Огонь на поражение - Петр Катериничев

«Допущенные к столу» уже в ту пору занялись накоплением значительных финансовых средств, активно контактировали с теневиками и криминалами и особенно не таились, будучи неуязвимы «по положению» и пользуясь мощным прикрытием со стороны центрального аппарата МВД, возглавляемого Щелоковым.

По-видимому, люди из окружения Суслова и Брежнева и сформировали Организацию, задействовав связи ЦК, КГБ, МВД, армии, средства массовой информации. У них была не только возможность, но и необходимость сделать это: контроль над властью был и гарантией безопасности, и средством получения сверхвысоких доходов.

1979 год. Ввод советских войск в Афганистан; против были аналитики, занимавшиеся проблемой. Их мнение учтено не было. На вводе войск настоял Суслов, заручившись поддержкой министра обороны Устинова.

Во-первых, Главный идеолог пытался подтвердить теорию о «некапиталистическом пути развития»; Афганистан показался хорошей моделью для эксперимента. Во-вторых, Суслов и его группа частично решали проблему «нейтрализации» опасного конкурента: Комитет, как и военная разведка, вынужден был заняться войной вплотную.

«Серый кардинал» недооценил одну деталь: профессионалы ГРУ к КГБ в виду необходимости начали контактировать и в какой-то степени освободились от крайней взаимной неприязни, складывавшейся десятилетиями…

Потом — скончался Суслов. Брежнев пережил его ненадолго. Андропов остался единственным реальным претендентом на высшую власть — и получил ее.

Освободившись от многолетней опеки партийных бонз, он начал борьбу с коррупцией и теневой экономикой; «узбекское дело» быстро переросло в «московское», но борьба с могущественными властными кланами для бывшего шефа Лубянки оказалась уже не по силам… Он скончался, пробыв на посту Генерального чуть больше года.

На «престол» был возведен совершенно беспомощный и безнадежно больной Константин Устинович Черненко. Как черно юморили тогда в Москве, «приступил к обязанностям, не приходя в сознание». Противоборствующие группировки получили время утрясти возникшие противоречия и договориться о новом лидере.

Просматривали кандидатов и на Западе. Эра разрядки-закончилась в 79-м; ряд шагов Андропова привел к еще большему усилению напряженности; спецслужбы США и стран НАТО разрабатывали концепцию уничтожения СССР — «империи зла». Они активно искали влиятельных людей во властных и иных структурах Союза; люди Организации в свою очередь активно искали контакта с Западом: желание обезопасить и приумножить уже накопленные капиталы делало этот поиск целенаправленным…

Весной восемьдесят пятого фигура будущего автора «нового мышления» на посту Генерального устроила всех.

«Царствование» новый лидер начал с печально известной «антиалкогольной кампании»: именно она за короткий срок принесла баснословные прибыли новым «бут-легерам». Преступные группы росли на «пьяных деньгах», как на дрожжах, оформляясь организационно.

Следующий шаг — создание кооперативов — дал преступным кланам еще две явные выгоды: возможность отмывания денег и формирования армии уличных «бойцов» — рэкета.

Дальше: организация совместных предприятий. Это означало возможность легализации капиталов и перемещения их на Запад; это означало начало массовой распродажи ресурсов страны, огромный рост финансовых возможностей, а значит, и реального влияния кримина-лов и компрадоров.

Это — в бизнесе.

Что еще?

Массированное разрушение властных вертикалей без замены их новыми.

Дискредитация силовых структур — КГБ, МВД, армии: их целенаправленно подставляли и предавали в Тбилиси, Баку, Вильнюсе, их смешивала с грязью «демократическая пресса»; в то же время «силовыми акциями» детонировался рост агрессивного национализма.

Один за другим останавливались заводы «оборонки», якобы вместе с армией «проедавшие народные денежки»…

А в центре, в Верховном Совете СССР — активная, прекрасно осведомленная и оснащенная финансово, дисциплинированная «общерегиональная группа», все действия которой мгновенно получали широкое и выгодное для нее освещение и толкование в средствах массовой информации как отечественных, так и зарубежных. Тем самым в жизнь претворялся план западных аналитиков по развалу «империи зла»; Организация осуществляла «координацию усилий». По всей видимости, активизации «национального фактора» отводилась первостепенная роль.

