Колдуны и капуста - Андрей Уланов

Звуки, правда, все еще слышались — но очень приглушенные.

— Черт, как ему это удается? — удивилась Роника. — Я лично затолкала в пасть твари не меньше двух футов раствора!

— Может, выплюнул? — поинтересовался я.

— Ты еще скажи — прожевал и проглотил!

— Кончайте пререкаться!

Малыш отбросил топор и, выпрямившись, критически разглядывал дело рук своих — дыру в фальшборте.

— Пожалуй, так пройдет.

— Не узковато?

— А вы его на бок опрокиньте.

— На бок нельзя.

— Почему это нельзя?

— Потому что! Палубу к оркам проломит! Ты прикинь, какой тут теперь вес! И так доски не по-доброму поскрипывают, а если...

— Ясно, ясно... ладно, подтаскивайте поближе...

— Топоры гномов, топоры гномов... говорил же — возьми пилу!

— Осторожно!

— Ффад мзарги!

— Ай-е-е!

— Смотри, куда ногу ставишь!

— Я-то как раз смотрю...

— Малыш, а какая здесь глубина?

— Ему хватит!

— Нет, так дело не пойдет. Значит... все дружно смотрят на мою руку... нет, не левую, а правую. И как я махну... внимание... ПОЕХАЛИ!

В последний миг Уин успел поймать Ронику за патронташ — и мисс Тамм повисла над волнами, глядя, как черный прямоугольник гроба стремительно исчезает в океанских глубинах.

— Утоп, — констатировала она. — И даже не булькнул!

— Да уж, — фыркнул Викки, — странно было бы, если б он закачался на волне. Верно, граф? Граф? Что это вы вдруг скисли, как акула, проглотившая лимонщика?

— Мне стало грустно, мистер Пит, — русский присел на небольшой бочонок и, подперев подбородок, печально смотрел в океанскую даль. — Этот юноша... почти мальчик... из вас всех только я один могу представить, на какие муки он обречен нами.

— Нет, ну можете прыгнуть следом, только вряд ли догоните...

— Викки! — резкий окрик Бренды хлестнул по ушам, словно револьверный выстрел.

— Что Викки?! Этот мальчик едва не сожрал нас! Уж от тебя-то...

— Викки, уймись!

— И не подумаю. Эй, Малыш, как по-твоему, сколько народу было в команде брига?

— Сложно сказать, — судя по виноватым ноткам, сказать Малышу было не столько сложно, а скорее просто не хотелось. — Десять, может, меньше... Может, больше.

— Слышали? — торжествующий вексиль-шкипер вновь развернулся к Рысьеву. — И это только на корабле, а до...

Бам-м! Прервав свою обличительную речь на полуслове, гном медленно обернулся, непонимающе взглянул на Ронику, начавшую было поднимать сковородку для повторного удара, и рухнул на палубу.

— Ваша деликатность заслуживает всяческих похвал, мисс Тамм, — вздохнул Рысьев. — Но право же, это было лишним.

— Вообще-то, мистер кровосос, — присев на корточки, Роника аккуратно положила сковороду и, наклонившись, принялась ощупывать голову вексиль-шкипера, — я заботилась вовсе не о ваших чувствах, а о здоровье Викки.

Определенно, трюк со вздернутой бровью удается Рысьеву намного лучше, чем мне.

— Мисс?

— Она опасалась, что вы сейчас перегрызете ему глотку, — пояснил Малыш. — И решила, что шишка на затылке будет предпочтительней, чем разодранная яремная вена. А может, — задумчиво добавил он, — и без шишки обойдется. У нас, гномов, головы крепкие.

— Кто же сомневается, — весело сказала Бренда. — Всем известно, что вы скалы лбами прошибаете. Кость тверже камня... притом сплошная...

— Ну, положим, в этой части вы, люди, с завидным упорством оспариваете оркское лидерство.

Викки негромко застонал.

— Ффад... что это было?

— Каменный особняк, научившийся летать? — предположил я.

— Похоже на то... только недоучившийся... ай!

— A у меня, — неожиданно сказал Малыш, возник забавный вопрос. Если этот гад сожрал все что был на бриге, то как, орк побери, он сумел потом закопаться в глубь груды шелка, будучи при этом внутри гроба?

— Что ж ты у него не спросил? — съязвила Роника.

— Ну-у... не до того как-то было...

Пожалуй, пора вспоминать о своем командирстве.

— Роника, Бренда — помогите раненому герою добраться до каюты, — распорядился я. — Малыш...

— Да, кэп?

— Как у нас, — я скользнул взглядом по уцелевшим мачтам, напрасно пытаясь отыскать хоть одну целую снасть, — обстоит дело с запасными парусами?

— По правде говоря, кэп, — Малыш сдвинул бескозырку на затылок, в голосе его неожиданно прорезался забавный тягучий акцент, — дело обстоит не так чтобы очень. Короче, я не знаю, есть ли они у нас вообще.

— То есть мы в дерьме? — уточнил я.

— Состояние, понемногу становящееся привычным, не так ли, партнер? — Я не был уверен, но кажется, Малыш подмигнул мне. — На самом деле все не так уж трагично. Во-первых, сдается мне, кэп, что парочка зарифленных топселей у нас осталась. Плюс штормовые лиселя. Толку от них немного...

— До ближайшей земли добраться хватит?

— Это смотря как мерить, — усмехнулся полукровка. — Если до той, что прямо под форштевнем, так паруса и вовсе без надобности.

— Судя по карте, — Бренда, похоже, собиралась подкрасться ко мне неожиданно, но в этот раз запах орехового масла помог мне сравнять счет в нашей маленькой семейной забаве, — милях в двадцати от нас лежит какой-то островок — настолько мелкий, что даже не удостоился названия.

— У него нет названия на этой карте, — возразил Малыш. — Но это не значит, что его нет вовсе.

— И какое же у него имя?

— А чтоб я помнил, — безмятежно сказал гном. — Какое-то дурацкое... остров Полпути или что-то в этом духе.

ГЛАВА 12

В споре о названии Малыш Уин был прав и в то же время ошибался.

Острова с названием Полпути не существовало. Имя это носил атолл — неровное кольцо коралловых рифов, заслонившее от ярости тихоокеанских волн два крохотных островка. Островки звались Сэнд-айленд и Истерн-айленд — видно, у парня, который наносил их на карту, с воображением обстояло не очень или он попросту не пожелал расходовать его на две кучи песка, едва торчащие над лагуной. Если верно последнее, то я вполне могу понять этого картографа — более никому-на-свете-нафиг-не-нужный клок суши трудно представить даже после дюжины затяжек орочьей травкой.

Думаю, те крылатые парни с нимбом, что проектировали твердь земную и хляби морские в них краях, решили — наверняка злорадно прихихикивая при этом — сотворить отстойник для неудачников. Отборных. Таких, которые умудряются среди бела дня с маху посадить корабль на мель посреди лагуны.