Сага о копье: Омнибус. Том II - Маргарет Уэйс

10. Месть Владычицы Тьмы. Выбор Рейстлина

Тассельхоф очнулся. Голова его раскалывалась от боли. Он ощущал себя так, как будто его лягнул волосатый слон, вроде того, которому он однажды помог спастись от злого волшебника.

— Кто это меня так? — недоуменно спросил он, садясь и потирая лоб.

— Ты стоял на дороге, — коротко ответил Рейстлин. Тас еще раз потер лоб и закрыл глаза. Голова болела, а перед глазами плавали радужные круги.

— Да где же это я? — выразил он вслух свое недоумение. Внезапно он все вспомнил. Они были в Бездне. Драконьи головы ярко сверкали, а им надо было вернуться. Пройти через Врата обратно.

— Иди сюда, кендер, — приказал Рейстлин. — Мне нужна твоя помощь.

— Вечно им нужна моя помощь, — проворчал Тассельхоф. — И это после того, как они меня чуть не пришибли, потому что я мешал пройти. Да, а зовут меня Тассельхоф, если кто не помнит… Он поморгал еще немного и наконец смог осмотреться кругом. Рейстлин склонился над неподвижно лежащим на серой земле Палином. Тас заставил себя подняться и поспешил к ним.

— Что это с ним, Рейстлин? С ним все будет в порядке? Он как-то нехорошо выглядит. Что это Китиара с ним сделала?

— Заткнись, — бросил великий маг и зло сверкнул на него глазами.

— Конечно, Рейстлин, кротко сказал Тас. Он действительно собирался помолчать немного, но слова вылетали изо рта как бы помимо его воли:

— Я только хотел узнать, что случилось…

— Моя возлюбленная сестра чуть было его не заколола, только и всего. И не вмешайся я, она довела бы дело до конца. Впрочем, тягаться со мной ей не под силу, и она сама прекрасно это понимает. Поэтому и удалилась за подмогой. Тас опустился на колени и осмотрел рану.

— На первый взгляд ничего страшного не видно, — резюмировал он.

Повреждено правое плечо… В правом плече у человека вроде бы нет ничего особенно важного. Так ведь? Почему же он без сознания?..

— Разве я не велел тебе заткнуться? — заметил Рейстлин.

— Вроде бы велел, — Тас тяжело вздохнул. Всегда ты так. Против обыкновения, кендер выглядел усталым и подавленным. Он хотел добавить что-то еще, но в это время Палин застонал и начал метаться, корчась от боли.

— Да что же это с ним, Рейст? — испуганно спросил Тас. — Кажется, он… Мне хотелось бы ошибиться, но он, кажется, умирает…

— Да. Он действительно умирает. Палин должен срочно вернуться в свой мир.

— Но рана не выглядит серьезной…

— Он ранен мечом, принадлежащим этому миру! Не вашему миру, кендер! Ты пытался ей помешать, и тебе это почти удалось, но лезвие все-таки вошло в тело и сейчас вершит свою губительную работу. Если он умрет здесь, то его душа тоже останется здесь — в плену у Чемоша. Рейстлин поднялся и посмотрел на Врата.

Драконьи головы уставились на него. Небо оставалось серым, но на нем появились темные извивающиеся полосы, как будто с высоты к ним тянулись гигантские щупальца. Тас посмотрел на Рейстлина, на Врата и снова на Рейстлина:

— Думаю, я смогу протащить его. даже и так далеко, но что я буду с ним делать, когда мы снова окажемся в лаборатории? — Он на минуту задумался и просиял. — Знаю! Наверняка есть заклинание, которое ему поможет, а ты мог бы меня ему научить! А, Рейстлин? Ты научишь меня немного колдовать?

— Много у меня грехов перед миром, — сухо заметил маг. — Но уж если обучу кендера магии, то точно буду проклят, — с усмешкой добавил он.

— Ну тогда ты должен вернуться вместе с ним, — заявил Тас. — Я надеюсь, ты можешь вернуться?

— Могу, ответил Рейстлин. — Мое физическое тело еще живо. Я могу вернуться. Другое дело, хочу ли я этого? Единственную радость в том мире мне доставляла магия, а если я вернусь… Ты думаешь, боги позволят мне сохранить мою силу?

— А как же Палин? — настаивал Тас. — Если он останется здесь, он умрет!

— Да, — вздохнул Рейстлин. — Как же Палин? — Великий маг горько усмехнулся и бросил неприязненный взгляд на серое небо. Итак, я возвращаюсь. Ты этого добивалась? Возвращаюсь слабым и беззащитным! Вот, значит, какова твоя месть, Владычица! Тассельхоф ничего не понял. Жалобно всхлипывая, он подошел к Палину и склонился над ним. Губы Палина посинели, его кожа была холодна, а по лицу начала разливаться смертельная бледность.

