Настоящая фантастика – 2013 (сборник) - Андрей Бочаров

Сэм крадучись двинулся вдоль опушки, решив обойти посёлок со стороны лагуны. Оттуда приматы уж точно не ждут опасности. Но, не пройдя и полусотни шагов, Сэм нос к носу столкнулся с подростком! Молодой примат спрыгнул с дерева в траву прямо перед мордой метаморфа. И опять Сэм не засёк вовремя чужого присутствия. Неужели и этот недоросль владеет телепортацией?!

– Привет! – вежливо произнёс мальчик. – Ты новенький?

Он разглядывал Сэма с неподдельным интересом и при этом не выказывал ни малейших признаков страха или хотя бы смущения. А Хофман в те же секунды решал: убить маленького примата или просто допросить с пристрастием и бросить?

– Ой, какой ты злой!.. – вдруг протянул мальчик. На его лице появилось сочувствующее выражение. – Наверное, тебе там, – он махнул рукой за спину Сэма, – очень плохо жилось, да?

Метаморф в ответ молча ударил его лапой с только что выращенными трёхдюймовыми когтями-стилетами и… промахнулся. Мальчишка непостижимым образом переместился и очутился справа от Сэма. Чтобы развернуться для новой атаки, метаморфу понадобилось целых полсекунды, но юный примат вновь опередил его, проявившись на сей раз за спиной.

– Почему ты сердишься на меня? – В голосе мальчика сквозила обида. – Я же не сделал тебе ничего плохого. Не хочешь разговаривать – так и скажи!..

Метаморф наконец взревел – от ярости и бессилия – и рванулся в сторону посёлка, желая только одного: крушить и убивать. Но… на очередном, пятом, прыжке он вдруг понял, что летит! Вернее, парит в трёх футах над землёй.

Никогда ещё Сэм не чувствовал себя настолько беспомощно, с тех пор как обрёл новую жизнь в лаборатории доктора Мак-Кинли. Это не было собственно невесомостью, наоборот, Сэма словно удерживали в воздухе могучие невидимые руки или лапы?.. Они позволяли ему совершать любые движения, кроме одного – опуститься и снова обрести твёрдую почву под ногами.

Метаморф ревел, брыкался, брызгал едкой слюной, капли которой, падая на траву, шипели и дымились, обугливая цветы и листья. Но едва эти брызги достигали влажной красноватой почвы, тут же бесследно поглощались ею, а повреждённые растения на глазах восстанавливались.

Схватку наконец заметили в посёлке. К опушке от домов двинулась небольшая толпа взрослых приматов, одетых в разноцветные и совершенно непохожие друг на друга по покрою одежды – хитоны, рубахи, сари, шаровары, джинсы, майки и вовсе непонятные по происхождению модели. Сэм при виде толпы забился почти в истерике, даже попытался трансформироваться обратно в человекоподобное состояние. Но для этого необходимо было как раз максимально сконцентрировать волю, отключив эмоции, а он сейчас не мог просто успокоиться.

Люди окружили метаморфа и принялись разглядывать его, оживлённо переговариваясь.

– Вы не знаете, что это за модель?..

– Айрис, ты когда-нибудь видела что-либо подобное?..

– Какой страшненький!..

– Тим, а можно его опустить? Я хочу посмотреть, как он бегает…

– Не надо, дядя Мэт. Он почему-то очень сердитый. Вдруг укусит?..

– Друзья, что же нам с ним делать?..

– А плавать он умеет?..

В тот же миг Сэм почувствовал, что летит куда-то. Невероятным усилием он смог извернуться головой вперёд и увидел стремительно приближающийся водопад. В следующую секунду с диким рёвом он врезался в водяную стену, пронзил её и впечатался в стену каменную. Вернее, всё же сумел выставить лапы перед собой и смягчить удар, а потом рухнул с высоты десятка метров в лагуну.

На удивление холодная вода моментально привела Сэма в чувство, он наконец смог сосредоточиться, провести трансформацию, превратившись в огромную саламандру, и, не всплывая, устремился прочь из лагуны по руслу неширокой, но достаточно глубокой речки.

Ночь Сэм провёл в карстовой пещере под скалой, сплошь заросшей камнеломкой и лианами. В пещере было сыро и холодно, несмотря на жаркую погоду снаружи. Вдобавок пещера оказалась обитаемой. Вначале на метаморфа-саламандру напала парочка здоровенных кобр. Эти короли джунглей устроили себе в пещере уютное гнёздышко и даже отложили яйца, потому присутствие хищного пришельца оказалось нежелательным, и змеи решили с ним разделаться. Конечно, у них не получилось. Метаморф успел бронировать свою шкуру роговыми пластинами, а затем, когда кобры, бессильно шипя, отступили, схватил их по очереди длинным хамелеоньим языком и сожрал, закусив змеиными яйцами.

Чуть-чуть удовлетворив таким способом уязвлённое, израненное мерзкими приматами самолюбие, Сэм свернулся в плотный шар, на манер броненосца, включил сторожевую сенсорную систему, реагирующую на тепло и движение, даже если бы это оказался скорпион или мышь, и провалился в глубокий, близкий к летаргическому сон. Испытавшему неоднократно стресс организму требовалось время для самотестирования и очистки от информационных и химических шлаков – остатков гормонов и медиаторов нервной системы.

Но даже в таком состоянии мозг метаморфа, вернее его аналитическая часть, продолжал работу. Если бы удалось каким-то образом визуализировать весь процесс, то, возможно, он бы выглядел примерно так.

В кубической комнате без окон, точно в геометрическом центре висел прозрачный кокон-шар. Внутри него пульсировало жемчужно-радужное облако, время от времени формируя на своей неспокойной поверхности некое подобие лица, иногда только отдельных частей – глаз, губ, лба… И каждый раз это происходило произвольно, непохоже на предыдущие и последующие трансформации. Но при этом каждый раз напротив проступившей детали лица на внутренней грани комнаты-куба вспыхивала яркая картинка – визуализация пережитого метаморфом события накануне. Пульсация и калейдоскоп картин всё ускорялись, пока не слились в сплошное мельтешение. И тогда из него медленно проступило наконец полностью сформировавшееся лицо Сэма Хофмана, и его губы произнесли лишь одно слово: стоп!

Вывод, сделанный Сэмом во сне, был непререкаем и неприятен. Весь накопленный на острове опыт однозначно говорил о том, что воевать с «Оком» бессмысленно – слишком хорошо продумана и сбалансирована система защиты и регенерации созданного им биоценоза. Но, как у всякой сложной, многоуровневой структуры, на острове непременно должен быть координирующий или управляющий центр. Скорее координирующий, ибо явную централизацию управления метаморф бы уже почувствовал. На острове, вероятнее всего, действовал принцип положительной обратной связи. И для одержания стратегической победы над «Оком» и его создателем требовалось переиграть его тактически. То есть постараться найти этот координирующий центр, не привлекая излишнего внимания сторожевых систем острова. И, только захватив центр, Сэм станет полновластным хозяином над этим раем для приматов!..