Дело по обвинению. Остров Медвежий - Эван Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне в голову пришла забавная мысль: похожему на шар Отто Джеррану кататься по полу не составляло труда: правда, самому ему не до смеха.
— Кто-нибудь может вам помочь? — спросил я у Аллисона.
— Нет проблем, — кивнул в сторону коммутатора рулевой. — Стоит только позвонить в кубрик.
— Ни к чему, — вмешался Граф. — Я останусь.
— Вот и отлично. — Я мотнул подбородком в сторону Смита и Окли. — Они пока не в состоянии спуститься в каюту. Если попытаются, то окажутся за бортом. Не смогли бы вы принести им одеяла?
— Разумеется, — ответил Тадеуш, потом, поколебавшись, прибавил:
— Но моя каюта...
— Заперта, знаю. А моя нет. У меня на постели лежат одеяла и, кроме того, — в рундуке. — Когда Граф ушел, я обратился к Аллисону:
— Дверь капитанской каюты впору динамитом рвать. Крепко же спит мистер Имри...
Рулевой усмехнулся, снова указав на телефон.
— Аппарат связи с мостиком висит у него над головой. Регулируя сопротивление в цепи, можно усилить звуковой сигнал так, что и мертвый проснется.
— Скажите, чтобы он отправлялся в каюту мистера Джеррана, сообщите, что дело срочное.
— Видите ли, — неуверенно произнес Аллисон. — Капитан не любит, когда его будят среди ночи. Ведь со штурманом и боцманом все в порядке.
— Сообщите, что скончался Антонио.
Глава 4
Оказалось, что Отто Джерран жив. Несмотря на вой ветра, гулкие удары волн и скрип переборок обветшалого судна, голос Отто был слышен отчетливо.
Правда, что именно он говорил, разобрать было невозможно: слова перемежались воплями и стонами.
Открыв дверь, мы увидели, чти, хотя Отто Джерран и не при последнем издыхании, дело идет к развязке. Схватившись руками за горло, Отто катался по полу. Пунцовое лицо его побагровело, глаза налились кровью, на фиолетовых, как при синюхе, губах выступила пена. Ни одного из симптомов, сходных с теми, что я наблюдал у Смита и Окли, я не обнаружил. Вот и верь ученым трактатам.
— Давайте поднимем его и отведем в ванную, — сказал я, обращаясь к Гуэну.
Легко сказать: поднять рыхлую, как у медузы, глыбу весом в сто с лишним килограммов... Я уже решил было отказаться от своего намерения и собирался оказать больному посильную помощь на месте, но тут в каюту вошли капитан Имри и мистер Стокс. Я удивился тому, как скоро оба явились, да еще и по форме одетые. Лишь увидев поперечные складки на брюках, я сообразил, что они спали не раздеваясь. Я мысленно возблагодарил Всевышнего за то, что так быстро пришел в себя штурман.
— Черт побери, что тут происходит? — совершенно трезвым голосом гневно заговорил капитан Имри. — По словам Аллисона, этот итальянец мертв... Заметив распростертого на полу Джеррана, капитан осекся. — Господи помилуй!
— А подойдя поближе, воскликнул:
— Этого еще недоставало! У него что, припадок эпилепсии?
— Отравление. Тем же ядом, который погубил Антонио и чуть не убил штурмана и Окли. Помогите-ка нам отнести его в ванную.
— Отравление! — повторил капитан и посмотрел на мистера Стокса, словно ожидая от того подтверждения. — У меня на судне? Откуда взялся яд? Кто им его дал? Почему...
— Я врач, а не сыщик. Кто, где, когда, почему и что — мне неизвестно.
Известно лишь одно: пока мы языки чешем, умирает человек.
Через полминуты мы вчетвером отнесли Отто Джеррана в ванную. При этом ему досталось. Но, думаю, Джерран предпочел бы оказаться в синяках, но живым, чем без единой царапины, но мертвым. Рвотное средство оказалось столь же эффективным, как и при лечении Смита и боцмана. Спустя три минуты Отто лежал на койке, укрытый грудой одеял. Он все еще стонал и дрожал, клацая зубами, но щеки у него уже начали принимать обычную свою окраску, на губах высохла пена.
— Думаю, с ним теперь все в порядке, но вы за ним присматривайте, ладно? — обратился я к Гуэну. — Через пять минут я вернусь.
Возле двери Имри остановил меня.
— Мне надо бы поговорить с вами, доктор Марлоу.
— Потом.
— Нет, сейчас. Как капитан судна я... Я положил ему на плечо руку, и капитан Имри осекся. Я хотел было сказать, что в то время, как люди мрут как мухи, капитан, надравшись в стельку, храпит у себя в каюте. Но это было бы не вполне справедливо. Я злился оттого лишь, что на судне творились недобрые дела, а кто в этом повинен, я не знал.
— Отто Джерран будет жить, — произнес я. — Счастье, что мистер Гуэн остановился у дверей его каюты. А сколько еще людей, возможно, лежит на полу, не в силах добраться до двери и позвать на помощь? Налицо четыре жертвы. Кто даст гарантию, что число их не достигнет десятка?
— Десятка? Ну конечно, конечно, — с подавленным видом проговорил капитан Имри. — Мы пойдем с вами.
Мы направились прямо в кают-компанию. Там сидело человек десять — одни мужчины — по большей части молчаливые и хмурые. Разве будешь разговорчив и жизнерадостен, если одной рукой держишься за стул, а в другой сжимаешь стакан. Отложив в сторону инструменты, «Три апостола» пили со своим руководителем Джошем Хендриксом, наполовину англичанином, наполовину голландцем. Это был невысокого роста, худой, серьезный пожилой мужчина с вечно озабоченным лицом. Даже в свободное от работы время он был увешан электронной и звукозаписывающей аппаратурой. Поговаривали, будто он и спал в этой сбруе. Страйкер, похоже вовсе не удрученный болезненным состоянием супруги, забравшись в угол, беседовал с Конрадом и двумя другими актерами Понтером Юнгбеком и Ионом Хейтером. За третьим столиком устроились Джон Холлидей, фотограф, и Сэнди, заведовавший реквизитом. Насколько я мог судить, никто из них не страдал больше, чем следовало ожидать при такой болтанке. На нас с долей изумления посмотрели одна или две пары глаз, но, не желая терять времени на объяснения, я промолчал.
В салоне, кроме Аллена и маленькой Мэри, никого не было. С позеленевшими лицами, сцепившись пальцами, они смотрели друг на друга с выражением людей, у которых нет завтрашнего дня. Впервые я увидел Мэри без очков; очевидно, от дыхания Аллена они запотели, и она их сняла. Оказалось, что это весьма симпатичная девушка, лишенная той беззащитности, которая характерна для женщин, носящих очки. Что же до Аллена, то у него никаких дефектов зрения не наблюдалось.
Я взглянул на буфет, стоявший в углу. Застекленные дверцы его были не повреждены, из чего
