Правда о Портъ-Артуре Часть I - E. Ножинъ

А генералъ, сидя у себя въ кабинете, вдохновенно предавался творчеству уверивъ себя и убеждая другихъ, что на передовыхъ позиціяхъ отличные крытые ложементы.

Кажется, того, что онъ уже натворилъ, было достаточно; но нетъ – онъ вдохновился и продолжаетъ рисовать въ заманчивомъ виде перспективы боя на передовыхъ позиціяхъ:

"Все высоты взаимно обстреливаются, а потому, если непріятель лезетъ на соседа, ты обязанъ обстреливать весь скатъ, по которому онъ лезетъ. Но если непріятель претъ прямо на тебя, то соседи возьмутъ его въ оборотъ огнемъ на дальнюю дистанцію, а ты уже ожидай – на тебя пусть лезетъ, пусть расходуетъ все силы на подъемъ по этимъ страшнымъ кручамъ, подпускай его на 100 шаговъ и бей наверняка; уверенъ, никакая часть не дойдетъ до васъ, а противъ обходовъ – резервы, фланговыя части"…

Потуги подделаться подъ суворовскій слогъ, а въ результате опять "абракадабра". Генералъ, совершенно забывая о доминирующемъ значеніи артиллеріи, смело уверяетъ войска, что "никакая часть не дойдетъ до васъ"…

Совершенно верно – не имей японцы прекрасной и въ огромномъ количестве полевой и горной артиллеріи, не массируй, они такъ энергично, такъ верно орудійнаго огня, генералъ могъ быть уверенъ, что никакая часть не дойдетъ до насъ. Но главное, главное онъ забывалъ. Забывалъ про артиллерію, въ которой ровно ничего не понималъ и которую, кстати сказать, очень не жаловалъ: офицеры стрелковыхъ частей награждались гораздо щедрее артиллеристовъ, несмотря на то, что главная борьба велась артиллеріей. Она, несмотря на ограниченное количество снарядовъ, парализовывала поступательное движеніе японцевъ къ веркамъ крепости, вначале при открытыхъ штурмахъ, впоследствіи при приближеніи противника тихой сапой (приближеніе къ веркамъ крепости путемъ параллельныхъ траншей, соединявшихся ходами сообщенія).

Цитирую абракадабральный приказъ дальше:

– "…блиндажи уберегутъ васъ отъ пуль, шрапнели и осколковъ, и, если вы отсидитесь, то побьете много враговъ; если вылезете, понесете большія потери…"

Эта часть приказа печаталась, очевидно, или для Европы или для потомства. Мы же и войска, сидевшіе въ этихъ невидимыхъ блиндажахъ, никакъ не могли получить уверенности "въ невидимомъ, какъ бы въ видимомъ, и въ ожидаемомъ, какъ бы въ настоящемъ", хотя большинство изъ насъ въ дни юности и черпало веру изъ катехизиса митрополита Филарета.

Но Стессель, предки котораго отряхнули прахъ свой отъ іудейства, былъ истиннымъ христіаниномъ и еще съ кадетской скамьи пріучилъ себя верить въ невидимое, какъ бы въ видимое.

Продолжаю приказъ:

"Г.г. командиры частей, места ваши будутъ преимущественно въ передовыхъ частяхъ, а потому – чтобы у всехъ у васъ тоже были блиндажи, откуда бы вы могли управлять своими передовыми частями, которыя вотъ въ этомъ случае особой горной войны, будутъ иметь решающее значеніе…"

Г.г. командиры частей, при всемъ добромъ желаніи устроить себе прочные блиндажи, не могли этого сделать за неименіемъ потребныхъ для этого матеріаловъ.

Подполковникъ Гусаковъ былъ убитъ именно въ блиндаже, изъ котораго ему рекомендовалось управлять своими частями.

"…необходимо сделать показъ каждой части подъема на гору для атаки – и какъ встречать и какъ помогать соседу; при этихъ показахъ быть внимательными и осматривать винтовки и патронохранилища…"

Теперь, когда непріятель наседалъ, рекомендуется производить на его глазахъ практическія занятія.

Почему войска не тренировались въ мирное время?

Было некогда. Нужно было заниматься глупейшей муштровкой, экономить патроны, одежду, обувь, пріучать людей къ полуголодовке, набивая желудокъ нижнихъ чиновъ недопеченнымъ хлебомъ въ видахъ увеличенія полковыхъ хозяйственныхъ суммъ и т. д.

Четвертая дивизія Фока несколько летъ была уже расквартирована на полуострове, но совершенно его не изучила. Люди бродили въ потемкахъ по горамъ и дальше своего носа ничего не видели и не знали.

Дальше идутъ новыя откровенія вдохновившагося заурядъ-полководца:

– "…артиллеристамъ везде прикрывать прислугу во время стрельбы и лошадей…"

Какъ должны были быть благодарны батарейные командиры за это наставленіе. Они и не подозревали, что прислугу и людей нужно беречь.

