Корона мертвого короля (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Колдун закатил синие глаза.

— Во имя Неблиса, Мартын! Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Какая тебе разница, зачем я бил в барабан, что тебе за дело до моих намерений? Главное из них я озвучил тебе только что — я хочу добраться до обители Светлых, чтобы перебить их ко всем чертям (ах, опять это чужестранное выражение!) и освободить место для моего Бога, моего друга! Для Неблиса!

Пират, бывший по природе своей человеком и в самом деле догадливым, очень понятливым, криво ухмыльнулся и попытался сесть поудобнее.

— А что мне за печаль слушать о планах, которые все равно рухнут? Фракасо! Ну, и дурак же ты, Антон… то есть, Донат. Что за дурацкое имя?

Колдун легко пожал плечами.

— На древнем наречии Кадены, наречии, которое ты знаешь, «donate» означало «кровь». Почему меня так назвали, я не знаю — своих родителей я убил до того, как задал этот вопрос.

Мартын мимолетно скривился — такая бравада своей безжалостностью не нравилась ему. Однако, демонстрировать этого не хотелось, поэтому парень поспешно изобразил пренебрежение.

— Ну и дурак. Ты меня считал дураком, а я ведь с самого начала чуял в тебе предателя! Знал, сразу знал, что не спроста ты так набиваешься к нам в спутники…

— Зачем же тогда взял?

Донат оглянулся и, заметив жадно прислушивающегося Пьетро, повелительно взмахнул рукой, отсылая его. Лишние уши ему были ни к чему. Новоявленный слуга, вздрогнув, торопливо зашагал куда-то вглубь залы — замка он не знал, и куда идти, не представлял.

— Подумал, что будет безопаснее иметь тебя рядом, чем за спиной, — Мартын поджал губы, — Правда, ошибся. Ну, ничего, ребята еще доберутся до тебя, и от твоей этой халупы…

Колдун вскинул руку, прерывая его и издевательски хохотнул.

— Искъерда для тебя халупа, мальчик мой? А мне-то думалось, что дети Кадены с кровью впитывают уважение к главной твердыне своего острова…

— Мы в Искъерде?.. — Мартын недоверчиво подался вперед. Перед внутренним его взором вмиг предстала величественная громада большого замка, отстроенного когда-то, по преданиям, самими Облачными богами. Искъерда! Неужели этот мерзавец осмелился занять твердыню богов? Неужели его низость и подлость достигли такого… такого… масштаба???

— На Кадене… — Донат не отвечал, и пират, кожей ощущая, что он не лжет, опустил голову. Значит, этот мерзавец приволок его на остров, что в двух шагах от обители Светлых! Значит, если стрелка компаса на его руке и в самом деле движется — а он чувствует, ощущает ее движение! — он и впрямь может суметь добраться до богов…

— Ты смертный, — хрипло прошептал парень, — Тебе не справиться с богами…

Донат, отвлекшийся на какие-то свои мысли, безмятежно пожал плечами.

— Ну, во-первых, не так уж я и смертен, друг мой. Видишь ли, я один из немногих, кто еще помнит царствование Кровавых богов… — колдун отбросил назад темные кудри и обворожительно улыбнулся, — Просто хорошо сохранился. Что же до «не справиться»… Я ведь буду не один. По всей Финоре, по всему королевству то тут, то там, возникают все новые и новые храмы Неблиса, Мартын. В каждом княжестве, в каждом уголке дель’Оры приносят кровавые жертвы Богу разврата! И, как только он насытится их кровью, как только утолит многолетний голод… Он вернется в этот мир. А я встану рядом с ним. И никто, ни один из смертных, включая твоего хваленого чернокнижника, не остановит нас!

Глава 11

— А где лошади?..

Путники остановились; все взгляды обратились к задавшему вопрос князю Финоры. Карина издевательски фыркнула, скрещивая руки на груди.

— «Где лошади»! И он только сейчас додумался спросить об этом, только когда понял, что должен ехать, а не идти! Вот все вы, мужчины, одинаковы — замечаете, что что-то пропало, только когда испытываете неудобство! Только, когда лишаетесь привычного комфорта!

— Карина, во имя Светлых, — Эрнесто, на правах старого знакомого, положил руку на плечо девушке, легонько сжимая, — Если ты знаешь, где они — скажи.

