Сколько стоит любовь - Анна Александровна Завгородняя

Все слова, заученные для этого момента, как-то разом выветрились из памяти, но хвала всем богам, что пришлось повторять клятву за владыкой, иначе он мог опозориться.

А Аврора казалась ему сдержанной и спокойной, впрочем, как и всегда. Она дрогнула всего лишь один раз – когда он поцеловал ее.

Но тут он сам виноват. Сорвался. Не удержал эмоции под контролем. Планировал одно, а получилось…

Поцелуй вышел неприлично жадным. Ему не пристало целовать так свою жену на людях, но удержаться и не пойти на поводу соблазна оказалось выше его сил. И он поцеловал ее именно так, как хотел, желая вкусить запретный плод, млея от каждой секунды этого обладания.

Она была такой напряженной в его руках. Ее лицо тонуло в его ладонях. Глаза закрыты, но сердце бьется быстро, словно у пойманной в клетку птички.

Наверняка мать пожурит его за проявление столь откровенных чувств, но ее вера в этот брак станет еще сильнее. Ведь поцелуй самый настоящий. Он хотел его и вот сорвался.

Собственное сердце Бена билось так, что он никак не мог понять, почему его гулкие удары не слышны всем тем, кто пришел на церемонию, чтобы поздравить молодых. А когда Кэшем с трудом оторвался от нежных губ и на миг увидел удивление в глазах уже жены, то смог, наконец, взять себя в руки.

Свершилось. Они стали парой. Муж и жена. По всем законам она принадлежит ему, а он ей. Но между ними стоит договор.

Думать о нем Бенедикту не хотелось и мужчина отдался во власть другим чувствам. Обнял в ответ мать, поспешившую первой поздравить их сразу после короля, слова которого он почти не слышал. И Бен был рад, что его величество покинул храм первым, это позволило ему расслабиться. Ведь король был сильным эмпатом и мог прочесть его смятение, его чувства, бушевавшие внутри, будоражившие кровь.

Ему хватило выдержки вытерпеть поздравления. Снести дружеские объятия друзей, а уже потом, подхватив под руку прекрасную жену, выйти из храма к тем, кто ждал на улице. И под дождем из лент и монет, забраться в свадебный экипаж.

Леди Аурелия и небольшой отряд гвардейцев должны были сопровождать их через город до самого Астер-холла. Он сам написал королю и попросил выделить охрану. Не потому, что боялся Харбора. Нет, люди, подобные этому человеку, умеют только распространять лживые слухи. И Бен хотел, чтобы леди Аврора была спокойна. Возможно, мера была лишней, но Кэшем не жалел о содеянном.

Пока они ехали через город, мимо тех, кто вышел поздравить молодую чету, Бенедикт ловил себя на мысли, что хочет лишь смотреть на профиль Авроры, на ее лицо, на эти умные глаза и выдержку, которой позавидовал бы даже самый бравый генерал.

Смотреть на нее и наслаждаться тем, что не оценил при первой встрече.

**********

Я не могла дождаться, когда этот день закончится. Но мы слишком долго, в моем понимании этого слова, ездили по улочкам города, а когда впереди появился особняк Астеров, где должно было пройти торжество, вопреки надеждам моего отца, планировавшего, что его дочь выйдет замуж под сенью родного дома, я не смогла выдохнуть с облегчением. Потому что нас уже встречали все те, кто ранее находился в храме.

Солнечный день был теплым и пах цветами приближающейся осени. Аллея, по которой мчал экипаж, была украшена цветами и лентами. Не живыми, магическими, которые смогут дольше радовать глаз яркими красками и цветением. Даже статуи в парке были украшены к торжеству. Они держали венки, но при этом, как мне показалось, глядели почти с обидой, словно их не устраивало подобное облачение.

Перед домом на широкой лужайке были поставлены столы, переполнявшиеся угощениями и украшенные ледяными статуями лебедей и павлинов. Статуи не таяли и мерцали в лучах солнца, словно огромные алмазы.

Среди гостей сновали лакеи. И, подъезжая к дому, я вдруг поняла, что нас не особо и ждали. Гости шутили, смеялись, пили игристое вино и наслаждались праздником, устроенным в нашу с Бенедиктом, честь.

Но стоило всем увидеть свадебный экипаж, как все, забыв о накрытых столах и разговорах, поспешили к подъездной дорожке, чтобы поприветствовать новоиспеченных мужа и жену.

Карету обступила толпа. Я с радостью увидела среди гостей лица своих родных и семью Кэшема. Выдохнула с облегчением, поняв, что король еще не почтил своим присутствием праздник. Без него мне дышалось немного легче.

- Бен! Аврора! – леди Вайолет подхватила под руку мою матушку и вместе они поспешили к нам, чтобы первыми обнять молодых. Прошло еще несколько минут, за время которых я терпела чужие прикосновения, неловкие осторожные объятия, улыбаясь в ответ и изображая смущение и радость, которые вполне могли быть искренними. Бен раскланивался с мужчинами и тоже улыбался, а затем, когда основной поток гостей схлынул, вдруг развернулся ко мне и с легкостью подхватив на руки, поспешил в сторону особняка, двери которого были гостеприимно распахнуты.

- Что? – я, признаться, успела испугаться, но Бен, наклонившись, шепнул:

- Традиция семьи Астер. Занести невесту в дом по прибытии из храма. После мы присоединимся к остальным.

Это меня немного успокоило. Кажется, не все гости знали о такой традиции, потому как многие принялись улыбаться, видимо, списав подобное нетерпение жениха на его сильные чувства ко мне. Но герцогиня тут же принялась объяснять причину и напряжение схлынуло. С небольшой сцены, установленной рядом с фонтаном, полилась музыка и кто-то принялся даже танцевать. Я же, обхватив руками шею мужа, не удержалась и взглянула на его сосредоточенное лицо.

Он нес меня с такой легкостью, словно я ничего не весила. Шел вперед уверенно, твердо, а когда мы оказались внутри дома, поставил меня на ноги и заглянул в глаза.

- Вот и все, - проговорил Кэшем. – Вы теперь моя жена. Предлагаю перейти на ты и я буду не против, если ты, - он сделал акцент на обращении, - будешь называть меня по имени.

Я оглянулась на парк. Никто за нами не шел. Все оставались на воздухе, а дом казался пустым. Ни слуг, ни заблудившихся или любопытных гостей, прогуливающихся в холле.

- Итак, Аврора, попробуй, - предложил Бенедикт.

Я взглянула на него и произнесла:

- Как скажешь, Бенедикт.

- Бен, - поправил он. – Друзья и родные называют меня так.

- А мне больше нравится Бенедикт, - парировала я и ведь не лукавила ни на миг. Хотелось сказать мужу, что меня родные называют Рори,