Прелюдии и фантазии - Дмитрий Дейч

«Давайте-ка, мы вас померяем», — сказал портной, взял сантиметр и принялся ходить вокруг да около, присаживаться и подниматься на цыпочки.

«Знаете что, — вдруг сказал он, — я не могу пошить для вас брюки».

«Почему же?» — удивился я.

«Лицевой угол не соответствуют ширине ступней».

Меня этот ответ вполне удовлетворил, хотя и раздосадовал, и я вышел из мастерской, думая о том, что брюки — нужны, не могу же я шастать по городу в нижнем белье, а старые совсем истрепались, и в них далеко не уйдёшь.

Может быть, заказать брюки у другого портного? Но ведь любой из них примется мерить меня вдоль и поперёк и рано или поздно обнаружит трагическое несоответствие. Их тоже можно понять: лицевой угол не соответствуют ширине ступней, тут уж не до брюк! Что же делать?

И вдруг я понял: нужно изменить пропорции лица, тогда всё станет на свои места и проблема будет решена.

Сказано-сделано: я остановился перед витриной магазина и принялся вглядываться, пытаясь среди бликов и теней найти собственное отражение.

Отыскав нужный угол зрения, я увидел себя и немедленно проснулся.

23 января 2008

Снился лес. И в лесу — маленький заброшенный полустанок. Железнодорожная колея, похоже, никогда не использовалась по назначению: всё заросло травой. Я живу в избушке прямо на перроне. Обходчик — так меня называют звери и лесные духи (сон на удивление безлюден): обхожу владения, постукивая железным костылём по рельсам, и куда бы я ни шёл, рельсы протягиваются впереди, будто расстилающийся на пути ковёр.

12 февраля 2008

Снился безлюдный горный пейзаж*. 

*Один из редких снов, где отсутствует субъект сновидения. Не я вижу, но мною видят. И это самоотсутствие — естественное и очевидное (во сне) — всё же кем-то воспринимается (кем?).

6 апреля 2008

Снилось, что на спине моей вырос горб. Вначале он сильно мешал, я всё пытался избавиться от него, будто горб — нечто такое, что можно запросто стряхнуть на землю — как заплечный мешок или рюкзак. Наконец удалось заглянуть за спину, извернувшись ужом, и выяснилось, что горб представляет собой холмик, поросший лесом, с речушкой, симпатичным домиком сельского вида, людьми, прохаживающимися взад и вперёд, ребятишками, рыбами в реке, собаками, козами, курами и прочими тварями, кишмя кишащими на лугу, в лесу, в реке и во дворе дома. На вершину холма вскарабкался старикашка ростом с мизинец и сообщил, что я должен извлечь на поверхность всю эту пейзанскую идиллию, буквально — вытащить на себе. Тут я огляделся и понял, что нахожусь под водой, но берег — рядом, буквально в двух шагах. Я побрёл, преодолевая сопротивление воды, но чем ближе я подходил к берегу, тем сильнее сопротивлялась вода. Наконец, подошёл так близко, что мог дотянуться рукой, но тут движение совершенно застопорилось, я не был способен сделать больше ни шага. Повернул голову: мол, что дальше? Старикашка ответил, что — ничего не поделаешь, придётся подтолкнуть. Обитатели горбика принялись толкать меня в спину, все разом — и рыбки, и зайки, и муравьи, и прочие твари. Как в детской книжке: дедка за репку, бабка за дедку, и т. п…. Вопреки законам физики, я почувствовал, что сил ощутимо прибавилось, и легко вскарабкался — почти взлетел — на берег. И тут же проснулся.

22 апреля 2008

Снилось, что зажигаю спички — одну за другой, и каждую стараюсь удержать в пальцах как можно дольше — пока не погаснет. Сперва я делаю это автоматически, не задумываясь, получая удовольствие от самого процесса, но в какой-то момент становится совершенно ясно, что спички — это слова, и зажигая, я каким-то образом инициирую их. Приходится проявлять чудеса расторопности, чтобы не обжечься.

27 апреля 2008

Снился один из самых популярных весенних снов — про подземный город-лабиринт ванных комнат. Город представляет собой бесконечную галерею гротов, залов и комнат, где искусственное (стенные панно, мраморные подножия, гравировка на меди) сохраняет барочную пышность и кажется нагромождением узоров, подобных тем, какими природа отмечает свои листья, стебли и снежинки, а естественное (включая разломы и пятна плесени) можно принять за плод кропотливой ручной работы. Клубы пара, скользкий пол, обилие разнообразной живности, шмыгающей под ногами, и — множество людей, бредущих в коридорах, мокнущих в ваннах, оживлённо жестикулирующих, беззастенчиво разглядывающих окружающих, или — наоборот — равнодушно демонстрирующих наготу. Иногда это шумные компании купальщиков, переходящие из помещения в помещение — их голоса звучат приглушённо, иногда — одиночки или пары, или просто тени, крадущиеся, выглядывающие из-за угла, возникающие из сумрака и в сумраке пропадающие.