Сам неблиссер дискомфорта от пешей прогулки не испытывал, а предпринял ее исключительно по причине хорошего отношения к Фредо, желая удостовериться, что князю оказана надлежащая помощь. Пока же князь, висящий на плечах обоих своих братьев — родного и молочного, отчаянно хромающий, с пробитой головой, получившим помощь отнюдь не казался.

Шаманка недовольно дернула плечом. С Эрнесто она и в самом деле была знакома довольно давно, хотя знала его не слишком хорошо, но позволять ему каких бы то ни было вольностей не хотела.

— Духи отвели их к моей хижине, — недовольно известила она и, опять отвернувшись от собеседников, язвительно прибавила, — Прогуляться придется своими ножками, Фредо д’Ардженто! Не все тебе на чужих спинах кататься, иногда и самому приходится пройтись!

Ашет тихонько вздохнул и, перехватив брата поудобнее, покачал головой.

— До чего ж противная девица… — пробормотал он, — А этот тип, который то ли вампир, то ли кто он там, похоже, с ней ладит?

— Это он дал нам наводку на нее, — так же негромко отозвался Аркано, уверенно поддерживая названного брата, — После стычки с ноофетами Мартын сильно пострадал, ему требовалось лечение…

— Кстати, — охотник неожиданно оживился, — А вы знали, что ноофетов никто, кроме хозяина постоялого двора не видел? В деревне его считали помешанным.

Фредо, кое-как хромающий между своими помощниками, от неожиданности даже остановился. Маленький, легкий, он практически висел в руках сильных братьев, но идти, тем не менее, старался сам, поэтому остановка его заставила притормозить и обоих помощников.

— То есть, как? — князь, непонимающе сдвигая брови, уставился на родного брата, — Он говорил, что ноофеты убивают жителей деревни, говорил, что постояльцев не пускает, но иногда они заставляют его… Антон!

Скрипач, шагающий рядом с дядей, услышав оклик, мигом обернулся и поспешил приблизиться к князю Финоры. Подходил он, правда, с некоторой опаской — не каждый день ему, простому пареньку из придорожной деревни, доводилось общаться с такими высокопоставленными людьми!

— Слушаю, Ваша светлость, — юноша склонился в почтительном поклоне. Чернокнижник недовольно махнул рукой — ему сейчас было не до этикета.

— Оставь эти церемонии. Скажи мне — ты из той деревни, где, по словам хозяина постоялого двора, была стая ноофетов?

Выпрямившийся Антон несколько замялся. Такого прямого вопроса он не ожидал.

— Да, но… Ваша светлость, во имя Великой Праматери, неужели вы верите словам того старика? Да это ж все на деревне знали — он с приветом малость, все-то ему чудища чудились! Ну, или как это сказать… Он все сказки баял, говорил, мол, нотефеты ночами к нему приходят, да путников пожирают, да только никто ж не видел ни путников тех, ни этих нотефетов!

— Ноофетов, — поправил Аркано. На губах его играла легкая улыбка — мальчишка главнокомандующему нравился, нравился уже тем, что слова его дышали искренностью. Ну, а уж при учете того, что парень был племянником Анатолия… Доверие поднималось еще на несколько градусов.

— Простите… — сконфузился паренек, поудобнее перехватывая футляр со скрипкой, — Так я это, обо что… Врал он все, старик Харви этот, ей-ей, врал! Не было ни чудищ, ни вообще кого, вот… Вот учитель был в тоем постоялом дворе, пусть он скажет — был там кто?

— Был.

Ашет быстро улыбнулся, заметив промелькнувшее в глазах юноши смятение.

— Ты видел ноофетов, Антон. Они должны были окружить тебя в лесу, ты и сам говорил, что там были монстры… Ты не испугался?

— Дак как ж не испугаться-то! — Скрипач поежился, — Ой, как перепугался, я ж чуть скрипку не бросил, как увидал, что она этих тварюк тянет, но тут тот господин появился… — он быстро оглянулся на Эрнесто. Рваная ссадина на щеке неблиссера по-прежнему рассекала алой полосой белую кожу, яснее ясного говоря, что без дела он не сидел.