Медленная река - Елизавета Сергеевна Котова

Глава 26

Утром мы завтракали все вместе. Мария приготовила каждому яичницу с беконом и сварила кофе. Я не люблю кофе, но его аромат сейчас возвращал мне спокойствие и ощущение дома. Я смотрела на своих друзей. Тео стоял возле раковины в одних спортивных шортах и наливал сливки в кофе. Его рука дрогнула, и несколько молочно-белых гладких капель упали на пол. Мария разговаривала с Селин и намазывала толстый слой полупрозрачного красного джема на тост. Селин улыбалась и кивала, помешивая кофе ложечкой. Она любила кофе так же сильно, как Тео, и эти двое могли бы пить его в бесконечном количестве.

Все это меня заземляло. Еще три месяца назад я познакомилась в художественном магазине с высокой худощавой девушкой, а сегодня сижу в тысячах километрах от своего дома на одной кухне с ней, своей близкой подругой и самым прекрасным мужчиной. Это практически нереально, но в моей жизни так всегда. События налетают словно ураган, унося меня в новые миры и к новым версиям меня. Мне нравилась та я, которая существует сейчас. И я не собиралась отдавать ее Люку.

После завтрака Мария и Тео решили съездить за вещами колумбийки к Рикардо и по пути заехать в госпиталь. Вчера вечером перед сном у нас с Марией состоялся интересный разговор.

Я зашла на кухню и долго вглядывалась в темноту, пытаясь понять, есть ли кто-то там. Смотрела на желтые и белые окна – не следит ли кто из них. В этот момент ко мне подошла Мария и обняла за плечи со спины. Она гораздо выше меня, поэтому мой затылок упирался ей в ключицы. Забавно, мы, наверное, смотримся со стороны – словно Гэндальф с Фродо.

– О чем думаешь?

– Так, размышляю о сегодняшнем дне, – мне не слишком хотелось обсуждать Люка. Его и так стало в моей жизни слишком много, и я хотела хотя бы перед сном сейчас ни с кем об этом не говорить.

– Слушай, этот бывший, он…

– Мария, – жаль, что люди не могут читать мысли. – Можно мы не будем сейчас говорить об этом? Пожалуйста.

– Как скажешь, подруга.

Мария прекратила меня обнимать и отошла. Я хотела сказать, чтобы она не обижалась. Но когда я повернулась, то увидела, что Мария просто решила достать торт из холодильника. С наступлением беременности в девушке проснулась сильная тяга к сладкому. Говорят, что если тянет на сладости, то родится девочка. Интересно, а кого Мария больше хотела бы? Когда я думаю о далекой возможной беременности, то всегда представляю девочку. Маленький комочек нежности и тепла на моих руках.

Мария словно прочитала мои мысли.

– Я завтра поеду на прием к врачу. Хочу узнать, что мне теперь делать. Ну знаешь, сдавать какие-то анализы или пить витамины. Или еще что-то. Я совсем ничего в этом не смыслю. Вообще-то логично! – засмеялась девушка. – Это же мой первый ребенок.

– Ты решила оставить его?

Мое сердце замерло. Я ощущала, как в этой маленькой комнате свершается чудо и прямо сейчас решается судьба маленького существа внутри Марии, размером с лепесточек.

– Да, – подруга откусила большой кусок торта, и шоколадная глазурь размазалась вокруг ее губ. – Я уже рассказала обо всем родителям. Конечно, они злятся на Рикардо, но знаешь… Они рады ребенку. Конечно, неправильно будет теперь уезжать к ним в Тоссу и жить там с малышом, но пока что это лучший вариант. А я буду стараться помогать им, чтобы они не чувствовали себя обремененными. Я скажу странную вещь, Грейс. Но этот ребенок возвращает меня в мою семью, хотя он еще даже не родился. Я чувствую, что мы становимся ближе с Матео. Он даже поедет со мной завтра в больницу и за вещами к Рикардо.

– Ты больше не говорила с Рикардо с тех пор? – я не удержалась и тоже отрезала себе кусочек торта. Глазурь уже подтаяла и была мягкая и липкая.

– Он звонил мне и повторял свое предложение. Но я не могу, Грейс. Почему-то больше не могу. Что-то в моей любви к нему сломалось. Теперь он вызывает у меня отвращение. И мне жаль, что я поступила так с его семьей.

– Ты не должна винить себя. Это Рикардо обманывал жену.

– Вообще-то в этом есть и моя вина. Я могла не соглашаться на это с самого начала. Если ты поддерживаешь предательство, то ты тоже не такой уж и чистенький человек. Это как зараза. Один предатель тянет за собой других. Ты вроде не имеешь отношения к этой семье, а уже запачкал себя.

– Ну, рациональное зерно в твоих словах есть.

И вот после завтрака Мария и Тео собрались и поехали за вещами Марии с пустым ярко-красным чемоданом. Их отношения действительно переменились. Теперь во всех их жестах сквозили неловкая нежность и любовь. Я видела, как сильно им обоим хотелось выразить ее, но и Тео, и Марии было неловко это сделать. Зато теперь я была уверена, что у них точно все будет хорошо.

Мне строго запретили выходить из дома. В общем-то я и не рвалась. Селин, конечно, осталась со мной. Тео был сам не свой, когда уезжал, и все время просил меня чаще ему писать. Хоть и уезжал всего на несколько часов.

А мы с Селин не нашли ничего лучше, чем достать с верхней полки в гостиной потрепанную настольную игру и занять себя этим развлечением. Так прошел первый час.

– Так, погоди, сейчас я хожу, – я остановила руку Селин, когда она уже собиралась взять квадратную картонную карточку из стопки.

– Ой, да. Извини. Джетлаг, наверное.

– Да уж, – я покосилась на подругу, которая периодически зевала. – Тебе бы не помешало поспать.

– Посплю днем, будет еще хуже. Голова станет совсем ватная, ты же знаешь.

– Ага.

Я взяла карточку. Мне выпал монастырь в окружении зеленого поля. От монастыря в край карточки вел участок бежевой светлой дороги. Я удовлетворенно улыбнулась и положила квадратик на общую карту. Рисунок совпал.

– Я закрыла дорогу, – улыбнулась я и убрала черную фигурку человечка с карты. – Теперь могу продвинуться на несколько шагов вперед.

– А мне что-то совсем не везет, – удрученно вздохнула француженка. – Попадаются какие-то кусочки городов, которые совсем трудно соединить вместе. Я не закончу свой город к концу игры.

– Сыграем еще раз, ничего страшного.

Еще несколько минут мы поднимали квадратики и достраивали свои дороги и города. Селин права: ее королевство разрасталось, и если она его не достроит, то в конце игры нам придется вычесть ее очки.

– Скажи правду, ты хочешь