От татей к ворам. История организованной преступности в России - Александр Владимирович Воробьев

фигуры, которые задавали тон работе всего теневого механизма. «Короли» проводили крупные сделки. Рокотов придумал грандиозную аферу по обмену валюты с участием западногерманского банка. Перед тем как отправиться в Советский Союз, иностранцы вносили бы на расчетный счет в этом банке определенную сумму валюты. По прибытии они получали бы по выгодному курсу советские рубли. В то же время советские граждане, выезжающие за границу, передавая фарцовщикам сумму в рублях, получали бы за рубежом конвертированную валюту. По слухам, на хвалебные слова западногерманского банкира относительно предложенной схемы Рокотов ответил: «Славы не нужно, лучше деньгами».

Помимо операций с деньгами, валютчики также занимались скупкой и продажей изделий из драгоценных металлов: золотых монет, цепочек, часов, слитков и просто всевозможного лома благородных металлов. Рокотов сумел завести связи с арабскими военнослужащими, проходившими обучение в советских военных академиях. Сотрудничество с ними оказалось настолько выгодным, что в него были вовлечены несколько десятков арабских офицеров. Они провозили через границу в огромном количестве зашитые в специальные пояса золотые монеты. К примеру, в ходе проверки арабских перевозчиков одномоментно было обнаружено и изъято более 20 кг золотого груза.

«Короли» были баснословно богаты, но в реалиях советского общества существовало не так много вариантов, куда можно было потратить вырученные деньги. Хорошие рестораны, добротный автомобиль, одежда, предметы быта — вот, в общем-то, и весь арсенал доступных для граждан покупок. К примеру, Рокотов часто обедал в элитном ресторане «Арагви» в центре Москвы и развлекался с женщинами легкого поведения. А Дмитрий Яковлев по прозвищу Антиквар тратил выручку на приобретение раритетных вещей, забивая ими свободное пространство своей квартиры. Тем не менее валютчики избегали излишних трат, которые могли вызвать подозрение и привести к раскрытию дельцов.

Расстрелы валютчиков

Несмотря на все меры предосторожности, к концу 1959 года следователи уже понимали, что главенствующую роль среди валютчиков играли Рокотов, Файбишенко и Яковлев. Их не арестовывали, намереваясь выявить сообщников и дождаться случая, когда их можно было бы задержать с поличным. Следователи знали, что Рокотов хранил накопленные богатства в чемодане, который кочевал по квартирам его товарищей. Однажды оперативная группа заметила «короля» в ресторане Ленинградского вокзала с крупным чемоданом. После ужина Рокотов спустился в камеру хранения и оставил в ней свой саквояж. Оперативники вскрыли ячейку и нашли в чемодане золотые монеты, иностранную и советскую валюту. Было принято решение устроить там засаду, чтобы взять валютчика на месте преступления. Через несколько дней Рокотов снова появился на площади трех вокзалов (Комсомольская площадь), но теперь уже на соседнем Ярославском вокзале. Он сел на пригородную электричку, доехал до Пушкино и в последний момент выскочил на перрон. На обратном пути он доехал сначала до Мытищ, а затем и до Москвы. Так Рокотов пытался вычислить слежку и оторваться от нее.

Убедившись в отсутствии слежки, Рокотов вошел в камеру хранения и встал в очередь. Начальник Службы по борьбе с контрабандой и незаконными валютными операциями КГБ Федосеев так вспоминал операцию по задержанию валютного «короля»: «Старик-приемщик в массивных очках взял у Рокотова квитанцию и направился искать багаж. Неожиданно у стойки возник мужчина с двумя парами новых лыж. “Можно у вас лыжи оставить до вечера?” — спросил он у приемщика. “Подождите, я занят”, — ответил старик и протянул Рокотову чемодан. В ту же секунду “Ян Косой” почувствовал, как его левую руку заломил за спину обладатель лыж. На правую ловко навалился парень, только что мило разговаривавший с молодой девушкой. Рокотов взревел. “Это не мой! Ты что, дед, ослеп! У меня черный был”, — закричал он. Но трюк не удался. “Перестаньте ломать комедию. Ян Тимофеевич”, — раздался голос сотрудника, дежурившего в камере много дней. В отчаянии Рокотов начал сползать на колени. Его подхватили. “Боже, какой я кретин”, — застонал он. От волнения “купец” даже прокусил себе пальцы».

Примерно в одно время был арестован и Файбишенко. Его задержали недалеко от кинотеатра «Россия» при попытке совершения сделки с арабским военнослужащим. При задержании у Файбишенко нашли 148 золотых английских фунтов и крупную сумму советских рублей. Ранее в одном из домов Подколокольного переулка уборщица местного ЖЭК обнаружила под лестничной клеткой сверток с пачкой иностранных купюр. Как будто деньги были специально заложены в тайник и ожидали прихода нужных людей. Вскоре, как по заказу, к женщине явилось двое молодых людей. Они уговаривали ее отдать сверток, предлагали в качестве выкупа круглую сумму, но к тому времени сознательная уборщица уже отнесла находку в отделение Государственного банка. Ей показали фотографию арестованного Файбишенко. Она узнала в нем одного из молодых людей, искавших найденный ею сверток.

Третьего «короля» Яковлева тоже взяли с поличным. Следователи втерлись в доверие к пенсионерке, которую Яковлев нанял принимать звонки и вести запись его встреч по телефону. Она рассказала сотрудникам КГБ о звонке странного гражданина Павлова с иностранным акцентом. Он просил передать Яковлеву, что на его имя отправлена посылка. Следователи узнали в Павлове финского контрабандиста, а при вскрытии посылки нашли в ней несколько десятков золотых женских часиков. Оставалось только подкараулить их встречу и при передаче товара задержать «короля», что и было сделано. В отличие от Рокотова и Файбишенко, Яковлев сразу стал сотрудничать со следствием: признал свою вину, раскрыл основные каналы контрабанды и способы работы валютчиков.

Доказательства участия «королей» в спекуляциях становились все очевиднее, отрицать их уже не было смысла. Собранных доказательств оказалось достаточно для передачи материалов в суд. Весной 1961 года в Московском городском суде состоялся первый процесс по делу Рокотова, Файбишенко и ряда других валютчиков. Яковлев активно работал со следствием, поэтому его судили позже. Обвинение требовало привлечь подсудимых к ответственности за нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию валютными ценностями. Статья 25 закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 8 лет с конфискацией имущества.

25 марта 1961 года указом Президиума Верховного Совета СССР статья 25 закона была дополнена частью 2, предусматривавшей уголовную ответственность за спекуляцию валютными ценностями, совершенную в виде промысла, или в крупных размерах, или неоднократно. Добавленный состав предусматривал максимальное наказание в виде лишения свободы до 15 лет. Будучи новым законом, отягчающим ответственность, поправка не имела обратной силы, поэтому подсудимых приговорили к максимальному наказанию в редакции ранее действовавшего закона — 8 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Тем временем в уголовное дело вмешалась политика.

В конце 1960 года Н. С. Хрущев побывал с визитом в Западном Берлине, где ему рассказали о жутком черном рынке в Москве. По прибытии в Москву он потребовал