Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов - Дмитрий Богуцкий

задумка ей удалась. Только вот струя пламени вышла толщиной с карандаш, а язык едва коснулся сковородки бабули Хо. Так, от силы на полметра полыхнуло, и только пару секунд погрело бочок здоровенной бабулиной сковороды.

Принцесса огненных демонов, фыркнула, зарычала… Потом попробовала ещё раз — пальцы только на миг загорелись злым цветом, а огонёк вышел чуть больше, чем у карманной зажигалки.

— А, вот так даже? — удивилась Дзянь, тут же приняв более уверенный облик и приподнявшись из своего укрытия.

А потом произошло то, чего я меньше всего ожидал.

Серебристая Поросль, великая дочь вана племени яогаев в изгнании, белая фурия Жёлтых Каменных Пустошей села на корточки рядом со столом и громко, по-девичьи зарыдала, размазывая слёзки по наивному личику девушки-балерины.

— Ы-ы… Пламя не слушается! Плохое! Плохое пламя!… Плохой сапог! Дурацкий сапог, никчёмный, худой, тощий, как рыба воб-ла! Ы-ы-ы…

— О… — бабуля убрала сковороду и снова из грозной воительницы превратилась в милую старушку. — Ну вот… рёва-корова… Чего ж тебя так-то а? Я-то думала… Что вы, твари, мне тут полгорода разрушите. А вы, стало быть, изгнанники, да? Прогнали твоего батюшку из родных краёв?

— Прогнали…

— И где теперь твой батюшка?

— Не знает Серебристая Поросль… — хныкала девица. — Ушёл в город… Плохой сапог! Надо менять!…

Тут она снова как-то строго и хищно посмотрела на бабулю Хо. Глаза на миг стали красными. Нет, вряд ли ей удалось совладать с адептом пятого — или какой там у бабули, всё забываю — уровня. Но что-то подсказало, что от мысли сменить тело эту горячую малышку стоит отвернуть. Пущай лучше душа огненной демонессы будет заточено в милом «тощем сапоге» в балетной пачке и со слабым даньтянем, а не в теле здоровенной двухметровой бабищи. И посимпатичнее, и побезопаснее для окружающих.

Бабуля почуяла неладное и снова схватилась за сковороду — надо было быстро утихомирить ситуацию.

— Серебристая Поросль! — воскликнул я, усевшись на колени рядом с плаксой. — У тебя самое замечательное и наиболее подходящее тебе тело. Ты очень красивая, правда!

— Серебристая Поросль… красивая?..

Она подняла взгляд, полный искренней надежды. Я заметил удивлённый взгляд Дзянь, которая уже в конец осмелела, но секундой после она поняла мою мысль и согласно закивала.

— Конечно! Серебристая Поросль — вообще ровная такая тёлочка, оставайтесь, о великая, как есть, в этом теле, вам очень идёт!

И бабуля тоже кивнула и оглядела со всех сторон.

— Ну ты и плакса… Но тельце выбрала отменное, это да.

И бесцеремонно, с видом бывалой матроны-сутенёрши пощупала принцессу огненных демонов за филейное место. На яогаиху всё наше поведение, внезапно, подействовало успокоительно, но она всё равно высказала сомнения.

— У сапога Серебристой Поросли небольшие молочные железы, это считается плохим признаком у людей! — сказала она и характерным движением ладони «проверила размер».

— Ну, да, действительно, небольшие, но многим вполне нравится. Мне вот нравится, в принципе, — сказал я.

Дзянь скрестила руки на груди.

— (Твои тоже!) — беззвучно проговорил я губами.

Дзянь помотала головой, мол — «не говори глупостей». И чего она так? Затем спросила:

— Ну и где Серебристая Поросль подобрала-то этот сапог? Хотя знаю где. У нас одна балетная школа на город. В западных новостройках.

— Сапогу сказали, что сапог толстый, — скривила носик Серебристая Поросль и поднялась.

— И сапог объелся таблеток для похудания? — усмехнулась Дзянь. — Или с крыши сбросился, или ещё сожрал какой-нибудь дряни от Хон-Цзы?

— Нет, сапог перестал есть и без устали тренировался три дня в специальной тренировочной пещере с зеркалами, потребляя только воду, — с лёгким презрением закончила Серебристая Поросль. — А потом упал без сил — тут-то Серебристая Поросль сапог и натянула.

— Усердие, достойно похвалы, — хмыкнул я. — Не осуждаю. Точнее, осуждаю… но не сильно.

— Именно поэтому Серебристая Поросль сейчас постоянно испытывает зверский голод, — злорадно сверкнула глазами наша гостья.

— Ты же… не съешь нас, уважаемая подруга? — насторожилась Дзянь.

— Соплеменники рассказывали, что сапоги не очень вкусны, — фыркнула демонесса и смерила Дзянь оценивающим взглядом. — Тем более — столь же тощие, что и сапог Серебристой Поросли. Да и статус негодницы Дзянь не располагает к тому, чтобы просто так съесть её. Серебристая Поросль намерена есть обычную людскую еду.

А бабуля Хо уже подсуетилась — уже принесла небольшую миску лапши.

— Ладно уж, так и быть, раз ты у нас, непутёвая такая, гостья — поешь перед дорогой, да и в путь. А потом — проваливай.

— Серебристая Поросль благодарит тебя, старая Хо, — сказала демонесса и вполне цивилизованно принялась орудовать палочками в тарелке.

Моторная память осталась, что ли?

Ела сперва с аппетитом, чавкая, булькая бульоном, но потом случилось непредвиденное. Демонесса закашлялась, согнулась в три погибели и прохрипела:

— Золотое ци…

Пару секунд её мотало в припадке за столом из стороны в сторону. Я увидел, как глаза вспыхивают красным и тут же гаснут, как перегорающая лампочка.

Ну а потом демонессу вытошнило прямо на пол — я еле увернулся. Потом опрокинула со стола тарелку, свалилась на стол и тут же захрапела.

— Ох, ох! Тарелку плохо промыли! — запричитала бабуля Хо, не спеша отправляясь за ведром и шваброй. — Это кто у нас тарелки мыл утром? А, Дзянь?

— А чо я, я ничего! — нахмурилась Дзянь и перешла на шёпот. — Уважаемая бабуля Хо, скажите лучше прямо — вы чего, в лапшу золотой ци отсыпали? Вы же знаете, что яогаи от этого…

— Уж догадывалась! — тоже шёпотом ответила бабуля Хо. — Но я, знаешь ли, в Юбилейную Дружину не за красивые глаза попала! Эту погань надо из города гнать, гнать! Пущай летит обратно в Основной Поток и не возвращается. А ты, лучше, чертовка такая, скажи, откуда у неё полный