Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури

герцог не поверит, что это настоящий перевод и что мне в самом деле знаком некий переводчик, способный на столь невероятное. Это же в самом деле невероятно: перевести текст такой древности, к которому до сих пор не нашлось никаких зацепок.

— Ладно. Сейчас я помогу стать тебе очень убедительным, — открыв папку, я извлек самую первую таблицу логических соответствий, которую составил при переводе первой пластины. — Смотри сюда, Майкл, — я указал на пиктограммы в центре пластины. — Это видоизмененное лемурийское письмо поздней эпохи Северного Сонома. Не спрашивай меня откуда я это знаю. Просто знаю и все. Вот здесь толкование этих пиктограмм, — я указал на левую колонку в таблице. — Зная эти толкования любой знаток древних текстов сможет перевести сам первую пластину, не всю, но ее значительную часть. Если предъявить Уэйну эту таблицу, то у него не останется ни капли сомнения, что существует человек способный даже на перевод с лемурийского. А если так, то это, — я указал на знаки по краю и на оборотной стороне пластины, — вообще не проблема, поскольку эти знаки — письменность дравенши. Она появилась на десятки тысячелетий позже лемурийского письма даже в его самой поздней версии. То, что существует человек, знающий лемурийское письмо звучит слишком невероятно, но таковы факты. И именно факты, подтверждающие это знание, ты можешь предоставить, — я с улыбкой вручил Майклу листок с первой, по сути, черновой таблицей, зная, что обладание ей поможет только в переводе первой пластины. Возможно, приоткроет какие-то кусочки содержания других, но никак не поможет понять, где именно следует искать те самые пещеры Начала и Конца и Хранилище Знаний.

— Вы уверенны, что такое можно показывать самому Уэйну? — забеспокоился Милтон.

— Да, Майкл, теперь уже можно. Я знаю, что ему это не сильно поможет, а нам должно помочь завладеть Ключом Кайрен Туам, — я решительно придвинул к нему лист с логической таблицей, представляя величину обалдения Уэйна и всего британского общества Исследователей Закрытой Истории. — Желательно, чтобы ты занялся этим поскорее. Я до середины июня буду в поездке и к моему возвращению нужно обязательно продвинуться в договоренностях с графом Бейкером. Пока меня не будет, тебе окажет всю возможную помощь мой очень хороший товарищ из детективного агентства, — говоря о Торопове, я подумал, что о моем плане по добыче Ключа, нужно обязательно проинформировать князя Ковалевского. Слишком важен этот вопрос и содействие князя здесь необходимо.

— Тогда я сразу пойду писать письмо герцогу, — Майкл встал с кресла.

— Завтра я передам тебе кое-какой текст, — сказав это, я имел в виду фальшивый перевод, в котором говорится о дубликате Ключа, — еще фотографию пластин, чтобы ты был на 100% убедительным. Постарайся сделать так, чтобы завтра же письмо было отправлено быстрой почтой.

Фотографию я решил сделать такой, чтобы она подтверждала наличие у нас пластин, но расположить их таким образом, чтобы целиком видна была только первая, часть второй, уголок третьей и оставался намек, что остальные пластины не поместились в кадр.

Когда Майкл ушел, меня охватил маленький стыд, что я разрушил его романтический вечер с Еленой Викторовной. Возможно, я ошибался и его сердечное отношение к моей маме окажется выше научной страсти, которой были полны его глаза. Но что поделаешь — здесь на все воля богов. Наведя порядок на столе, я решил заняться тем, до чего никак не доходили руки после визита во дворец.

Я положил перед собой кинжалы, выкованные Гефестом, и грифельный оттиск четвертой пластины. Закрыл глаза и вышел на тонкий план. Окончательно расслабившись, превратился в чистое восприятие. Мое внимание сейчас полностью сосредоточилось на кинжале, лежавшем справа. Смысл в такого опыта был в том, что я пытался сделать то же самое, что и раньше: проникнуть в далекое прошлое этого металла, созерцать проносящиеся передо мной эпизоды истории и вопрошать. Вопрошать, пытаясь уловить смыслы, которые относятся к тому или иному знаку неизвестного языка. Однако, сейчас перед моим мысленным взором был лишь огонь божественной кузницы Хромого бога. В общем-то, это вполне ожидаемо: физический огонь значительно влияет на энергоинформационную оболочку предмета. Именно в этом смысл обрядов очищения огнем, существовавших во многих древних культурах, и практикуемых в наши дни.

Не могу сказать, что прошлое этого металла, ставшего кинжалами божественной ковки, сгорело совсем, но теперь распознать его стало намного сложнее, а некоторые моменты даже невозможно. Может быть, если я потрачу много месяцев и сил, я постепенно добьюсь своего, но этот путь стал слишком сложен. Разумнее воспользоваться тем, на что так неожиданно указала Глория — на Таблички Святой Истории Панди. Теперь они выходили на первый план вместо Свидетельств Бархума. А последние можно вполне использовать в игре с герцогом Уэйном и графом Бекером.

Я почувствовал чье-то присутствие позади себя и, поскольку находился на тонком плане, то уже знал кто у меня в гостях.

— Радости тебе, Прекрасная из прекрасных, — сказал я на миг раньше, чем ладони Артемиды легли на мои закрытые глаза.

— Надо же, Астерий, как ты ясно чувствуешь меня, — сказала она, прижавшись ко мне сзади.

— Виной всему влюбленное сердце, — я встал, отодвигая стул и поворачиваясь к ней. Видя, что Арти в хорошем настроении, я тут же обнял ее, подхватил на руки и понес к своей кровати.

— Астерий! Нет! Остановись! — она пыталась вырваться, но большей частью в шутку.

— Полагаю, сегодня ты проведешь эту ночь со мной. Моя кровать не так огромна, но матери моего ребенка нужно испытать ее обязательно, — я положил Небесную Охотницу на постель, целуя ее в губы.

— Астерий, нет! Я не могу! Не могу задерживаться здесь! Ты же знаешь, как мы ограничены во времени на земле! — она смогла вывернуться из моих объятий. — Но я пришла не без причин. Хочу порадовать тебя. Сначала пусти.

Вот так, даже богиня ко мне с интригами. Решила дополнить Ленскую с Ковалевской. Я ее отпустил, позволил сесть на кровать, рядом со мной и сказал:

— Радуй!

— Я соскучилась, — прошептала она мне на ухо и это вышло очень чувственно. — Завтра буду ждать тебя вечером. Приходи. Как всегда, через храм на Гончарной. Приходи на всю ночь.

И меня это, конечно обрадовало. Уж до вечера постараюсь закончить все дела.

Глава 23