Сны - Даниэла Сакердоти

— Да ладно тебе, Найл! — засмеялся Майк. Но когда он увидел серое лицо Найла, то перестал смеяться.

— Что ты о нем знаешь?

— Он очень, очень могущественный демон. Сильнейший из всех. Его отправили обратно, когда времена Демонов закончились, но он никогда не был по-настоящему побежден, только заключен. Говорят, он правит Преисподней. Иногда его называют Баис.

— Что это значит?

— Это ирландский. Означает Смерть.

Пауза.

— Как ты на него наткнулся? — спросил Майк, хватая бутылку бурбона. Найл увидел, что его руки трясутся.

— У цапли было видение.

— Шон. Мне нужно увидеться с тобой и цаплей. Сейчас.

— Это слишком опасно.

— Если он охотится за вами, вам потребуется любая помощь.

— Ты нужен нам живым, Найл. Что еще ты знаешь?

— Не многое. В историях говорится, что он несет смерть взглядом. Что он не видел света тысячи лет. Это все, что я знаю.

— Понимаю.

— Это очень плохо, Шон, — сказал Майк.

— Я знаю. Не очень хорошо.

— План?

— Думаю, продолжаем.

— Попытаюсь найти как можно больше информации. Пришлю тебе, как только смогу.

— Спасибо, Майк.

— Без проблем, друг.

Они услышали гудок, а потом тишина.

— Совсем не хорошо, — повторил Найл, и его слова прозвучали как скорбная песня.

Глава 31. Человек, которого там не было

Обними меня, как будто

Я собираюсь исчезнуть .

— Опять они?

— Да, — Гарри не отрывал взгляда от своего айфона.

— Кто они? — не сдавалась Сара.

— Я же тебе говорил, что они не хотят, чтобы люди о них знали.

— Я не люди. Я семья. И это меня нервирует.

— Не нервничай. Они на твоей стороне.

Сара вздохнула.

— Мне нужно сделать домашнее задание.

— Хорошо, я оставлю тебя одну, — Гарри встал с дивана.

— Нет, нет. Останься. В смысле, останься, если хочешь, — исправилась она. — Я не против.

Гарри подавил улыбку.

— Ладно.

— Я пойду за книгами.

Сара побежала наверх, схватила свои книги и пенал и через минуту вернулась вниз. Она собиралась войти в гостиную, когда что-то ее остановило.

Гарри стоял перед камином, неподвижный как ночь, со странным выражением на лице.

— Не входи, Сара, — его голос был полон страха.

— Гарри, что случилось? — прошептала она, холодея.

— Не заходи. Держись подальше. Думаю, для меня уже слишком поздно.

У Сары начала кружиться голова.

— Что? О чем ты говоришь?

— Посмотри на мои ноги.

Сара опустила взгляд. Деревянный пол был залит нежным вечерним светом, вперемешку со светом лампы на кофейном столике и люстры вверху. Все ее чувства начали посылать ей тревожные сигналы, но она не могла понять почему. Что-то было неправильно. Здесь было что-то, чему не следовало бы быть. Сара сглотнула. Что это? Что неправильно выглядит?

Она снова посмотрела. Тени.

Все тени были неправильными.

У Гарри было две тени. И одна из них двигалась независимо от него.

Внезапно она поняла, что знала. Когда они думали, что уничтожили демона-тень, она почувствовала, что что-то было неправильно. Она подумала, что лужица темной воды исчезла слишком быстро, но она ничего с этим не сделала. Она даже не сказала Гарри. Она зарылась головой в песок, оттолкнула мысль на задворки сознания. Как же она была неправа. Как же глупо поступила.

— Беги, — умолял ее Гарри.

— Я не могу тебя бросить.

— Чья жизнь важнее, Сара? Моя или твоя? Ты должна быть в безопасности. Пожалуйста, Сара, уходи.

Сара покачала головой.

— Если ты умрешь, никого не останется. Ты единственная, у кого есть силы. Прошу, уходи. Пожалуйста, уходи, — Сара никогда не видела его таким испуганным.

Демон-тень обернулся, словно решая, на кого напасть первым. Затем он повернулся к Саре. Он выбрал. Гарри сразу это понял.

— Сара. Пожалуйста, Сара. Беги, — снова взмолился он, медленно вытаскивая, скин ду, по дюйму

— Я не могу тебя здесь бросить. Я не могу. Руки Сары настолько тряслись, что книги упали на пол.

Тень ступила шаг по направлению к ней.

— Сара! — закричал Гарри. — Сара, уходи!

Сара отошла на шаг.

— Иди сюда. Иди сюда. Пойдем со мной, — прошептала она демону. Еще один шаг к ней и она снова попятилась.

— Пойдем со мной.

— Что ты делаешь? — в отчаянии закричал Гарри.

— Выманиваю ее подальше от тебя, — голос Сары был холодным, ровным, но на грани ужаса.

Беги, пожалуйста, беги. Всего одно касание, и ты вечно будешь тенью...

Сара попятилась еще на шаг. Она не смела, отворачиваться от демона. Ее руки были холодными. Она разжала их, сжала в кулаки и снова разжала. Холодные. Все еще холодные.

Гарри последовал за ними из гостиной в коридор. Тень сделала еще шаг к ней, на этот раз быстрее, и Сара ахнула. Она отскочила назад, споткнулась об одну из своих книг и тяжело приземлилась на нижнюю ступеньку.

— Сюда! Я здесь! Возьми меня! — снова закричал Гарри.

Но тень не обратила на него внимания. Еще один шаг, а потом еще один с протянутыми к Саре руками. Она отчаянно пыталась встать на ноги, но продолжала скользить на бумаге, раскиданной на ступеньках.

Гарри снова закричал, яростно, отчаянно.

Демон протянул свои черные руки, словно черные дыры, такие же пустые, как сама тьма.

Ее руки все еще были холодными, она подняла их к лицу, в полном, всепоглощающем ужасе.

Темная вода подводила ее.

Демон присел рядом с Сарой. Они были отражением друг друга, словно это была настоящая тень Сары. Два существа, разделяющие одно тело, соединенные в бесконечном моменте.

Внезапно, тень резко и неожиданно обернулась, словно что-то почувствовав. Сара подняла взгляд и увидела Гарри. Его лицо было покрыто потом, а руки чертили невидимые руны лезвием быстрее, чем можно было уловить взглядом. Он тяжело дышал от усилий.

Тень вздрогнула и выгнула спину. Гарри закричал от ярости и боли. Сара увидела, что рука, которой он держал нож, была окровавленной.

Демон свернулся в клубок, а потом покачал головой взад-вперед. Гарри упал на колени, все еще чертя руны, его плечи тряслись от напряжения. Тень начала медленно размываться. Таинственная сила, держащая ее в куче, испарялась, и мелкие частицы, из которых состояло его тело, начинали сдвигаться со своих мест и распадаться. Из черной, Тень начала превращаться в серую.

Гарри застонал. Красная лужица крови образовалась на коврике там, куда капала его кровь. Последнее усилие. Последнее усилие, — продолжал он говорить себе, пока его сила угасала, его руки тряслись и символы становились все менее и менее разборчивыми.