РАЗВЕДЧИК «КЕНТ» - Сергей Полторак

В декабре 1941 г., в Брюсселе, гестапо были арестованы помощник резидента Макаров, радист Каминский шифровальщица Познанская, находившиеся вместе на конспиративной квартире у Арнольда и захвачены шифры с ключами к ним. В дальнейшем последовали аресты, и других вышеперечисленных сотрудников советской peзидентуры.

Гуревичу и Трепперу в тот период удалось избежать ареста. В декабре 1941 г. они переехали, первый – в Марсель, а Треппер – в Париж, где проживали по тем же документам и под теми же фамилиями, соответственно Внссента Сиерра и Жильбер, по которым они были известны в Бельгии, как сотрудники акционерных обществ «Симекско» и «Симеке». Попытки Гуревича и Треппера создать новую резидентуру в Марселе оказались безуспешными.

В 1941–1942 гг. Треппер неоднократно докладывал в Главное разведуправление о создавшемся [яжелом положении в агентурной сети, провалах в резидентурах Бельгии и Франции, об аресте 27 человек, в том числе сотрудников фирм «Симекско» и «Симекс», а также Макарова, Познанской, Каминского, Арнольд, Избуцкого, Ефремова, Шнайдера, Венцеля, Сокол Г., Сокол М., Райхмана, Вассермана, Ликониной и других. В этих сообщениях он указывал о захвате шифров и о сотрудничестве некоторых арестованных разведчиков и агентов с немецкой контрразведкой.

22 ноября 1942 г. Треппер за два дня до ареста через представителей Компартии Франции направил в Главное разведывательное управление телеграмму о провале агентурной сети и о переходе на нелегальное положение. 29 декабря 1942 г. после ареста Треппера руководство французской Компартии проинформировало Главразведупр об исчезновении Треппера (т. 2, л. д. 576–577; т. 12, л. д. 177–178).

9 ноября 1942 г. в Марселе был арестован Гуревич, а 24 ноября того же года в Париже немцы арестовали Треппера.

По прибытии в СССР Гуревич 7 июня 1945 г. был изолирован органами госбезопасности, а с 21 июня 1945 г. на основании постановления, утвержденного бывшим начальником Главного управления контрразведки «Смерш» Абакумовым, заключен под стражу (т. 1, л. д. 1–4).

Согласно обвинительному заключению от 10 декабря 1946 г., Гуревич признан виновным в том, что, находясь за границей по выполнению специального задания советской разведки, в ноябре 1942 г. в Бельгии был арестован гестапо. На допросах рассказал немцам о деятельности разведки, выдал известных ему советских разведчиков, действовавших в тылу германских войск, а в марте 1943 г. изъявил свое согласие на сотрудничество с германской разведкой. По заданию немцев установил связь с находившимся во Франции резидентом советской разведки Озолсом («Золя»). Действуя от имени советской Разведки, получил от него сведения о сотрудниках, входивших в его резидентуру, и передал их немцам. Затем в течение года использовал всю резидентуру Озолса в интересах гестапо. Установив радиосвязь с ГРУ, Гуревич по заданию гестапо направлял в Москву ложные сведения военно-политического характера, дезинформируй советское командование. В 1943 г. он внедрился в группы французского движения сопротивления, по заданию немцев собирал сведения о французских патриотах и предавал их гестапо.

Кроме того, в резолютивной части обвинительного заключения указано, что Гуревич не только выдал немцам известных ему советских разведчиков, но и принимал участие в их розыске и аресте (т. 2, л. д. 329–332). .

В постановлении о привлечении Гуревича в качестве, обвиняемого и в обвинительном заключении предъявленное ему обвинение изложено неконкретно и не подкреплено ссылками на доказательства (т. 1, л. д. 74).

В заключении органов госбезопасности, составленном в 1956 г. после произведенной дополнительной проверки, отражено, что Гуревич на допросах после ареста гестапо выдал шифры и ключи, которыми он пользовался (т. 7, л. д. 211–213, 216).

В представлении о лишении Гуревича права на амнистию и о его вторичном водворении в места лишения свободы органами госбезопасности сделан вывод о том, что Гуревич способствовал осуществлению карательных операций, проводившихся немцами против французских патриотов, в результате чего гестапо удалось арестовать и уничтожить 150 участников французского движения сопротивления (НП ГВП. г. 2, л. д. 131–133, 143–146).

Привлечение Гуревича к уголовной ответственности несудебным органом за измену Родине и решение Прокуратуры. СССР и МВД СССР о лишении его права на амнистию являются незаконными.

На предварительном следствии Гуревич признал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 58–1 «б» УК РСФСР (т. 1, л. д.75–77).

