Сто страшных историй - Генри Лайон Олди

Надо успеть, пока им не до нас.

— Широно?

— Да, господин.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, господин.

— Ничего такого, — с нажимом повторил я, — что мне следовало бы знать? Неведение может привести к беде. Ты же не хочешь, чтобы меня застали врасплох?

— Кто, господин?

— Вот и мне интересно: кто?

— Когда мы возвращались из управы, господин, — произнёс Широно севшим голосом, не глядя на меня, — вы зашли в лавку с веерами.

— Да, — согласился я. — Зашёл.

— Меня вы оставили на улице.

— Да. Оставил.

— Я решил, что вы, господин, всё-таки решили продать мой веер. Но вы этого не сделали.

— Ты такого плохого мнения обо мне? — удивился я.

Широно пал на колени:

— Смею ли я? Но тогда зачем вы зашли в лавку?

За его спиной возвышалось чучело, которое я регулярно избивал плетьми, а Ран расстреливала из ружья. В сочетании покорного Широно и бессмертного чучела крылся какой-то символ, но какой? Терпи побои и останешься самим собой? Вряд ли. Чучело давно отправилось бы на свалку, не подновляй его мы с Ран. Путь чучела не годится для Барудзироку Широно. Верней, Широно не годится для пути чучела.

Я отступил на шаг:

— Зачем? Хотел видеть хозяина лавки. Надо было убедиться кое в чём.

— Увидели, господин? Убедились?

— В полной мере. Хозяин — человек обычного роста и телосложения. Я спросил, есть ли карлики среди его продавцов. Нет, ответил он. Он вообще за всю жизнь не встретил ни одного карлика. Теперь давай сопоставим… Нет, сперва сними маску.

— Да, господин. Уже снял.

— А ведь я такой не один, — задумчиво пробормотал я, глядя на красное лицо и длинный нос. — Нет, не один…

— О чём вы, господин?

— Говорю, я не один, кто хочет видеть тебя без маски. Смотри сам…

Я начал загибать пальцы:

— Нищенка ломает тебе сандалию. Ты чудом не упал, едва не потеряв маску. Самурай в порту требует, чтобы ты снял маску, и исчезает при появлении святого Иссэна. Впервые вижу грозного задиристого самурая, который бежит от монаха! А ты?

Ответа я не дождался. Пришлось продолжить:

— Одной малопрекрасной ночью я просыпаюсь от подозрительного шума во дворе. Никого нет, кроме тебя — и ты готов лупить палкой незваного гостя. Утром морда охранного амулета вся в крови. Кстати, припоминаю: наглец-самурай в порту был ранен. Как раз после ночного происшествия! Забавное совпадение, не находишь?

Широно потупился, громко засопел.

— И вот — карлик. Назойливый карлик притворяется хозяином лавки и просит продать твой веер. Тот самый веер, который для тебя — часть тела. Сейчас меньше, чем прежде, я помню. Но всё-таки!

Стоя на коленях, он был лишь самую малость ниже меня. Я качнулся к Широно, приподнял его голову за подбородок. Уставился в выкаченные глаза слуги, похожие на птичьи яйца:

— Тебе не кажется, что кто-то очень интересуется твоей внешностью и природой? Самурай, нищенка. Незваный гость. Он, похоже, догадывается, что ты спишь с открытым лицом. У тебя должок перед Лазоревым драконом, знаешь? Карлик проверяет, можно ли забрать у тебя веер. Кто все эти люди? Кто их послал?

2

Беглец и преследователь

Я ждал чего угодно. Кроме того, что услышал.

— Это не люди.

Широно сел на пятки и отвесил мне поклон до земли. Когда он выпрямился, лицо его, несмотря на все приметы тэнгу, было лицом самурая, готового к бою.

— Это один и тот же человек, господин. И он не человек.

— Кто же он?

— Полагаю, это тэнгу. Вам известно, что тэнгу могут принимать разные обличья?

Я кивнул.

— Ты тоже можешь? — спросил я.

— Уже нет. Третий год как утратил эту способность. Я даже не уверен, что все они — нищенка, самурай, карлик — один и тот же тэнгу в разных обликах. Я их видел, да, и я сомневаюсь. Раньше я ответил бы вам точно, но сейчас… Я могу лишь подозревать, господин. Талант прозревать тэнгу под личиной — он ушёл вместе со способностью набрасывать личины на себя. Я радовался этому…

— А теперь сожалеешь?

— Нет, — прозвучал твёрдый ответ.

— Это твой враг? Он преследует тебя, чтобы отомстить?

Широно хрипло рассмеялся:

— Если я прав, и это тэнгу — он убежден, что он мой друг. Лучший друг на свете! Вероятно, за мной охотятся, господин. Ещё с тех пор, когда я сбежал из леса в Киото.

— Тебя хотят убить? Тэнгу можно убить без фуккацу.

— Меня хотят вернуть.

— Куда?!

— Вернуть в лес. Тэнгу должен жить со своими!

Смех стал громче, болезненней:

— А какие они мне свои? Я человек!

— Рассказывай, — велел я. — Всё, что знаешь, о чём догадываешься.

Рассказ Широно был сух и бесстрастен, как служебный доклад. Но за каждым словом крылся шторм еле сдерживаемых страстей. Наверное, поэтому скудные факты и хрупкие предположения складывались для меня в яркую и правдоподобную историю. Я представлял себя на месте Широно — нет! — на месте дознавателя-тэнгу, гончего пса, отправленного князем Содзёбо вслед за дерзким беглецом.

У меня был длинный нос и красное лицо, веер и сандалии с единственным «зубом». У меня было упорство, способное потрясти небеса.

Это мне приказали: вернуть любой ценой, не считаясь со временем и усилиями. Это я искал Широно, понятия не имея, куда он делся. Это я, всей душой стремясь обратно в родной лес, день за днём, год за годом скитался среди мерзких, дурно пахнущих людей, меняя облик за обликом. Я напал на след добычи, узнал про службу Дракона-и-Карпа, но приблизиться к главе службы, втереться в доверие, чтобы выудить сведения про новоиспечённого слугу, не смог — святые монахи, подобные ему, видят таких, как я, насквозь, под любой личиной.

Но я выяснил, зачем Широно понадобилась служба. Человек? Неслыханная дерзость, немыслимая глупость! Тэнгу желает утратить то, что делает его тэнгу? Оскорбительная наглость!

Тем более его следует вернуть на княжеский суд.

Это я искал хитреца, укрывшегося под маской карпа, в Эдо и Нагасаки, на Хонсю и Эдзоти, Кюсю и Сикоку. Я не знал, куда отправят Широно, но понимал: он уедет подальше от Киото и кедровых лесов Курамы. Первые годы поисков я надеялся на чутьё — маска не стала бы препятствием для наблюдателя, обладавшего нюхом вроде моего. Увы, время шло, Широно утрачивал способности тэнгу, как лес осенью теряет лист за листом, пока не останется голым. Я начал сомневаться, что опознаю его под маской, полагаясь только на чутьё.

Опять же, тэнгу — шутники и проказники. Под маской вполне может скрываться другой тэнгу, а вовсе не Широно.