— Рейстлин! — в ужасе закричал Тас. — Решай скорей! Рейстлин наклонился над Палином и положил ладонь на его шею:

— Да, дело зашло далеко. — С внезапной решимостью он осторожно приподнял Палина за плечи. — Берись, кендер, понесли!

— Меня зовут Тассельхоф. Как ты не можешь запомнить! — Тас бросился помогать, но вдруг запнулся обо что-то и упал. — А как же посох? — спросил он.

Рейстлин посмотрел на магический посох. Его тонкие пальцы нервно подергивались.

Оставив Палина, он стремительно поднялся, приблизился к посоху и протянул к нему дрожащую руку.

— С другой стороны… Должен же быть какой-то еще выход… нервно бормотал он. Наконец Рейстлин отдернул руку и обернулся к Тассельхофу.

— Ты понесешь посох, а я позабочусь о Палине, — тихо сказал он. Поспеши!

Мы должны успеть!

— Я? — Тас задохнулся от восторга. Я? Я понесу… волшебный посох?!

— Прекращай свои восторги, делай, что тебе сказано! — приказал Рейстлин.

Тас протянул руку и поднял знаменитый посох. Он мечтал дотронуться до него с того самого момента, когда впервые увидел Рейстлина с этим посохом в зале «Последнего Приюта». И вот его мечты сбылись.

— Я готов! — заявил кендер, то и дело бросая горделивые взгляды на посох в своей руке. Рейстлин был недостаточно силен, чтобы поднять Палина, поэтому ему пришлось ухватить того за плечи и волочить к Вратам по земле. Драконьи головы сверкали. И были довольно красивы на свой ужасный лад. Кендер не мог не отметить это. Рейстлин остановился, тяжело дыша. Впервые за это время Тас услышал его кашель.

— Кендер, — раздался прерываемый кашлем голос. — Подними посох! Подними повыше, так, чтобы Владычица могла его увидеть. Преисполненный восторгом до кончиков своих зеленых ботинок, Тас сделал, что было ведено. Он поднял посох так высоко, как только мог. Драконьи головы предупреждающе закричали, но Врата оставались открытыми. Тас, крепко сжимая в руке посох, вошел во Врата. Это был момент величайшего торжества кендера. Ради таких минут стоило жить. Волоча Палина, Рейстлин последовал за ним. Головы угрожающе кричали, но не пытались их остановить. Холодная грязная темнота лаборатории сомкнулась вокруг них.

Рейстлин аккуратно положил Палина на пол. Потом бывший великий маг выпрямился и сделал шаг обратно, в сторону Врат.

— Я возвращаюсь в Бездну! — отчаянно закричал он. Позволь мне вернуться!

Делай со мной что хочешь, Такхизис, только не оставляй меня здесь, лишившегося силы! Вспыхнул ослепительный свет, на который больно было смотреть. Тасу очень хотелось зажмуриться, глаза его саднили и слезились, но он не закрывал их, боясь пропустить что-нибудь интересное. И кендер продолжал таращиться изо всех сил и даже для надежности придерживал веки пальцами. Кашляя, Рейстлин сделал еще шаг к Вратам. Свет стал еще ярче. Глаза Таса закрылись сами собой.

Последнее, что он успел увидеть, — Рейстлин поднял руку, как будто отражая удар… Потом прозвучало какое-то ругательство. Тас услышал постепенно затихающий звук и сквозь веки ощутил исчезновение слепящего света. Тас рискнул открыть глаза. На Вратах снова висел занавес. Из-под него пробивался слабый рассеянный свет. Вся остальная лаборатория была погружена в темноту. Рейстлин стоял перед занавесом, уставившись на него. Затем резко повернулся и исчез в темноте. Тас услышал удаляющиеся шаги. Мрак, окутывающий лабораторию, не был обычной темнотой. Он был вовсе не такой, какой бывает темнота в спальне, когда, мягкая и уютная, она приглашает уснуть и навевает приятные сны. Здесь была темнота совсем другого рода: холодная, затхлая, шепчущая тьма, от которой хотелось поскорей убраться подальше.

— Рейстлин! Где ты? — позвал Тас. Он вовсе не испугался, совсем нет, но просто подумал, что немного света здесь не помешало бы и было бы совсем не плохо воспользоваться посохом. Тас знал магическое слово, он был совершенно уверен, что знает его, и когда он уже совсем было собрался произнести это слово, из темноты раздался голос Рейстлина. Голос был, как и мрак вокруг, — холодным и глухим:

— Я около выхода. Оставайся около Палина. Дашь мне знать, если он пошевелится или заговорит. И положи посох! Тас переполз поближе к Палину. Он услышал шорох, а потом зажегся свет, мягкий и уютный. Подошел Рейстлин со свечой в металлическом подсвечнике, сделанном в форме птичьей лапы. Он поставил подсвечник на пол рядом с кендером.

— Кажется, ему лучше, — проговорил Тас, дотронувшись до лба Палина. — По крайней мере, теперь он теплее, чем был раньше. Но он все еще не пришел в себя.