Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури

Тороповым, Ковалевской… Хотя перед ней — нет, ведь увижусь с Ольгой лишь послезавтра на экзамене, а синяк при моем магическом воздействии должен сойти к утру. Вот Геннадию Степановичу сейчас что мне сказать? Что меня избила Элиз или хулиганы в подворотне? Я рассмеялся, вытирая кровь с расцарапанного лица.

— Тебе смешно, Алекс? — баронесса тоже улыбнулась, хотя минуту назад выглядела очень встревоженной.

— Да. А хочешь стать моим телохранителем? — в шутку спросил я.

— Да, дорогой. Очень. И днем, и ночью в постели, — ее ладонь прикоснулась там, где у меня до сих пор ныло.

— Там больно, — произнес я, но при всем этом мой воин тут же ожил. Снова вскочило твердое желание, затянуть Элиз в подъезд и трахнуть ее там. Трахнуть со всей жестокостью за ее злодеяние. И я снова это желание отклонил — рассчитаюсь с ней ближе к вечеру, когда привезу ее на новую квартиру.

Торопов нас уже ждал, как и все его парни, задействованные в сегодняшнем шоу с «убийством» миссис Барнс. Охранник провел не в кабинет Геннадия Степановича, а в другой, находившийся через две двери. Простора здесь имелось гораздо больше: стояло четыре рабочих стола, длинный диван, два кресла, а на середине помещения хоть танцуй. Из знакомых мне, если не считать самого Торопова, здесь находился Саня Растопин, Алексей Самгин и Егор. Двоих других я не знал. Как выяснилось позже, эти двое — Иннокентий и Гурам — обеспечивали информационную составляющую, взаимодействие с прессой и новостями в сети.

Конечно, когда я зашел в кабинет у всех случилось замешательство. Растопин, сидевший на столе ближе всех к двери, даже рот открыл и потом, спрыгнув на пол, вымолвил:

— Это что с вами такой, ваше сиятельство⁈

— Ну так вышло. У Элиз было дурное настроение — набросилась на меня, — отшутился я.

— Так надо побои снять. Это мы легко, — подал голос Егор из-за спины Геннадия Степановича.

— Знакомьтесь, господа, — за руку я провел Элизабет дальше, выставляя на всеобщее обозрение, — будущая жертва вероломного нападения с мокряком баронесса Элизабет Барнс!

Раздались сдержанные аплодисменты.

— Ваш киллер, — представился Алексей Самгин, отвесив англичанке поклон и одарив ее улыбкой весьма заинтересованного мужчины.

— Александр Петрович, лично с вами точно все в порядке? — Торопов обвел пальцем овал своего лица, как бы намекая на лицо мое. — Вижу следы совсем свежие.

— Полный порядок, — заверил я, и чтобы больше не возвращаться к столь неудобной теме, сказал: — Давайте мою персону сегодня трогать не будем. Сегодня у нас есть дела поважнее. Кстати, вот эту штуку, оцените, — я самовольно вытащил остробой из куртки баронессы. — Хорошая вещь или так себе?

— Так себе, — с ходу сказал Геннадий Степанович. — Хорошую вещь я приготовил, как вы просили. Сань, ну-ка достань «Гарант» — он в сейфе.

Растопин, обходя стол направился к вмонтированному в стену стальному хранилищу. Зазвенел ключами, лязгнул рычагом.

— Вот, — Торопов протянул мне остробой, изящный, но с толстой ствольной системой, отливавший темно-синим металлическим блеском. — «Гарант-СТ-95» — небольшой, мощный, у него даже регулятор убойной силы есть. Обойма — семь дротиков 5×120-СК. Ношение требует разрешения, но вас же этот вопрос не слишком беспокоит.

— Отлично, Геннадий Степанович, — я с благодарностью принял оружие, взвешивая в руке и ощущая, как удобно ложится в ладонь рукоять. — Счет за него тогда к общему счету присовокупите или могу сразу наличными?

— Потом разберемся, — махнул рукой Торопов. — А что вы стоите? Садитесь, — он указал на диван и обратился к одному из молчаливых парней: — Кеш, сделаешь нам чай?

Мы с Элиз устроились на диване, рядом с журнальным столиком — правда на нем вместо журналов лежали какие-то схемы улиц, дворов и квартир. Чеширская кошечка все пыталась забрать у меня «Гарант», вытягивая из руки, и я ей это позволил.

— Как я понимаю, это лично для вас, леди, — Саня Растопин подошел к нам и протянул англичанке пластмассовую коробочку размером чуть больше сигаретной. — Дротики к нему. Как все пристреляете, обращайтесь ко мне.

— Итак, к делу. К нашему вопросу, у которого есть одна сложность, — произнес Геннадий Степанович голосом чуть громче обычного, чтобы отвлечь нас от пустой болтовни. — Сложность — это тело убитой, которого, как вы понимаете не может быть. После экспертизы и процедуры расследования его как бы следует передать ближайшему родственнику, то есть барону Теодору Барнсу. И пока не совсем понятно, как с этим быть. Если не передавать, то предлогов можно выдумать много — чего нам с британцами церемониться, но любой отказ в передаче тела вызовет естественные подозрения: так ли сильно мертва баронесса Элизабет Барнс. В общем, проблема. Но Алексей, — Торопов на миг перевел взгляд на Самгина, листавшего в папке какие-то документы, — предложил кое-что. Решение непростое, поскольку придется подключать кое-каких людей, но приемлемое.

— То есть мое тело, несуществующее в мертвом виде, нужно передавать Теодору? — миссис Барнс нахмурилась и даже перестала, вертеть в руках остробой. — Почему нельзя как бы передать Майклу — моему родному брату?

— Ну вот так… По закону следует вашему мужу. Это если бы вы написали завещание такого содержания, то тогда бы брату, но в нашем случае это невозможно, — развел руками Геннадий Степанович.

— Хорошо. Есть тогда простое и приятное решение, — Элиз улыбнулась, и эта улыбка мне показалась даже какой-то мечтательной. — Я могу убить Теодора сегодня же, пока он в Москве. А мое убийство разыграем завтра, будто убийство Теодора и мое как-то связаны.

Растопин и Самгин засмеялись, полагая, что баронесса шутит. Но я-то знал, что это вовсе не шутка.

— Нет, убивать мы никого не будем, — продолжил Геннадий Степанович. — Идея Алексея в том, чтобы после вашего мнимого убийства у следствия якобы появится версия, что ваш муж и был инициатором этого нападения или действовал с кем-то в сговоре. Наш человек из полиции ему это хитрым образом донесет, даст понять, что он, Теодор Барнс — главный подозреваемый, и есть некие люди, которые заинтересованы повесить преступление на него. Господин Барнс запаникует. На него можно даже наложить фальшивый запрет на выезд. А потом появится наш человек, который