Отважная охотница. Вольные стрелки - Томас Майн Рид

Тем не менее юты не собирались бросаться в бой очертя голову. Их вождь был искусным военачальником, и я заметил, что он действует по заранее намеченному плану. Вскоре я понял, в чем этот план заключается: Уа-ка-ра собирался окружить врага.

Всех всадников он разбил на четыре равных отряда. Первый, под командованием самого вождя, должен был обогнуть утесы и выйти в долину через нижнее ущелье. В том случае, если бы арапахо попытались отступить к Арканзасу, отряд Уа-ка-ра преградил бы им путь. Второму отряду предстояло подойти по тем же утесам к определенному пункту, расположенному почти напротив холма. Там находилась расселина, по которой можно было спуститься в долину Уэрфано. Третьему отряду Уа-ка-ра отдал распоряжение занять позицию на противоположной стороне, где был такой же спуск на равнину. Четвертому отряду было приказано продвигаться тем временем по верхнему каньону и у его конца ожидать, пока остальные не достигнут назначенных им мест.

По условленному сигналу все четыре отряда должны были одновременно полным карьером броситься к холму и сомкнуться кольцом вокруг врага.

Условились, что сигнал подает первый отряд, так как ему предстоял самый дальний путь и к моменту его прибытия на место остальные, несомненно, уже достигнут своих позиций. Сигналом для начала атаки должен был послужить дым костра.

План был задуман хорошо, и, если арапахо еще не покинули долины Уэрфано, они никак не могли уклониться от схватки. Юты сразу же приступили к выполнению этого маневра.

Вблизи от того места, где я провел последние часы прошлой ночи, находилось незамеченное мною в темноте тесное боковое ущелье, по которому можно было выбраться из каньона. Окрестные горы были изрезаны глубокими расселинами, и юты отлично знали здесь каждую пядь земли. Вот почему они были уверены, что смогут окружить врагов, не столь хорошо знакомых с местностью и привлеченных сюда лишь надеждой на ограбление каравана.

Уа-ка-ра со своими воинами начал подниматься по боковому ущелью, а вслед за ним и второй отряд, который должен был занять позицию против холма, двинулся тем же путем, но несколько медленнее. Остальные отправились вниз по ущелью к верхнему каньону. Подъехав к нему, отряд, которому тоже предстояло занять позицию на утесах, отделился, чтобы подняться туда по тесному боковому ущелью. Последний же, то есть четвертый, отряд начал пробираться вниз по реке, там, где накануне за мной гнались индейцы. Мы с траппером находились в этом отряде, которым командовал второй вождь. Деревянная Нога сам вызвался участвовать в походе, желая свести старые счеты с арапахо, и поэтому он так же стремился в бой, как любой воин племени юта.

Мы ехали очень осторожно, боясь случайно наткнуться на моих вчерашних преследователей. Нас вел старый, испытанный воин. Рубцы от ран и седые волосы свидетельствовали о его участии во многих кровавых сражениях и хитроумно задуманных набегах.

Посланные вперед разведчики время от времени давали нам знать, что путь свободен. Продвигаясь таким образом, мы наконец достигли выхода из каньона и остановились, прячась в царившем там полумраке.

До сих пор мы не видели никаких следов арапахо, но, взобравшись на высокую скалу, я с радостью убедился, что эти негодяи все еще находятся у холма. Судя по количеству пасшихся лошадей, можно было заключить, что гнавшиеся за мной индейцы отказались от преследования и вернулись к главному отряду.

В долине всё еще горели костры, и между ними бродили индейцы. Очевидно, отряд Кровавой Руки не был виден лишь потому, что находился по другую сторону холма. Фургон по-прежнему стоял у подножия, и его белый верх отчетливо выделялся на фоне темно-зеленого можжевельника. Бросив на эту картину беглый взгляд, я стал всматриваться в вершину холма.

Крест стоял на том же месте. Виден был, хотя и не очень ясно, его вертикальный столб с поперечной перекладиной. Вскоре мне стало понятно, почему их очертания недостаточно отчетливы: к кресту был привязан человек! Я глядел на него со спины и потому не мог рассмотреть кто это, но не сомневался, что передо мной либо Уингроув, либо Верный Глаз.

Пока я смотрел, раздался выстрел из мушкета и почти в тот же миг из-за холма поднялось голубоватое облачко. Арапахо вновь принялись за свою жестокую забаву. Вглядевшись пристальнее, я убедился, что мишенью им служит Верный Глаз. Кровавая Рука сдержал свое обещание, и мой отважный спаситель занял мое место. Я догадался об этом по росту привязанного к кресту человека. Моя голова едва достигала верхушки столба, голова же того, кто подвергался пытке сейчас, возвышалась над ним вся целиком. Я ясно различал желтую шевелюру, волосы же Уингроува были темными. Несомненно, это был Верный Глаз.

Меня охватило такое яростное негодование против этих дьяволов в человеческом образе, что я готов был броситься вперед и остановить их страшную забаву или, если было уже поздно, отомстить за моего друга. Но такая попытка ни к чему не привела бы. Осторожный вождь, командовавший отрядом, вне всякого сомнения, не тронулся бы с места до условленного сигнала. Дозорные уже взобрались на утесы, чтобы, заметив поднимающийся дым, немедленно сообщить о нем. Никто не предполагал, что ждать придется долго. Наш отряд двигался по верхнему каньону очень медленно, и за это время все остальные должны были уже приблизиться к своим позициям. Мысль об этом и мое личное знакомство с меткостью арапахо несколько примирили меня с задержкой. Если Верного Глаза еще не убили, мы почти наверняка должны были спасти его. Несколько выстрелов арапахо вряд ли что-либо изменили бы. Если же несчастный был уже мертв, промедление тем более не имело особого значения, так как его убийцы все равно не могли избежать нашей мести.

Но Верный Глаз был жив. То, что я сразу этого не понял, объяснялось только моим волнением. Мой отважный друг стоял с высоко поднятой головой — будь он мертв, разве не поникла бы она на грудь?

ГЛАВА LXXVI

История охотницы

Только я пришел к этому заключению, как мексиканец взобрался на скалу и стал рядом со мной.

— Господи, — вскричал он, увидев крест, — как это могло прийти им в голову? Посмотрите! — продолжал он, когда из-за холма поднялось белое облачко и до нас донесся выстрел из мушкета. — Пресвятая дева! Они стреляют в несчастного!

— Да, — сказал я, — одного из моих товарищей подвергают той же пытке, которую вчера перенес я.

— Это обычная забава арапахо. Раньше исключительно ради забавы они стреляли в своих пленников из лука. Теперь, я полагаю, когда у них появились ружья, они совмещают приятное с полезным, как говорится в книгах. Карамба! Что за звери! Лучше не попадать в их когти! Ни одно индейское племя не обращается с пленными так бесчеловечно, как арапахо. Они не щадят даже женщин. Ведь они собирались сделать то же самое с прекрасной американкой, только привязали ее не к кресту, а к дереву.