Чингисхан как полководец и его наследие - Эренджен Хара-Даван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подобная слишком поверхностная трактовка предмета похожа на то, если бы кто вздумал писать историю, например, Рязанского удельного княжества вне связи с историей Москвы. Она безусловно не захватывает всей глубины исторического процесса. В течение около трехвекового вхождения Руси в состав Монгольской империи, несомненно, жизнь взаимно влияла на русских и монголов. Как мы видели, помимо постоянного соприкосновения у себя на родине, русские люди проникают в глубину Азии, откуда они должны были приносить с собой все новые и новые влияния, т. к. в это время Азия культурно стояла много выше — не только Руси, но и Запада, и не только в духовном, но и в техническом отношении. Мы знаем также, что не только в Сарае, но и в Каракоруме и в Хан-балу постоянно жили русские, имея свои кварталы и даже свои экзархаты.
Однако главная доля влияния монгольского ига на Россию относится именно к области духовных связей. Можно без преувеличения сказать, что православная церковь свободно вздохнула во время владычества монголов. Ханы выдавали русским митрополитам золотые ярлыки, ставившие церковь в совершенно независимое от княжеской власти положение. Суд, доходы — все это подлежало ведению митрополита, и не раздираемая усобицами, не обираемая князьями, постоянно нуждавшимися в деньгах для войн, церковь быстро приобрела материальные средства и земельную собственность, а главное — такое значение в государстве, что могла, например, позволить себе предоставлять убежище многочисленному люду, искавшему у нее защиты от княжеского произвола.
Вообще православное духовенство пользовалось у монголов, еще язычников в то время, почетом и покровительством: это факт, представляющийся маловероятным в эпоху ожесточенных религиозных гонений в Европе, где господствовал принцип «cujus regio, ejus religio» («чья власть, того и вера»), когда пылали костры альбигойцев и тамплиеров и считалось богоугодным делом избивать сарацин и других иноверцев.
Для характеристики отношения монголов к чужим религиям подчиненных им народов интересен указ Чингисхана, этого родоначальника золотоордынских ханов и основателя политики абсолютной веротерпимости, даже покровительства. Указ этот дан на имя главы даосского религиозного учения Чан-Чуня, называемого по-духовному цю-шен-сян. «Святейшее повеление царя Чингиса, повеление начальникам всех мест. Какие есть у цю-шен-сян скиты и дома подвижничества, в них ежедневно читающие священные книги и молящиеся небу пусть молятся о долгоденствии царя на многие лета: они да будут избавлены от всех больших и малых повинностей, оброков и податей, скиты и дома монахов, принадлежащих цю-шен-сяню во всех местах, да будут избавлены от повинностей, податей и оброков; вне сего, кто будет ложно называть себя монахом, под незаконным предлогом отказываться от повинностей, того доносить властям и наказывать по усмотрению и по получению настоящего повеления, да не осмелится изменить и противиться оному. Для чего и дано сие свидетельство».
Сие послание вручено шень-сяню для хранения. Свидетельство (местной власти): «принадлежащие цю-шень-сяню монахи и усердно и строго пребывающие в скитах люди равно избавляются от податей, повинностей и оброков. Да сообразуются с сим. В год овцы, третьей луны (с приложением императорской алой печати) 1223 г.»[288].
Наследники Великого Чингисхана золотоордынские ханы продолжали его политику покровительства чужим религиям в Руси.
В 1270 г. хан Менгу-Тимур издал следующий указ: «На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т. д.
Свободными от всех податей и повинностей да будут их города, области, деревни, земли, охоты, ульи, луга, леса, огороды, сады, мельницы и молочные хозяйства.
Все это принадлежит Богу и сами они Божьи. Да помолятся они о нас».
Хан Узбек еще расширил привилегии церкви: «Все чины православной церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню — тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога».
Можно ли подумать, что это было 650 лет тому назад? А теперь?
На это могу привести следующий исторический факт. В 1918 году в феврале Красная гвардия и советы докатились до Уфы, которая большей своей частью — татарская. Совет приказал арестовать митрополита Уфимского Андрея (кн. Ухтомского) и реквизировать церкви для каких-то целей… Но приказ не был приведен в исполнение, не благодаря сопротивлению православных, а благодаря энергичному протесту татар-мусульман, заявивших, что они не выдадут «этого великого муфтия» врагам Бога, как не позволят оскорбить «православные мечети»[289].
О брате Батыя, хане Берке, наследовавшем ему в Золотой Орде, Карамзин пишет, что он «любил искусства и науки; ласкал ученых, художников; украсил новыми зданиями свою Кипчакскую столицу и позволил россиянам, в ней обитавшим, свободно отправлять христианское богослужение, так что митрополит Кирилл в 1261 г. учредил для них особую экзархию под названием Сарской, с коею соединил епископию южного Переяславля впоследствии».
Тот же хан Берке отпустил на храм митрополита Кирилла в Ростове годовой оброк со всей Ростовской земли за то, что по всему Ростову пели молебны о здравии ханского сына, который действительно выздоровел.
Царский племянник, молодой и пылкий татарин, прибыл с владыкой в Ростов и пленился здесь красотою учения Христа. После смерти хана Берке царевич принял православие, раздав все свое имение «татарским нищим»; таким образом явился на Руси св. Петр, царевич Ордынский[290]. Когда царевичу Петру пришло время жениться, то в Ростове нашли ему и невесту — православную татарку. Брат князя Бориса Васильевича, князь Глеб, кратковременно сидевший в Ростове, тоже был женат на татарке, названной при крещении Феодорою.
Сестра хана Узбека, Кончаку, была выдана им за русского князя Юрия Даниловича, и ей было разрешено креститься. Надо заметить, что в это время золотоордынские ханы были уже мусульманами[291]. Жена хана Джанибека, Таидула, была исцелена св. митрополитом Алексием от слепоты и во многих случаях брала русских под свою защиту.
Из немногих исторических фактов, приведенных для иллюстрации, можно судить об отношении Золотой Орды к православию. Св. Александр Невский, поняв, что России еще не под силу бороться с монголами, стал служить хану не за страх, а за совесть. Только в союзе с монголами он мог
