверить, что мы выбрались на берег! Назад ни за что не поплыву морем, только самолетом. Правда, денег у меня маловато…

– Я дам тебе денег, – пообещал я и закрыл глаза, притворяясь спящим.

Мест в автобусе было полно, но Мизин предпочел ехать стоя. Держась за поручень, он смотрел в окно и грыз ногти. Автобус тронулся и покатил вдоль моря, непривычно придерживаясь левой стороны. В окнах мелькали белые корпуса двух-трехэтажных отелей, чередуясь с экзотическими зарослями пальм, квадратами пронзительно голубых бассейнов и фрагментами осточертевшего донельзя моря.

Очень скоро мы выехали из города и понеслись по выжженной степи, которая круто обрывалась перед морем. Миновав несколько островков цитрусовых садов, автобус свернул к морю и спустя минуту остановился у зеркальных дверей небольшого отеля, обнесенного по периметру высоким белым забором. На тонком флагштоке среди выгнутых волей ветра пальм развевался «Веселый Роджер».

– Приехали, братва! – объявил Мизин и тотчас оказался у дверей, наверняка горя от нетерпения занять лучший номер из тех, которые нам намеревались предложить.

Однако оставшаяся часть моих спутников немало удивила персонал отеля своей оригинальностью. Прошествовав в гробовом молчании мимо белого автофургона, мимо машины «Скорой помощи», шеренги готовых на все медиков в белых халатах и сострадающих взглядов метрдотелей, мы подошли к стойке портье и все как один отказались от престижных номеров с видом на море.

На цокольном этаже гостиницы, где находились парикмахерская и бассейн, в маленьком магазинчике сувениров и предметов первой необходимости я купил кроссовки, спортивные брюки и просторную футболку, в которой без стеснения можно было размахивать кулаками во все стороны. В номере я разложил веером под лампой все баксы, которые извлек из карманов мокрых брюк, и, пока они высыхали, принял душ и побрился.

Через полчаса я спустился в фойе гостиницы, чувствуя себя свежим и отдохнувшим. Я напрасно полагал, что в ближайшие сутки никто из бывших пассажиров «Пафоса» не высунет носа из своего номера. Но оказалось, что покой четырехзвездочного отеля с английскими манерами очень скоро начал как бы угнетать нас. У меня сложилось ощущение, что пассажирам нестерпимо захотелось массового внимания, восхищенных взглядов, суеты медиков и журналистов. Наверное, по этой причине я встретил в холле у служебного телефона Мизина, хотя он мог преспокойно позвонить из своего номера; а в фойе, у большого окна, откуда открывался вид на подъезд и автомобильную стоянку, увидел скучающего генерала, одетого, как и я, в спортивный костюм из местного магазинчика; мгновением позже заметил у доски объявлений, озаглавленной по-гречески Drasthriothtes («Что происходит»), Дамиру в пляжном белом халате и резиновых шлепанцах. Большими печатными буквами она заполняла какую-то графу. Я находился от нее достаточно далеко и смог разобрать лишь одно слово: «FAMAGUSТA».

Я подошел к генералу. Он вскинул голову, взглянул на меня и притворно зевнул.

– Ну? – задал он ничего не значащий вопрос. – Скучаешь?

– А вы, похоже, изучаете окружающие достопримечательности?

Генерал махнул рукой и, повернувшись ко мне, прислонился к стеклу спиной.

– Да брось ты! Просто стою…

Если он хотел закрыть собой тот объект, на который пялился, то сделал это плохо. Я был на полголовы выше генерала и хорошо видел угол гостиницы и автостоянку из-за его плеча. У края газона в дальнем конце стоянки, на большой коробке, обвязанной шпагатом, сидела Лора и крутила головой, глядя по сторонам.

– Что ж, удачи! – с многозначительным смыслом сказал я генералу и пошел к выходу.

