Розовый узор на черном крыле… - Ярослава Лазарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день Марика после занятий решила подкрасить волосы, потому что ей казалось, что цвет потускнел и появился баклажанный оттенок, что ей совсем не нравилось. Она заранее предупредила мать, и та отвела ей время в половине пятого, освободив лучшего мастера. Марика немного опоздала и, выйдя из машины, быстро устремилась в салон. Но она не пошла через парадный вход, а обогнула здание и направилась к небольшой двери, выходящей во двор. Там было что-то типа склада, где хранились упаковки с красками для волос, тюбики с кремами, чистые полотенца и прочие необходимые для салона предметы. Марика постучала, ей открыла дверь кладовщица и радостно заулыбалась. Марика кивнула ей и пошла через склад в коридор. Мария Андреевна несколько лет назад предусмотрительно разделила салон на несколько залов. И выделила небольшое помещение для VIP – персон. Марику обычно обслуживали там, вдали от посторонних глаз. У входа там имелось что-то типа холла с большим шкафом и огромным зеркалом. Марика вошла, бросила сумку в кресло и начала снимать куртку. Но услышав громкий и возмущенный голос матери, остановилась. Потом приблизилась к приоткрытой двери и прислушалась.
– Нет, ты это видела. Тоня? – спрашивала Мария Андреевна. – Да что она о себе возомнила! Не хватало, чтобы кукурузные жены сюда таскались! У них есть парикмахерские эконом – класса. Да и что можно сделать с такими запущенными волосами? А ее кожа? Ты это видела? Наверняка пьет, как и ее муженек! Да она мне всех приличных клиенток распугает. А у моего салона в городе отличная репутация!
– Но Маша, – мягко заметила Тоня, и Марика узнала голос лучшего и всеми любимого мастера Антонины Николаевны, которая работала в салоне много лет, с первого дня его открытия, – ты не права! Ты же всегда любезно относилась ко всем клиенткам. И неважно каков их социальный статус! Ты даже и зал специальный выделила для среднего класса, как ты выразилась. Ты успокойся!
– Откуда у нее деньги? Модельная стрижка, окраска, укладка совсем для нее недешево обойдутся! – уже тише заметила Мария Андреевна. – Да и зачем ей новая прическа? Не вижу смысла!
– Я тебя просто не узнаю, – сказала Антонина Николаевна. – И понимаю, что причина твоего необоснованного раздражения лишь в том, что это мать дружка твоей дочки. И хочу заметить, что все это поймут, если ты позволишь себе что-нибудь недостойное по отношению к этой женщине.
– Сейчас еще и Марика придет! – с досадой заметила Мария Андреевна. – Но она всегда в VIP – зале, так что не пересечется с этой женщиной.
– А если и пересечется, то что случится-то? – спросила Антонина Николаевна.
Марика не стала дослушивать их разговор, развернулась и вышла в коридор. Она кусала губы от досады. Она и представить не могла, что ее мать так агрессивно настроена против матери Кирилла. Девушка прошла вглубь, открыла одну из дверей и попала в подсобку зала для среднего класса. Мастера все были заняты, и помещение оказалось пустым. Она приблизилась к приоткрытой двери и заглянула в зал. Татьяна Павловна сидела у столика возле окна. Ей уже заканчивали укладывать волосы. Марика с трудом узнала ее. Прическа была стильной. Ей сделали короткую стрижку модной формы, волосы выкрасили в красивый темно-каштановый цвет, который полностью скрыл седину. Но эффект оказался не совсем удачным, потому что лицо от этого стало выглядеть почему-то только старше и еще бледнее. Казалось, что это парик, настолько не соответствовали эти молодые блестящие волосы бледному одутловатому лицу с опухшими тусклыми глазами, обвисшими щеками и опущенными уголками губ.
– Все готово! – сказала мастер, когда выключила фен и сняла пеньюар. – Надеюсь, вы довольны? Но за волосами нужен постоянный уход. Вы их сильно пережгли химией.
– Да, да, – кивала Татьяна Павловна, растерянно глядя на свое отражение.
– Вам бы и масочки для лица не помешали, – добавила мастер, – да и массаж очень освежает. У нас отличный косметолог. Можете сейчас записаться.
– Да, да, – говорила Татьяна Павловна и продолжала кивать, как заведенная. – Спасибо вам огромное, – сказала она, наконец, оторвавшись от зеркала и глядя на мастера.
– Оплата через кассу, – добавила та и улыбнулась.
– Хорошо, – тихо произнесла Татьяна Павловна и вдруг достала из кармана мешковатого пиджака шоколадный батончик и сунула его в руку мастера. – Это вам, девушка. Еще раз спасибо!
– Да что вы? – изумилась та. – Это не нужно!
Ее выщипанные и аккуратно подведенные брови взлетели. На холеном гладком лице появилась усмешка. Но она тут же сделала равнодушный вид и положила батончик на свой столик. Татьяна Павловна сразу с облегчением заулыбалась и быстро направилась к выходу из зала.
– Касса у нас на «ресепшн», – громко сказала ей вдогонку мастер.
Но та уже вышла в коридор.
– Ты думаешь, она знает, что такое «ресепшн»? – заметила хорошенькая блондинка, которая в этот момент мыла голову клиентке. – Ой, не смешите меня! Думаю, эта женщина больше сюда не придет! Видели ее лицо, когда она узнала, сколько стоят услуги, которые она получила у нас? Это наверное ее месячная зарплата!
Марика не дослушала пересуды мастеров, отошла от двери и села на стул возле окна, закрытого белыми жалюзи. Вся сцена вызвала в ее душе и возмущение и стыд одновременно. Кроме этого ей было очень неприятно видеть мать Кирилла в таком окружении. Татьяна Павловна выглядела жалко, весь ее вид говорил о том, какой образ жизни она вела. Пелена любви, если можно так выразиться, которая застила Марике глаза все это время, на мгновение спала. И девушка ясно увидела, какова среда, в которой вырос ее любимый, осознала, что ей придется породниться с такими людьми, войти в их семью, хочет она того или нет. К тому же она поняла, насколько отрицательно настроена ее мать против подобных отношений. Причем не именно против Кирилла, а против системы, к которой он принадлежал, потому что совместить эти две системы в принципе было невозможно. Слезы обожгли глаза, но она взяла себя в руки.
«Ничего! – думала Марика, вытянув влажную салфетку из баночки, стоящей на столе. – Кирилл хочет уехать в Москву после окончания школы. Я через год по – любому поступлю в московский ВУЗ. И мы будем вместе вдали от всех этих условностей и проблем!»
Утешив себя этими рассуждениями, девушка вытерла глаза, вздохнула и вышла из подсобки. Она вернулась по коридору в зал «для особо важных персон». Мария Андреевна сразу начала выговаривать ей за опоздание и за то, что она держит из-за нее самого лучшего мастера, у которого время расписано по минутам. Но Марика была на удивление молчалива. Она села в кресло и позволила делать Антонине Николаевне все, что та сочтет нужным. Мария Андреевна, видя ее настроение, тоже скоро замолчала, а потом ушла, сославшись на срочные дела.