– "Только при этомъ условіи, т. е. когда каждый чинъ твердо усвоитъ, какъ онъ долженъ действовать, мы наверное отстоимъ позиціи и положимъ врага тысячами. Уверенъ, что начальники и стрелки исполнятъ мое ясное требованіе…"

Ни одного практическаго указанія, ни одной поправки, ничего – одна сплошная безграмотная абракадабра.

Когда этотъ приказъ читали въ обществе офицеровъ – одинъ шутникъ сказалъ: все въ немъ есть, но нетъ въ немъ главнаго, что съ такимъ неподражаемымъ искусствомъ пишется и произносится Стесселемъ.

– Чего же? заинтересовались все.

– Слова "ура", господа.

Намъ продолжало адски не везти. Утромъ 10-го іюля облетело городъ известіе, что лучшій нашъ миноносецъ "Лейтенантъ Бураковъ" и другой миноносецъ, "Боевой", ночью были подорваны подкравшимися минными катерами.

Особенно было досадно за гибель "Лейтенанта Буракова", который былъ такъ полезенъ для Артура. Онъ съ большимъ рискомъ сделалъ несколько рейсовъ изъ Артура въ Инкоу и обратно. Это былъ самый исправный и самый быстроходный миноносецъ, онъ могъ еще много сделать для Артура, въ особенности находясь въ рукахъ такого опытнаго, дельнаго и лихого командира, какимъ являлся блестящій офицеръ, гордость всей нашей эскадры – лейтенантъ, ныне капитанъ II ранга, Бородатовъ.

Судьба въ теченіе всей осады берегла этого полезнаго офицера, но не доберегла – передъ самой почти сдачей осколками шального снаряда онъ былъ страшно израненъ, чуть ли не въ 40 местахъ.

Последній разъ я его виделъ въ госпитале въ Шанхае медленно поправлявшимся.

Въ беседе со мной по поводу гибели "Буракова" и "Боевого", командиръ второго лейтенантъ баронъ Кассинскій говорилъ, что все эти совершенно безсмысленныя посылки миноносцевъ въ ночныя дежурства не имели ровно никакого существеннаго значенія и, кроме утомленія людей и гибели миноносцевъ, ничего не приносили.

Гибель этихъ миноносцевъ произошла при следующихъ обстоятельствахъ.

Оба они съ вечера пришли на дежурство въ бухту Тахэ. Съ полуночи началъ сгущаться туманъ и настолько сильно, что въ море въ разстояніи сажени ничего не было видно. Непріятель, давно уже осведомленный, что въ Тахэ дежурятъ наши миноносцы – воспользовавшись туманомъ, атаковалъ ихъ несколькими миноносцами.

Завязалась перестрелка, при чемъ непріятель стрелялъ холостыми зарядами. Подъ шумокъ этой перестрелки, вызвавшей недоуменіе экипажей, т. к. явилось основаніе предположить – не свои ли это, т. к. "опознательныхъ" черезъ молочную пелену разобрать было нельзя – японцы подъ прикрытіемъ тумана пустили въ атаку свои маленькіе минные катера.

Не успели наши опомниться, какъ чуть не въ упоръ пущенныя мины прекратили существованіе двухъ лучшихъ миноносцевъ; едва удалось спасти команду.

Гибель "Буракова", за которымъ успела уже упрочиться слава, удручающе подействовала на всехъ. Пессимисты начали, конечно, неистовствовать, предрешая участь Артура.

Въ этотъ день не было даже музыки на "этажерке",- такъ называли артурцы скверъ противъ дома Наместника. Музыка привлекала сюда много гуляющихъ. Это было единственнымъ въ Артуре развлеченіемъ, где собиралось все общество.

Кроме "этажерки", музыка еще играла въ саду Квантунскаго экипажа, где жены морскихъ офицеровъ играли въ мячъ.

Иногда она играла въ городскомъ саду Новаго города.

По воскресеніямъ и средамъ, по распоряженію коменданта, оркестры играли у госпиталей и лазаретовъ.

Мера эта была вполне целесообразной. Музыка прекрасно действовала на выздоравливающихъ. Посещая въ это время больныхъ, я всегда наблюдалъ среди нихъ полное оживленіе.

Незадолго передъ решительнымъ боемъ на Зеленыхъ горахъ наши охотники начали приносить подбрасываемыя японцами прокламаціи, написанныя довольно плохимъ русскимъ языкомъ.

Всемъ намъ показалось это подозрительнымъ: ужъ не готовятся ли они перейти въ наступленіе?

Положимъ, давно можно было ожидать, что японцы начнутъ шевелиться: почти месяцъ они не проявляли признаковъ жизни.

Если бывали легкія столкновенія, завязываемыя нашими охотничьими командами, они обыкновенно оканчивались сущими пустяками и положительныхъ результатовъ не давали. Мы попрежнему ничего не знали, и поэтому не могли составить себе даже приблизительнаго представленія о томъ, что творится въ расположеніи противника, въ какихъ силахъ онъ сосредоточивается, сколько у него орудій, где они расположены.