7 мая 2008

Снился Туркестан. Медные люди на жёлтом фоне. Медленные верблюды. Потные скуластые женщины.

14 мая 2008

Маленький уютный зал: кабаре или мюзик-холл. Ни кресел, ни стульев. В зале помимо меня ни души, но сцена светится изнутри — становится любопытно: что-то готовится, что-то будет. Наконец, занавес поднимается, на сцене появляется Ван Фулай* в костюме фокусника. При нём два ассистента — мужчина и женщина. Каждому из них он даёт в руку электрический провод, извлекает из кармана лампочку, касается проводами лампочки.

Лампочка загорается.

Ван Фулай смотрит на меня и медленно, по слогам, произносит: «Разность потенциалов» (наяву тем же тоном он сказал вчера «философия», когда разъяснял кому-то смысл аналогий для чжан-чжуа-на пяти элементов).

Я жду продолжения и внимательно смотрю на него. Ван Фулай молча смотрит на меня. Лампочка горит.

Наконец он открывает рот и снова произносит: «РАЗНОСТЬ ПОТЕНЦИАЛОВ». На этот раз слова эти становятся выпуклыми, они как бы повисают в воздухе, я отчётливо вижу каждое слово, и понимаю, что сказанное не имеет прямого отношения к физике электричества, как я было подумал, но речь идёт о природе мужчины и женщины в каждом конкретном человеке**.

*Ван Фулай — тайваньский мастер тайцзи-цюань. Раз в год он приезжает в Израиль, чтобы провести недельный семинар, где мы заняты с утра и до вечера шесть дней подряд. Сон приснился во время такого семинара.

**РАЗНОСТЬ означает различное в едином. Мужчина и женщина в каждом из нас едины, имеют одну природу и один общий корень, они как бы произрастают из одного источника, и этот источник — сам человек, недра его существования. Источник РАЗНОСТИ — нечто первоначальное, тёмное, скрытое от сознания. Там, внутри, на самом донышке, нет никакой РАЗНОСТИ, и в этом «нет» зарождается её начало. РАЗНОСТЬ — нечто такое, что только и способно оживить человека (как искра, проскакивающая между проводами, освещает сцену).

ПОТЕНЦИАЛ означает дремлющие, не раскрытые, возможные формы РАЗНОСТИ, её фигуры, её разновидности. При этом каждая такая потенциальная форма сама по себе имеет две стороны — мужскую и женскую. Исследование ПОТЕНЦИАЛОВ, исчерпание возможности каждого из них приводит к истоку, туда, где сама РАЗНОСТЬ пребывает в потенциальном состоянии.

Таким образом, РАЗНОСТЬ ПОТЕНЦИАЛОВ — некий самовозобновляющийся и самоорганизующийся процесс, который и есть единственное содержание человеческой жизни. Всю жизнь мы только и делаем, что пролистываем, проживаем единовременно множество форм первоначальной РАЗНОСТИ.

Мы заняты этим постоянно, но обычных человеческих сил хватает лишь на некое поверхностное исследование, мы не копаем глубоко, мы заняты слежением за множеством таких процессов одновременно (жадничаем, хотим многого), но стоит решить, что нас интересует только один из них, тот или иной, сосредоточиться и как бы внедриться, вписаться в него, пройти его до конца.

1 июня 2008

Снилось, что позвоночник мой стал подзорной трубой.

5 июня 2008

Снилась Книга Укусов, похожая внешне на Codex Seraphinianus — нечто вроде энциклопедии агрессии в природе.

На каждой странице помещалась одна-единственная статья, где очень подробно рассматривался тот или иной тип агрессивного поведения — не только в растительном или животном царстве, но и в мире минералов, элементалей, ангелов, электромагнитных явлений, а то — вовсе неизвестных мне веществ или существ, якобы обитающих в наших пределах. В конце каждой статьи помещался абзац, озаглавленный «апология», который содержал объяснение и как бы обоснование агрессии того или иного типа. Истинной причиной агрессии в конечном счёте всегда называлась любовь, и к моему изумлению выходило, что каждая страница этой книги говорила о новом, не похожем на все остальные, типе любви.