Однако в последующем, в 1943. 1953, 1956, 1981 и 1987–1988 годах, в своих многочисленных жалобах и на допросах при дополнительном расследовании категорически отрицал предъявленное ему обвинение в измене Родине, привел новые доводы своей невиновности, заявив при этом, что предварительное следствие в отношении его производилось органами госбезопасности необъективно, односторонне и без учета его положительной деятельности в пользу советской разведки.

При этом он пояснил, что будучи арестован гестапо и изобличен в принадлежности к советской разведке, никого не предал. Действуя в особо сложной обстановке и не имея намерения изменить Родине, он дал ложное согласие немецкой контрразведке на проведение радиоигры с целью выяснения ее деятельности против СССР и сохранения жизни отдельным советским разведчикам. В осуществление своего, намерения он впоследствии доставил в Москву документы гестапо и завербованных им агентов немецкой разведки (т. 1, л. д. 363–366, 373– 380, 400–411, 426–430, 433–441; т. 7, л. д. 139–191, 219–234; т. 8, л. д. 10–112, 132–210, 234–275; т. 9, л. д. 121–128; т. 11, л. д. 32–101; т. 12, л. д. 6–150).

Эти его показания подтверждаются материалами уголовного дела.

Обвинение Гуревича в том, что он на допросах в гестапо предал советских разведчиков, участвовал в их арестах, выдал сведения об организационной деятельности советской разведки, о структуре агентурной сети в Бельгии и Франции, раскрыл шифры и ключи, основано на предположительных, неконкретных, противоречивых показаниях Треппера и опровергаются имеющимися в деле

Доказательствами.

Так, допрошенный на предварительном следствии 15 мая 1945 г. Треппер заявил, что Гуревич выдал немцам двух французских врачей, с которыми должен был связаться по заданию ГРУ, всю агентуру действовавшую в Швейцарии и Германии, разведчика Корбена и раскрыл действительное назначение фирмы «Симекс» (т. 1, л. да 39–54).

На допросе 27 мая 1946 г. он заявил, что оговорил Гуревича в предательстве им сотрудников фирмы «Симекс». Тогда же Треппер показал, что в ноябре 1942 я на допросах в гестапо лично он сообщил подробно о действительном назначении этой фирмы, рассказал о всех ее сотрудниках и их работе на советскую разведку (т. 1, л. д. 136–158).

Будучи дополнительно допрошенным в 1953 и 1956 гг., Треппер, отрицая свою личную причастность к предательству советских разведчиков, стал утверждать, что именно Гуревич после ареста выдал резидентуру Шульце-Бойзена («Хоро») в Берлине, два шифровальных ключа, один из которых не был известен гестапо; раскрыл назначение фирмы «Симекс», сообщил о работе Корбена на советскую разведку, оказывал содействие немцам в его, Треппера, розыске после бегства из гестапо в сентябре 1943 пив разоблачении Каца, оказавшего ему помощь в побеге (т. 2, л. д. 580; т. 7, л. д. 124–138).

Показания Треппера не соответствуют действительности. Как видно из приобщенных к делу материалов следствия гестапо, Треппер первым по своей инициативе назвал на допросе французских врачей, с которыми должен был связаться Гуревич по указанию ГРУ (т. 3, л. Д. 19).

Что касается Гуревича, то он, допрошенный в гестапо по показаниям Треппера, скрывая известные ему обстоятельства, дал неопределенные пояснения о личности указанных врачей и их местожительстве, заявив, что с ними он не встречался и пытался разыскать их не по указанию ГРУ, а по поручению Треппера (т. 4, л. д. 107–112).

Также Треппер рассказал о том, что Корбену было известно о действительном назначении фирмы «Симекс» (т. 3, л. д. 90–92).

Гуревич же на неоднократных допросах в гестапо отрицал причастность Корбена к советской агентуре, хотя знал о его разведывательной деятельности.

Скрывая принадлежность Корбена к советской разведке Гуревич на допросе 2 декабря 1942 г., в частности, показал:

«Из нашей организации Корбену были знакомы «Отто» и «Андрэ». Какой характер носила эта связь между Корбеном, «Отто» и «Андрэ», я не знаю. Но я думаю, что вышеназванные лица поддерживали торговые отношения. Я не думаю, что Корбен был введен в организацию и проводил какую-то разведдеятельность. В разговоре с Корбеном тот никогда не упоминал имени «Отто», а называл его «Гильбертом». Исходя из этого можно сказать, что ему не был известен псевдоним «Отто» (т. 4, л. д. 90–91).

О том, что Гуревич не выдавал известных ему советских агентов, свидетельствует донесение самого Треппера в ГРУ, которое ему удалось отправить скрытно от гестапо в апреле 1943 г. В нем он докладывал о своем провале, арестах Гуревича, Корбена и многих других сотрудников. Сообщил, что его непосредственно предал Корбен. О какой-либо причастности Гуревича в предательстве советских разведчиков, в том числе и выдаче им гестапо Корбена, он не указывал (т. 8, л. д. 232).