Тут необходимо вернуться к существу национального вопроса. В «самостоятельную дисциплину» впервые он был выделен Карлом Марксом, причем с оценкой «минус»: нации — вещь ненужная и преходящая, ибо мешают совместной борьбе угнетенных пролетариев против «проклятых эксплуататоров». Но уже в формулировке Ленина сей предмет был обозначен как «право наций на самоопределение вплоть до отделения». По сути дела, «вождь мирового пролетариата» сконструировал бомбу, способную разнести в клочья любое государство!

Парадокс заключается в том, что в любой стране слово «нэйшнл» означает как раз не «национальный», а «государственный». Этническое происхождение, то, что именуется «ориджин», было поставлено Лениным над гражданством или подданством.

Лозунг «о праве наций…» в ряду подобных («грабь награбленное», «религия — опиум народа») помог большевикам разрушить Российское государство и захватить власть. При этом «право на самоопределение» как бы признавалось за всеми этносами, кроме «великороссов». Борьба с «великорусским шови-низмом» велась наиболее активно и в первые десять лет после захвата власти.Почему с «великорусским», а не просто с «русским»?

До Октябрьского переворота русскими считались все подданные империи; русскими, к примеру, называли себя мусульмане, воевавшие против большевиков.

После семнадцатого года русскими стали называть только великороссов.

Большевики долгие десятилетия именовали императорскую Россию не иначе, как «тюрьмой народов». И не афишировали, что всякий подданный империи, независимо от происхождения, мог занять в этой «тюрьме» любой, даже самый высокий пост. В некоторых случаях препятствием становилось вероисповедание: православие являлось государственной религией. Если мусульманин или иудей принимали христианство, они могли стать на любой службе чиновниками любого ранга.

Считать это «ограничением гражданских прав»? Не знаю… Ведь и сейчас, в конце «просвещенного» двадцатого века, я не могу представить себе на посту премьер-министра Ирана иудея, на посту главы Израиля — араба-мусульманина, даже доказавшего факт проживания пятидесяти поколений своих предков именно в Палестине, на посту президента демократических США — непротестанта, да еще латиноамериканского происхождения. Не могу, и все!

Борьба с «великорусским шовинизмом» в России началась с физического истребления православного духовенства и казачества, прозванного «черносотенным».

Дворяне и белые офицеры были перебиты в гражданской войне или эмигрировали.

Потом пришел через интеллигенции.

Расправившись с великороссами, большевики вспомнили Марксову формулировку и поэтапно начали уничтожать «украинских буржуазных националистов», «дашнаков», «басмачей»… Позднее целые народы объявлялись предателями: калмыки, крымские татары, чеченцы, евреи, поволжские немцы… Это создавало диктатуре образ необходимого внутреннего врага: власть, созданная на крови, обойтись без крови уже не могла.

Об объединительной государственной идее вспомнили в период фашистского нашествия: русский народ снова назвали «великим», остальных — «младшими братьями» и предоставили всем почетное право гибнуть на фронтах. Выдвинутая позднее сусловской пропагандой идея «единого советского народа» оказалась мертворожденной: ни один народ не забыл кровавых ран, нанесенных большевистской диктатурой.

В «судьбоносный» период ленинская формулировка «о праве наций на самоопределение» была реанимирована во всем своем разрушительном величии, а некрофильский лозунг Маяковского — «Ленин и теперь живее всех живых, наше знамя, сила и оружие!» — стал приобретать зловещий смысл. Националисты всех мастей быстренько начертали «право наций» на щитах. И — на мечах.

Как только появилась возможность каждому лично и в отдельности урвать кусок от собственности разваливающегося СССР, коммунисты вспомнили, что они еще и казахи, русские, чеченцы, украинцы, якуты, татары… Бесчинства большевиков-ленинцев привычно, по-коммунистически, списали на счет «великодержавного шовинизма» и «имперских амбиций» русских и немедля потребовали «справедливости». Возгласы сатириков — «Ребята, а до каких пор делиться будем?»

— потонули в чеканном шаге «парада суверенитетов».

Верхом провокации стал августовский «путч». Даже малосведущим гражданам было ясно, что так государственные перевороты не проводятся даже в «банановых республиках», а уж в сверхдержавах — и подавно. Задача по развалу «империи зла» была выполнена. Любопытно, что на этом отрезке совпали интересы и стран Запада, и государственников, считавших необходимым отстранение Президента СССР от власти и воссоздание России как великой державы, и компрадоров.