По пути, не останавливаясь, я взглянул на доску объявлений. В анкете, собирающей пожелания туристов относительно экскурсий, Дамира вписала свое пожелание: «VISIT DEAD CITY OF FAMAGUSTA».[19]

Глава 39

Смуглый, пахнущий апельсинами грек Никос, служащий фирмы проката автомобилей, предложил мне стул, кофе, затем разложил передо мной пасьянс из туристских карт острова и, не давая раскрыть рта, принялся объяснять, куда я обязательно должен поехать, чтобы потом не опозориться в России из-за своей географической неосведомленности. Он говорил по-английски довольно бегло, но я его хорошо понимал, так как значительная доля достопримечательностей была связана с бухтами, заливами и пляжами, что звучало приблизительно одинаково.

Отпивая кофе из невесомой чашки, я следил за маркером Никоса. Вместе с ним я мысленно мчался по хайвэю вдоль ЮБК, южного берега Кипра, пересекал античные театры, средневековые замки, бухты, где Афродита вышла из пены морской и где потом принимала ванны, поднимался на легендарную гору Троодос, в дремучих лесах которой скрывались таинственные монастыри, славящиеся неповторимыми винами. Когда маркер, исколесив весь юг и центр острова, замкнул круг в поселке Протарас, Никос напомнил, что я должен сдать машину пять дней спустя, в полдень. После этого он положил передо мной каталог автомобилей, предлагая выбрать средство передвижения, от малолитражных «Сузуки» до джипов «Паджеро». Я ткнул пальцем в середину каталога и попал в «Мицубиси» с автоматической коробкой передач.

Никос кивнул и принялся заполнять какие-то бумаги. Я рассматривал карту острова. Никос изредка вскидывал глаза, наблюдая за моим взглядом.

– А это что за город? – спросил я, демонстрируя рассеянное любопытство туриста, слегка ошарашенного количеством интересных объектов, и обвел маркером оранжевый эллипс Фамагусты.

– Сюда проехать невозможно, – ответил Никос с сожалением и положил на стол ручку. Я почувствовал, что задел тему, на которую всякий уважающий себя киприот может говорить долго и с болью. – В семьдесят четвертом Фамагуста была оккупирована турецкими войсками, в ней давно никто не живет. Город окружен войсками ООН, которые поддерживают в зоне особый режим.

Он произнес эти слова заученным тоном, словно читал текст из политической листовки.

– Понятно, – кивнул я, но не стал отодвигать от себя чашку, вставать со стула, как это обычно делается, когда тема исчерпана. Никос опустил глаза, поставил в договоре число и свою подпись.

– Значит, попасть в Мертвый город невозможно? – как бы мимоходом спросил я, складывая договор и пряча его в карман.

Никос протянул мне ключи от машины и встал.

– Журналисты как-то договариваются с властями, – сказал он. – Но если у вас нет аккредитации, то… Впрочем, при большом желании попасть можно хоть к черту на рога, – добавил Никос и усмехнулся.

Он пожал мне руку. Я вышел во двор, нашел свою машину, сел за руль и, испытывая голодное наслаждение от вождения, выехал на перекресток. Естественно, я тотчас забыл о левостороннем движении и несколько десятков метров проехал по встречной полосе. С громким воем меня обогнала черная «Мазда» с красными, как и на моей машине, номерами, указывающими на принадлежность к фирме проката автомобилей. В окне мелькнула серебристая шапочка волос, и я без труда узнал сидящую за рулем Алину. Не успел я перестроиться на свою полосу и надавить на газ, как «Мазда» свернула за угол и исчезла среди пальмовых стволов.

Я проскочил гостиницу, нашел место для разворота, чтобы вернуться к причалу, куда мы высадились из патрульного катера, как увидел в зеркале заднего вида Лору, по-прежнему сидящую на большой коробке с темными мокрыми разводами по бокам. Судя по ее позе, девушка продрогла во влажной после морского купания майке.

– Привет! – сказал я, подкатив к ней задним ходом.

Лора не сразу узнала меня, и ее лицо несколько мгновений оставалось напряженным.