Ослепленная звездой - Лайан Конуэй

А Ханна в это время была уверена, что стала обладателем еще одного секрета. Ей всегда, еще в Греции, казалось естественным, что отец хочет обниматься с Лейн в постели. Теперь она узнала, что отец хочет жениться на Лейн, а это означало, что она станет членом их семьи, и люди могут подумать, будто она мать Ханны. Фергюс, гуляя с ней и с собаками, спросил, не тревожит ли это ее. Ханна призналась, что так не думает, поскольку всегда может сказать правду. Тут Фергюс, почесав в затылке, сказал, что ведь и она сама могла бы думать о Лейн, как о своей матери, и тогда правда не будет столь уж важной. Ханна напомнила ему, что правда важнее всего, мол, он сам так ее учил.

— Правда бывает разная, — сказал он.

— Как это? — недоумевала Ханна.

Отец засунул в карманы руки, перевел дух и стал объяснять.

— Если кто-то поступает плохо, например совершает кражу, тогда надо сказать правду. Да, будет наказание, но зато все честно. Красть нельзя. Пример другой. Никто точно не знает, какой породы их пес Лир и кто были его родители, но все считают его метисом эрдельтерьера и скотти. Разве здесь важнее правда? Важно, что Лир член нашей семьи и ты любишь его.

Ханна улыбнулась, она все поняла.

Ленч проходил исключительно весело. Поскольку Ханна делала ему прозрачные намеки, Фергюсу пришлось притворяться, что приезд сестры и брата для него полная неожиданность. Все члены семьи держались исключительно доброжелательно, словно зачарованные тайной, окружавшей его новую подругу. Когда в конце застолья Фергюс поднялся и сказал, что хочет сделать объявление, Ханна запрыгала на месте и крикнула:

— Папа, можно я скажу им?

Фергюс беспомощно посмотрел на Лейн. Она улыбнулась и кивнула. Тогда он поставил Ханну на стул, поправил на ней праздничную шляпку и сел на свое место.

— Поскольку, — начала Ханна, театрально разведя руки, что свидетельствовало об унаследованных актерских генах, — у Лейн нет родителей, как у Лира, папа собирается взять ее в дом.

Возникло всеобщее замешательство и раздалось несколько сдавленных смешков. Лейн смотрела на Фергюса, Фергюс — на дочь…

— Ужастик, — сказал он ей, — ты мелешь чепуху. Слезай.

Она сложила руки, дернув плечом.

— Ты сам говорил, — упорствовала Ханна, — что хочешь жениться на ней. Говорил?

— Да, — согласился он.

Ханна победно кивнула головой.

— Вот, и нет необходимости никому знать правду о Лейн, потому что это не важно.

Лейн уставилась на Фергюса.

— Какую правду? Что ты ей наговорил?!

Фергюс встал на ослабевших ногах.

— Так сказать, леди и джентльмены! — Он положил руки на плечи дочери. — Боюсь, все, что влетает Ханне в уши, в ее головке превращается в фарш и выходит бесформенными кусками изо рта, вызывая всеобщее непонимание.

Ханна смотрела на него убийственным взглядом.

— Суть этого объявления на самом деле намного прозаичней и состоит в том, что Лейни по глупости согласилась влиться в клан Ханнов и стать моей женой.

Все разразились аплодисментами. Фергюс жестом остановил их.

— Чтобы до конца прояснить все, скажу, что она не похожа на Лира, у нее есть родители и абсолютно приемлемая родословная… и, я надеюсь, что они с Ханной будут работать на одной волновой длине, потому что я, совершенно очевидно, нуждаюсь в точной настройке.

— Где кольцо? — спросила Трина.

— Кольцо?

— Обручальное кольцо, Фергюс, ради бога!

— Я… Э…

— Где будет свадьба? — спросила Кэтрин.

Фергюс снова беспомощно посмотрел на Лейн. Ей оставалось только пожать плечами. Фергюс не знал, что ответить.

— Можно я пойду? — спросила Ханна.

В ту ночь, лежа в постели, Лейн сказала ему:

— Если подумать, ты не так уж виноват. Хочешь, чтобы свадьба состоялась, значит, как проснемся, начнем составлять план действий.

Глава 18

Через два месяца в тиши крошечной местной церкви святого Петра, прихожанкой которой была Верити, состоялась свадебная церемония.

Фергюс выслушал слова викария с серьезной многозначительностью, как приличествует актеру его уровня, с начала до конца не сводя синих глаз с Лейн. На ней было бледно-зеленое шелковое платье и жакет, туфли на высоких каблуках. Светлые волосы были забраны и подколоты под шляпкой.

— Я, Лейн… — произнес викарий.

Фергюс почувствовал, как затрепетала в его руке рука Лейн, и увидел, что глаза ее наполняются слезами. Он замер. Среди присутствующих прошел легкий шум, шепот и покашливание.

— Я, Лейн… — повторил викарий, предусмотрительно тоже решив откашляться.

Слеза скатилась из уголка глаза Лейн вниз по щеке, и кровь отхлынула от лица Фергюса. Лейн готова отказаться от него! Самообладание начало изменять Фергюсу. Он прижался к ней и, склонив голову, шепнул ей на ухо:

— Ради бога, прошу, не передумай!

Викарий услышал и принял недовольный вид. Лейн, казалось, начала выходить из состояния прострации. Она вдруг поняла, какое страдание причиняет Фергюсу, и сдержала слезы. В тот же момент Ханна оглушительно чихнула в букет цветов, который подходил к ее розовому платью с оборками. Лейн благодарно улыбнулась Ханне, затем повернулась к Фергюсу и, сжимая его руку, произнесла:

— Я, Лейн…

И присутствовавшие на церемонии облегченно вздохнули.

Расписавшись в книге регистраций, Фергюс признался Лейн:

— Ты меня до смерти напугала.

— Знаю. Извини, я не хотела.

— Ты в этом уверена?

Лейн поцеловала его в щеку.

— Конечно, уверена.

— Ладно, только никогда больше так не делай.

— Надеюсь, не придется.

И они вышли из церкви рука об руку.

Группа школьниц, едва достигших половой зрелости, визжала, когда он садился в машину, а Лейн улыбнулась в одну из камер раньше, чем сообразила, что это пресса. Итак, началось, подумала она.

Три дня спустя, дожидаясь в отеле такси, Лейн прочитала сообщение об их свадьбе.

«В субботу герой экрана Фергюс Ханн обвенчался с Лейн Дендрен, сценаристкой его последнего фильма «Тернистое поле», который выходит на экраны в начале следующего года. Его восьмилетняя дочь Ханна выступила в роли подружки невесты…»

Лейн перебросила газету Фергюсу.

— Ты только взгляни на это!

Фергюс, прочитав, сказал:

— Ханна будет довольна, они прибавили ей год.

— Ты знаешь, что я имею в виду: Лейн Дендрен! Ну и ну!

Он усмехнулся.

— Хорошо хоть имя не исказили. — Отбросив газету, Фергюс покачал головой. — Я все-таки не уверен, разумно ли брать с собой Ужастика в свадебное путешествие, Лейни. У нас не останется времени для самих себя.