Долгий поцелуй на прощание - Виктория Рутледж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Итак, Доска, — Кэт сделала еще одну попытку поговорить, — тебе, должно быть, везет в жизни?
— Нет. Насколько я знаю — нет, — ответил он смущенно. Тут его рябое лицо расплылось в похотливой улыбке: — Если только ты сегодня не докажешь мне обратное.
Кэт отшатнулась и обратилась к Данту, который сидел с другой стороны от нее.
— Какой подонок, — доверительно сообщила она ему громким голосом.
Дант засмеялся.
Впервые с тех пор, как Кэт поселилась в доме Данта, он показался ей сносно-привлекательным в черной рубашке поло и джинсах. Как и всегда, в его глазах было выражение насмешки и превосходства; как и всегда, он был небрит, но темная щетина шла к его растрепанным волосам. Как это ни удивительно, на людях он мог напускать на себя вид «такой грубый, что даже красиво». Кэт подумала: если бы она не знала, что лежит в его коробке в ванной, то Данта можно было бы считать симпатичным. Теоретически.
Дант придвинулся ближе и прошептал прямо ей в ухо:
— Кэт, у тебя ширинка расстегнута. Возможно, это возбуждает Тоску.
Кэт посмотрела вниз и поняла, что на ней джинсы не на пуговицах. Когда она ходила в уборную, то застегнула верхнюю пуговицу и совсем забыла о молнии. С усилием она втянула живот и дернула молнию вверх. Собачка застряла на середине пути. По какой-то причине Кэт отнеслась к этому спокойно и просто заткнула за ремень салфетку, чтоб прикрыть дыру.
— Дант. — Между словами начали появляться длинные паузы. — Мы в этом… месте.
— Тоттенхэм-корт-роуд, — учтиво объяснил Дант. — Этот греческий ресторан называется «Кебабарама».
— Вокруг нас одни девичники.
Взгляд Кэт сфокусировался на женщине, вытягивающей из рукава бюстгальтер и поглядывающей на их стол.
— Да.
— Могу ли я тогда думать… что мы на… мальчишнике?
— И да, и нет.
Дант встал, поймал бюстгальтер раньше, чем он коснулся плеч Гарри, и отдал Тоске. Тот принялся с интересом его рассматривать.
Координация движений Данта впечатлила Кэт.
— Почему ты не… пьяный?
— Потому что, девочка, я гораздо больше привык пить, чем ты. Вдобавок ты начала, когда мы еще не пришли домой.
Каким-то уголком размягченного мозга Кэт отметила, что это был ее самый длинный разговор с Дантом.
— Ты женишься?
— Черт, нет.
— Гарри?
Дант гадко засмеялся.
Кэт медленно обвела взглядом стол. Гарри выплевывал в миску оливковые косточки, не подозревая, какое возбуждение он вызывал за столиком позади. Сет — его она узнала. Оскар — похож на бухгалтера, мерзко пялился на нее. Какой-то рыжий, то ли Игорь, то ли Угорь, распоряжался деньгами и бегал в туалет еще чаще, чем Кэт. Высоченный Том — Кэт помнила его имя только потому, что оно было единственным понятным из всех, которые она слышала в этот вечер. Том испортил впечатление о себе, упомянув, что является управляющим художественной галереи — той самой, где часто пропадал Дант. Кого из них можно избрать в спутники жизни?
— А кто же женится? — упрямо спросила Кэт.
— Ладно. — Дант небрежно положил ладонь на ее руку. Кэт была слишком пьяна, чтоб обратить внимание на это оскорбление. Она только заметила, какие длинные у него пальцы. — Сосредоточься. Парни, которых ты видишь перед собой, никого не могут подцепить. Даже если поместить их в школу для девочек-подростков при монастыре.
Кэт взглянула на ребят. Они плевались друг в друга оливковыми косточками. Кэт была склонна согласиться.
— Поэтому очень часто, — продолжал Дант, убирая руку и зажигая новую сигарету, — когда нам безнадежно одиноко, мы устраиваем мальчишник. Скидываемся по пятьдесят фунтов. В порядке очереди назначаем Подставного Жениха. Напиваемся вдрызг в каком-нибудь местечке, где нам гарантировано достаточное количество женщин, которые отчаянно хотят, чтоб их подцепили. И даем волю инстинктам.
— Боже, какой ужас! — воскликнула Кэт.
Официантка принесла новый поднос с узо. Кэт быстро взяла свой стакан, чтоб Тоска не мог его выпить.
— А кто сегодня жених?
— Том. Я хотел бы, чтоб это был Гарри. Из-за моей сестры он слишком правильный. Придурок. Все знают…
— Все, кроме Гарри, — сказал Тоска.
Он перебил с уверенностью, что вмешивается в нужный момент, как человек, услышавший знакомый анекдот.
Кэт сверкнула на него глазами.
— По-моему, к тебе не обращались, Доска.
Тоска заметно съежился.
— Все знают, — продолжал Дант, — что Кресс интересуется только собой. Честно говоря, у него столько же шансов переспать с ней, как со мной. В любом случае, — Дант затушил спичку, — нам никогда не удается подцепить даже этих баб. Так что это все теоретические рассуждения.
— Самое подходящее определение.
Кэт залпом выпила свой стакан и ударила по руке, блуждающей по ее бедру.
Тоска пролил красное вино на белые льняные брюки.
_____
Когда появилась исполнительница танца живота, аудитория, как и следовало ожидать, разразилась требованиями увидеть и мужской танец. Безнадежно набравшаяся Кэт в смятении сжалась на своем стуле, когда четыре окосевшие дамы в тесных платьях, спотыкаясь, подошли к их столу. Гарри тотчас извинился и умчался на второй этаж. Одна из женщин, видимо, решила, что это открытое приглашение, но тут рыжий, имени которого Кэт не помнила, тоже поднялся и скрылся. Тома и Тоску «против их воли» вытащили на крошечный танцпол. Смотреть на дальнейшее Кэт не могла.
К уборным нужно было спускаться по жутковатого вида лестнице. Кэт уже после первого пролета почувствовала, что ей надо сесть. Она закрыла глаза рукой. Все кружилось. Она не напивалась так с вечеринки по случаю окончания университета. Тогда, по крайней мере, она знала, где что находится. В голове предупреждающе звенели маленькие колокольчики: она уже не может и на ногах держаться — одна в городе, которого не знает, с компанией незнакомых мужчин («И у всех у них на уме только одно!» — добавил мамин голос). Или этот звон — просто шум в ушах от выпитого? Или пожарная сирена.
Кэт изо всех сил старалась не двигаться — или сделать резкое движение, чтобы прекратилось кружение. В ее перегруженном мозгу всплыл обрывок песни «Кеники»:
Вся моя одежда в пятнах, и теперь я хожу перед друзьями, прижимаясь спиною к стене.
Блестки, синтетика, громкая музыка, мини-юбки с металлическими бляшками, встречи, хохот, классные местные девчонки из пивных, которые они посещали в Дареме…
— Боже! — простонала Кэт. Ее круглые зеленые глаза расширились от ужаса, потому что холодная рука страха перед надвигающейся старостью впервые сжала ей сердце. — Я слишком старая, чтоб стать поп-звездой!